"Народ мой" №24 (221) 29.12.1999

АРОН ЗИНШТЕЙН В МАНЕЖЕ:
ДЛЯ ЛЮДЕЙ С КРЕПКИМИ НЕРВАМИ

    В сентябре в Манеже прошла большая ретроспективная выставка Арона Зинштейна.


Арон Зинштейн     Для художественного критика есть художники как бы различной степени трудности. Легче всего «критиковать» искусство молодое, неокрепшее, не защищенное броней временной дистанции, новизна которого сама и представляет собой благодатное поле для анализа и описания. Другое дело - художники прошлого, о них уже все написано и нечего прибавить, тогда описываются различные аспекты выставки - ее состав, идея, пространственная композиция etc., то есть, по сути, кураторская работа.
    Написание рецензий к выставкам современных художников среднего и старшего возраста, прочно вошедших в культурный обиход, обычно облегчено трансформациями различной степени тяжести: изменением концепций, тематики, авторской манеры и техники с течением времени. В случае с Ароном Зинштейном эти «зацепки» начисто отсутствуют. С одной стороны, это художник, работающий давно и весьма признанный (работы Зинштейна находятся в Русском музее, Музее истории города и т. д.), с другой - его творческий имидж не изменялся никогда и ни при каких обстоятельствах.
Мальчики Певица А-ля-фуршет

    На протяжении всей жизни Зинштейн оставался предан экспрессионистической традиции самовыражения. Его живописные полотна узнаваемы. Они содержат, мягко говоря, целую бурю эмоций, но при этом в них, как мне кажется, начисто отсутствует как сколь бы то ни было глубокий апокалиптический пафос, мотив боли и страданий, пронизывавший творчество экспрессионистов первой и второй волн, так и болезненно гипертрофированная чувственность «новых диких». По отношению к миру ему гораздо ближе фовисты - Ж. Руо, К. Ван Донген - склонные более к поверхностной фиксации, запечатлеванию мира, нежели к вдумчивой и отчаянной рефлексии.
    Творчество Зинштейна не сотрясает основ мира, оно - чистый восторг, иногда, правда, граничащий с эмоциональным срывом на грани психического расстройства. Оно - для людей с крепкими нервами, иначе - воспринятое в больших количествах (в масштабах манежной выставки), вместо радости общения с искусством может вызвать серьезную депрессию. Констатирую это как факт: именно таковы были некоторые услышанные в зале отзывы публики.
Фонтанка Мостик
    Мне лично кажется не совсем корректным определение, данное Зинштейну А. М. Кантором: «тихое искусство». Созерцание живописи Зинштейна похоже, скорее, на карусель, несущуюся с огромной скоростью, отчего предметы и цвета смазываются, а повышенное кровяное давление обостряет чувствительность цветового зрения - краски насыщаются, готовые материализоваться, отделившись от материнских объектов. Цвет обретает самостоятельность, становясь предельно активным, порой хищным. Нам кажется, что лавина цвета настигнет нас и унесет в неизвестность.
    Художник потрясает всеядностью сюжетов: он пишет все, абсолютно все - от хоккейного матча, увиденного по телевизору, до портретов своих детей, от метрополитена до арены цирка (сквозные мотивы в творчестве Зинштейна). Но видит при этом не материю, а некую ауру, энергетический кокон объектов, яростно фиксируемый широкими ударами кисти.
Оркестр
    Иной Зинштейн - мягкий и нежный - предстает перед зрителем в графических листах, выполненных в технике линогравюры и сухой иглы. Трогательность этих работ, погружающих в мир детства, еще более подчеркивается тонкой, почти ирреальной штриховой техникой, «обволакивающей» образ («Брат, сестра и Дед Мороз», «Прогулка», «Учитель и класс», «С дедушкой»).
    В советское время Зинштейн иллюстрировал чешские сказки, «Ромео и Джульетту», Достоевского и многое другое. Графика, отведенная в Манеже на самые невыгодные позиции (по внешнему периметру экспозиции), представляет собой, на мой взгляд, самое лучшее из творческого наследия этого художника.


                      Мила Цвинкау
Сайт создан в системе uCoz