Отец и сын, или еврейская мелодия Алексея Германа
Последний фильм Алексея Германа "Хрусталев, машину!", демонстрировавшийся
11 марта в Доме кино за тридцатку, собрал довольно значительную очередь,
несмотря на то, что в этот день давали и "Войну и мир" Прокофьева
в Мариинке, даже посещенную властями. Впрочем, рекламная шумиха вокруг
новой работы Германа достигла довольно больших размеров. Фильм успел уже
стать притчей во языцех. Герман снимал его 10 лет: таково положение дел
на Ленфильме, что даже маститый режиссер годами ищет нужные деньги.
В Каннах фильм сперва не приняли.
Вся тамошняя атмосфера, с обнаженными красотками на пляжах, слишком контрастирует
с абсурдом и черно-белой стилистикой ленинградско-питерского мастера. Но
постепенно, не сразу, фильм распробовали, и критики стали его хвалить,
начали давать призы. Быть может, сыграло роль, что картина замешана на
еврейской теме, сейчас, как известно, модной.
Фильм повествует о том кратком
моменте незадолго до смерти Сталина, когда было начато пресловутое "дело
врачей", и в прессе развязали широкомасштабную антисемитскую кампанию.
Кстати, о "деле врачей" теперь вдруг вспомнили и заговорили. Вот, скажем,
на Пушкинской-10 в галерее "Полигон" прошла акция "Похороны
тяжелого искусства", в которой также упоминалось это жутковатое
"дело".
В фильме Германа, хотя слово
еврей там звучит часто и посвящен он еврейской теме, никаких "прямых",
"нарочитых" высказываний по "еврейскому вопросу" нет. Это, конечно, не
"Список Шиндлера", несколько иной уровень разговора. Эпизоды,
связанные с еврейской темой, рассыпаны по фильму, создавая определенный
градус жути, однако в сюрреалистическо-абсурдистской эстетике они тонут,
как бы воспроизводя ту реальную атмосферу недомолвок, обморачивания, затуманивания,
вуалирования, а также откровенного вранья, которая царила в обществе той
эпохи.
"Мои кузины - еврейки, а мы - РУССКИЕ..." - произносит голос повествователя
за кадром. Мнимый "гонец" из Мордовии, вероятно, оказывающийся провокатором.
Цитирование еврейским мальчиком на школьном дворе отрывка из антисемитской
статьи и последующая драка. Пение "Тум-балалайки" с русским текстом.
Двусмысленный вопрос антисемита-сослуживца, обращенный к генералу: "А
у нас нет служащих мордовской национальности?" (Кстати, может быть,
кто-то не заметил, что роль этого записного мерзавца играет не кто иной,
как поэт Дмитрий Александрович Пригов.) Жалобная реплика какого-то
еврея, то ли беженца, то ли высланного: "А мне нравится быть русским!"
Все эти эпизоды вписываются не только в сюжетику травли евреев, но и в
общую атмосферу детективной или квазидетективной таинственной конкуренции
неких темных сил, в которой уголовники и чекисты находятся в равном положении.
Интересно, что отец режиссера Юрий Герман, известный и даже культовый
писатель, сочинял детективы из жизни чекистов. Фильм и посвящен Алексеем
Германом своему отцу: главный герой фильма - генерал Юра, пытающийся избегнуть
лап сталинского "правосудия", - это и есть Юрий Герман. Понятно, что бежать
генералу не удается. Хотя сцена его бегства - режиссерская удача Германа-сына.
Удивительно снято, как ужасный страх начинает мучить и буквально сводит
с ума могучего, уверенного в себе, бесстрашного и даже жестокого человека.
Тема отцовства, пожалуй, основная
в фильме. Мальчик-повествователь, alter ego самого режиссера, теряет отца.
Но этот аспект дополнен и усложнен смертью "отца народов", венчающей картину.
После жестоких пыток уголовниками, генерала медицинской службы направляют
в Кремлевскую больницу - к постели умирающего вождя. И генерал целует руки
уже остывающего тела. Убедившись в факте смерти, присутствующий при этом
Берия кричит: "Хрусталев, машину!". Генерала же выселяют из квартиры, и
он гибнет в автокатастрофе. Впрочем, фильм имеет и другой конец: бесшабашный
генерал Юра, в компании таких же безбашенных товарищей едет на железнодорожной
дрезине, показывая веселые фокусы. Отец умер - да здравствует отец! Психоаналитикам
есть над чем поломать голову.
Последнее звуковое впечатление
от фильма - бодрая фраза "хера на хера", звучащая за кадром. Вообще,
озвучен фильм весьма своеобразно: половины слов не слышно, на что жаловались
многие зрители после просмотра. Однако создан такой эффект сознательно,
чтобы все было "как на самом деле", видимо.
P. S. Говорят, сейчас Алексей
Герман в Чехии: приступил к экранизации романа Стругацких "Трудно
быть богом".
Семен Левин
Сайт создан в системе
uCoz