В конце XIX - начале XX веков российская еврейская
община выдвинула из своих рядов ставших известными всему миру видных общественных
и политических деятелей, не согласных с программой большевиков и не поддержавших
октябрьский переворот в 1917 году. Коммунистические идеологи сделали все,
чтобы навсегда вытравить их имена из памяти народа и весьма преуспели в
этом. Одним из таких деятелей был крупнейший российский правозащитник Оскар
(Исраэль) Осипович Грузенберг.
Он родился в 1866 году в Екатеринославе. Несмотря
на все препоны сумел поступить на юридический факультет Киевского университета
и окончил его в 1889 году. Как один из самых способных студентов должен
был остаться при кафедре права; для этого требовалось лишь одно - принять
православие. Но ни тогда, ни после этого Грузенберг не отрекся от своего
народа. В своей биографической книге "Вчера", написанной в эмиграции, Грузенберг
пишет по этому поводу: "Пусть ты не признаешь голоса крови, пусть тебе
с детства ближе русская стихия. Но разве ты не знаешь, что "людям, распявшим
Христа", ненавидящим будто бы народ, среди которого живут, - редко когда
пожелает помочь нееврей. Ты, в тринадцать лет познавший вместе со своею
семьей бедность, горделиво прятавшуюся, - неужели ты отвернешься от нужды
целого народа... Разве ты забыл укоряющий зов пророка: "Если ты не за нас,
то кто же? Если не теперь, то когда?"
Грузенберг не забыл этот зов и платил за свою
нравственную твердость высокую цену. Один из самых крупных адвокатов России,
не уступавший в профессиональном мастерстве таким корифеям, как Кони и
Плевако, он до 40 лет не мог получить звание присяжного поверенного и 16
лет проходил в помощниках присяжного.
Первым процессом, в котором имя Грузенберга
стало известно широким кругам общественности, было дело аптекаря Блондеса
- еврея, обвиняемого в ритуальном убийстве. Виленский суд признал Блондеса
виновным, но Грузенберг с коллегами добились кассации приговора Сенатом,
и при повторном рассмотрении дела Блондес был оправдан.
Бегущие от погрома, Кишенев.
1905
В последнее десятилетие XIX века по стране
прокатилась волна политических
процессов. В наиболее громких из них на скамье защиты неизменно присутствует
Грузенберг. Он успешно защищает преследуемых самодержавием Горького, Короленко,
Чуковского, Милюкова, Троцкого, армянских националистов. Но особую популярность
принесло Грузенбергу его участие в специфических еврейских процессах, которые
он превращал в трибуну для страстных выступлений в защиту чести и достоинства
своего народа. К ним относятся судебные разбирательства после погромов
в Кишиневе и Минске, дело Дашевского и многие другие. За Грузенбергом прочно
закрепляется прозвище "национальный защитник".
Апогеем его профессионального успеха и правозащитной
деятельности стало "дело Бейлиса", которое сам адвокат уподобил судебной
расправе времен инквизиции. В своих мемуарах он вспоминает: "Процесс Бейлиса
был смотром всех действенных сил России - и этот смотр показал, что она
еще жива, что ее не удалось задушить ни самодержавной власти, ни ее прислужникам...
Русское общество, русская наука, русская литература и журналистика встрепенулись...
и встали грудью на защиту Бейлиса". Однако главной движущей силой небывалого
по размаху и общественной значимости судебного процесса был сам адвокат.
В своей блестящей защитительной речи, продолжавшейся шесть часов (!), Грузенберг
затронул множество философских, религиозных, этнических и социальных проблем,
вызывающих противоречия в современном обществе. В частности, он сказал,
обращаясь к присяжным заседателям: "Погубить Бейлиса вы можете, и это в
вашей власти, но опозорить еврейскую религию
не в ваших силах... Еврейская религия - "старая наковальня"; об нее разбивалось
много тяжелых молотов врагов..." В заключение Грузенберг заявил: "Возможно,
Бейлис, что вы невинно погибнете, - что же делать! Едва минуло 200 лет,
как ваши предки по тем же обвинениям гибли на кострах. Безропотно, с молитвою
на устах шли они на неправую казнь... Страшна ваша гибель, но еще страшнее
сама возможность появления таких обвинений..."
Доводы, приведенные Грузенбергом в оправдание
Бейлиса, нашли отклик в сердцах присяжных - простых украинских крестьян,
которые единогласно вынесли решение о невиновности подсудимого. Многотысячная
толпа, собравшаяся у здания суда, приветствовала победителя.
В 1917 году, после опубликования декларации
Бальфура, Грузенберг сближается с сионистами и по единому еврейскому списку
вместе с шестью другими кандидатами избирается в Учредительное собрание,
впоследствии разогнанное большевиками. Во время Гражданской войны он возглавляет
Еврейский совет по оказанию помощи жертвам погромов.
В 1920 году Грузенберг покидает Россию. Его
талант, знания и опыт не понадобились хозяевам новой жизни. Да и сам он
не может равнодушно смотреть на то, как вместо законов начинает править
бал "революционная необходимость". Проживая в Риге, он становится представителем
латвийских евреев в Еврейском агентстве и избирается членом его совета.
Последние годы жизни Грузенберг проводит во Франции. Когда началась Вторая
мировая война, он решительно выступает на стороне союзников и, несмотря
на успехи Германии, предрекает ей позорное поражение. Грузенберг не дожил
до победы над нацизмом, он умер в 1940 году в Ницце, в возрасте 74 лет.
В 1951 году останки Оскара Осиповича и его жены были перевезены в Израиль.
Его имя носят улицы в Иерусалиме, Тель-Авиве
и других городах.
