Отец и сын, или еврейская мелодия Алексея Германа

        Последний фильм Алексея Германа "Хрусталев, машину!", демонстрировавшийся 11 марта в Доме кино за тридцатку, собрал довольно значительную очередь, несмотря на то, что в этот день давали и "Войну и мир" Прокофьева в Мариинке, даже посещенную властями. Впрочем, рекламная шумиха вокруг новой работы Германа достигла довольно больших размеров. Фильм успел уже стать притчей во языцех. Герман снимал его 10 лет: таково положение дел на Ленфильме, что даже маститый режиссер годами ищет нужные деньги.
        В Каннах фильм сперва не приняли. Вся тамошняя атмосфера, с обнаженными красотками на пляжах, слишком контрастирует с абсурдом и черно-белой стилистикой ленинградско-питерского мастера. Но постепенно, не сразу, фильм распробовали, и критики стали его хвалить, начали давать призы. Быть может, сыграло роль, что картина замешана на еврейской теме, сейчас, как известно, модной.
        Фильм повествует о том кратком моменте незадолго до смерти Сталина, когда было начато пресловутое "дело врачей", и в прессе развязали широкомасштабную антисемитскую кампанию. Кстати, о "деле врачей" теперь вдруг вспомнили и заговорили. Вот, скажем, на Пушкинской-10 в галерее "Полигон" прошла акция "Похороны тяжелого искусства", в которой также упоминалось это жутковатое "дело".
        В фильме Германа, хотя слово еврей там звучит часто и посвящен он еврейской теме, никаких "прямых", "нарочитых" высказываний по "еврейскому вопросу" нет. Это, конечно, не "Список Шиндлера", несколько иной уровень разговора. Эпизоды, связанные с еврейской темой, рассыпаны по фильму, создавая определенный градус жути, однако в сюрреалистическо-абсурдистской эстетике они тонут, как бы воспроизводя ту реальную атмосферу недомолвок, обморачивания, затуманивания, вуалирования, а также откровенного вранья, которая царила в обществе той эпохи.
      "Мои кузины - еврейки, а мы - РУССКИЕ..." - произносит голос повествователя за кадром. Мнимый "гонец" из Мордовии, вероятно, оказывающийся провокатором. Цитирование еврейским мальчиком на школьном дворе отрывка из антисемитской статьи и последующая драка. Пение "Тум-балалайки" с русским текстом. Двусмысленный вопрос антисемита-сослуживца, обращенный к генералу: "А у нас нет служащих мордовской национальности?" (Кстати, может быть, кто-то не заметил, что роль этого записного мерзавца играет не кто иной, как поэт Дмитрий Александрович Пригов.) Жалобная реплика какого-то еврея, то ли беженца, то ли высланного: "А мне нравится быть русским!" Все эти эпизоды вписываются не только в сюжетику травли евреев, но и в общую атмосферу детективной или квазидетективной таинственной конкуренции неких темных сил, в которой уголовники и чекисты находятся в равном положении.
        Интересно, что отец режиссера Юрий Герман, известный и даже культовый писатель, сочинял детективы из жизни чекистов. Фильм и посвящен Алексеем Германом своему отцу: главный герой фильма - генерал Юра, пытающийся избегнуть лап сталинского "правосудия", - это и есть Юрий Герман. Понятно, что бежать генералу не удается. Хотя сцена его бегства - режиссерская удача Германа-сына. Удивительно снято, как ужасный страх начинает мучить и буквально сводит с ума могучего, уверенного в себе, бесстрашного и даже жестокого человека.
        Тема отцовства, пожалуй, основная в фильме. Мальчик-повествователь, alter ego самого режиссера, теряет отца. Но этот аспект дополнен и усложнен смертью "отца народов", венчающей картину. После жестоких пыток уголовниками, генерала медицинской службы направляют в Кремлевскую больницу - к постели умирающего вождя. И генерал целует руки уже остывающего тела. Убедившись в факте смерти, присутствующий при этом Берия кричит: "Хрусталев, машину!". Генерала же выселяют из квартиры, и он гибнет в автокатастрофе. Впрочем, фильм имеет и другой конец: бесшабашный генерал Юра, в компании таких же безбашенных товарищей едет на железнодорожной дрезине, показывая веселые фокусы. Отец умер - да здравствует отец! Психоаналитикам есть над чем поломать голову.
        Последнее звуковое впечатление от фильма - бодрая фраза "хера на хера", звучащая за кадром. Вообще, озвучен фильм весьма своеобразно: половины слов не слышно, на что жаловались многие зрители после просмотра. Однако создан такой эффект сознательно, чтобы все было "как на самом деле", видимо.
        P. S. Говорят, сейчас Алексей Герман в Чехии: приступил к экранизации романа Стругацких "Трудно быть богом".

Семен Левин
Сайт создан в системе uCoz