Я НЕ ТОРГУЮ СВОИМ Б-ГОМ
Памяти Якова Львовича Тейтеля
     Открытый дом Тейтеля описан Горьким в подробностях, начиная с убранства и кончая характеристиками людей, в нем бывавших. Среди них — потомки декабристов, марксисты, демократы, либералы, прокуроры, журналисты. Никто из них не скрывал ни своих мнений, ни убеждений. Министр юстиции, получив подробный доклад о доме Тейтеля, пригласил его якобы для того, чтобы разобраться в его гостеприимстве, и предложил ему повышение по службе при условии крещения. Путь наверх был открыт. На самом же деле это повышение должно было избавить Самару от неугодного судьи. Тейтель, не колеблясь, резко ответил министру: "У человека должно быть что-нибудь непродажное. Я не торгую своим Б-гом..." Для Тейтеля еврейский Б-г был святыней, объединяющей евреев, разбросанных по всему земному шару, в единое целое, в единый народ, хотя и лишенный своей земли. Твердость убеждений Тейтеля привела к тому, что в 1911 году его отправили в отставку. 0н вынужден был заняться адвокатурой. В 1912 году по поручению еврейских организаций он направляется в Португалию для переговоров о возможности создания в Анголе национального очага для евреев России. Его миссию постигла неудача. Совместно с В.Жаботинским, Е.Членовым и Н.Соколовым Тейтель много сил отдает поиску вариантов создания еврейского государства. Одновременно он возглавляет юридический отдел Комиссии по изучению еврейских погромов на Украине. Работа успешно продвигалась, но после 1917 года, с рождением советской власти, комиссию закрыли. Вскоре Тейтель, вместе с еще немногими еврейскими общественными деятелями, раньше других понял, что советская власть ничего еврейскому народу не даст. В1921 году он с большим трудом эмигрировал в Германию. В Берлине вошел в комиссию по оказанию помощи русско-еврейским беженцам, в которой работал вместе с А.Эйнштейном.
     Тейтель занимался в комиссии детьми беженцев, вторым поколением эмигрантов. В поисках средств для нуждающихся детей в 1923 году обошел Францию, Швейцарию, Бельгию, Данию, Швецию и Англию. В ноябре 1930 года Якову Тейтелю исполнилось 80 лет. Торжественное чествование юбиляра в Берлине и Париже стало своеобразным подведением итогов его напряженной деятельности во благо еврейского народа. В юбилейные дни Тейтель обратился к своему народу с призывом создать газету, которая защищала бы еврейские интересы. "Если мой план не удался в молодости, я надеюсь, что вы сумеете вооружиться словом, этим божественным оружием против всяких несправедливостей. Сделайте моему сердцу лучший подарок в день моего восьмидесятилетия".
     2 ноября 2001 года исполняется 151 год со дня рождения Якова Львовича Тейтеля — человека, которым гордится российское (и не только) еврейство. Всем, кто хоть немного интересуется историей российского еврейства, знакомо имя судебного следователя в Самаре, а затем судьи в Саратове, который в 80-е годы прошлого века оказался почти единственным некрещеным евреем в российском судебном ведомстве. Все представления о повышении по службе, которые посылал председатель суда в Самаре В.Анненков, отклонялись Министерством юстиции, которое не считало возможным назначить в члены суда иудея.
     А однажды председатель суда Анненков получил от министра юстиции Манасеина запрос — считает ли он, Анненков, возможным настаивать на назначении Я.Л., в то время как в министерстве юстиции имеются сведения, что, благодаря его влиянию на администрацию, в Самаре проживает больше 300 еврейских семейств, не имеющих права жительства, и что в его доме происходят сборища неблагонадежных элементов?
     Анненков послал министру достойный ответ. И при других председателях и министрах самарский окружной суд продолжал представлять Я.Тейтеля в члены суда, но вплоть до 1904 г. все было безуспешно.
     Когда Манасеин, министр юстиции, поручил директору департамента предложить Якову Львовичу принять православие, Тейтель ответил: "Передайте министру: мое еврейство я не продам".
     27 лет служил Яков Львович Тейтель судебным следователем, из них 23 года в Самаре. С 1904 года — служба в Саратове в качестве члена Окружного суда.
     Сколько добрых слов сказано о служебной и общественной деятельности Якова Львовича Тейтеля, в частности в Самаре, — не перечесть.
     О нем оставили воспоминания многие, бывавшие в гостеприимном доме Якова Львовича и его жены Екатерины Владимировны в Самаре: М.Горький, Н.Гарин-Михайловский, Поссе и др.
     О своей жизни Яков Львович рассказал в воспоминаниях "Из моей жизни за сорок лет" (Париж, 1925).
     В современной литературе хорошо освещен самарский период жизни и деятельности Я.Л.Тейтеля.
     Яков Львович Тейтель принимал деятельное участие во многих благотворительных учреждениях Самары. Он был единственным представителем еврейства в правительственных сферах Самарской губернии, и многое делал для еврейской молодежи, желавшей учиться.
     "Понятно, что, занимая место судебного следователя в большом городе, куда наехало много евреев, я не мог не принимать самого деятельного участия в судьбе последних".
     Судебный следователь Я.Тейтель помогал получить вид на жительство. В Самаре вид на жительство получали евреи из "черты" на основании справки о владении ремеслом сапожника, портного, лудильщика.
     Я.Тейтель пишет: "Наплыву в Самару благоприятствовало проведение Самаро-Оренбургской железной дороги. Строилась она евреями Варшавским и Горовицем. <...> Сложилась довольно порядочная еврейская колония.
     Евреи оживили этот край. Первый пивоваренный завод построен был евреями. Экспорт пшеницы из богатой самарской губернии за границу взяли на себя евреи, интересно, что вывоз яиц из России в западную Европу впервые стал практиковаться самарскими евреями. Всем этим занимались мнимые "ремесленники", на которых в благодарность за пользу, оказанную ими краю, часто составлялись протоколы о выселении их за неимением права на жительство".
Яков Львович Тейтель обладал редкими личными качествами — кто только не перебывал в его квартире в Самаре, она была каким-то демократическим клубом. "Царила безграничная свобода слова". (Горький).
     Алексей Максимович Пешков (Горький) приехал в Самару в начале 90-х годов. Я.Л.Тейтель пишет: "По существовавшему обычаю, новое лицо в редакции через нас знакомилось с местным обществом. Горького привел к нам кто-то из редакции (речь идет о "Самарской газете").
     А.М. сразу всем понравился, простой, душевный, подходивший к людям искренне и сердечно, он стал постоянным посетителем наших вечеров и запросто бывал у нас...
     А.М. очень интересовался еврейским вопросом. Интересовался как-то особенно, не слегка, не по обязанности либерального писателя, а старался понять самую суть жизни еврея и, чтобы вернее понять, старался познакомиться с его языком и брал уроки древнееврейского языка".
     На вечерах у Тейтелей Горький познакомился с только что окончившей гимназию Катей Волжиной. Она получила место корректора в "Самарской газете" и ближе познакомилась с Горьким; они полюбили друг друга и поженились. С Екатериной Павловной Волжиной Тейтели встречались и позже — в Париже, в Москве.
     Алексей Максимович Горький много лет спустя, в 1916 г, посылал Тейтелю свои сочинения и на многих томах есть его надписи. Одна из них: "старым друзьям в благодарность за хорошие дни, проведенные в Самаре".
     Больной А.П.Чехов пригласил его в 1903 г. на ялтинскую дачу для знакомства, в письме к жене он сообщает, что у него только что был "знаменитый Тейтель”.
     В доме Тейтеля всегда царила литературная атмосфера, здесь бывали писатели, ученые. У Тейтелей Горький познакомился с Гариным-Михайловским. В очерке "О Гарине-Михайловском" (1927 г.) Горький вначале пишет о веселых праведниках, родоначальником которых он называет Франциска Ассизского: "великий художник любви к жизни, он любил не для того, чтобы поучать любви, а потому что, обладая совершеннейшим искусством и счастьем восторженной любви, не мог не делиться этим счастьем с людьми. <...> Веселые праведники — люди не очень крупные. А, может быть, они кажутся не крупными потому, что с точки зрения здравого смысла их плохо видно на темном фоне жестких социальных отношений. Они существуют вопреки здравому смыслу, бытие этих людей совершенно ничем не оправдано, кроме их воли быть такими, каковы они есть.
     Мне посчастливилось встретить человек шесть веселых праведников: наиболее яркий из них — Яков Львович Тейтель, бывший судебный следователь в Самаре, некрещеный еврей. <...> Вполне солидный возраст Тейтеля нимало не мешает ему делать привычное дело, которому он посвятил всю свою жизнь: он все также неутомимо и весело любит людей и также усердно помогает им жить, как делал это в Самаре, в 95–96 годах".
     Будучи судьей в Саратове, Я.Л.Тейтель также много занимается благотворительной деятельностью. Незадолго до отставки, 20 февраля 1910 г., состоялось празднование его 35-летия общественной деятельности.
     С середины 1910 г. началось давление со стороны министра юстиции — просили Якова Львовича подать в отставку.
* * *
     С пенсией и мундиром...
     Яков Львович пишет в воспоминаниях: "1-го января 1912 года получен был приказ о производстве меня в действительные статские советники (соответствует званию генерала) за "отличие по службе", т.е. за деятельность в качестве судьи. <...> Следует заметить, что получение этого чина на службе, а не при выходе в отставку, дает право на дворянство.
     Высочайший указ о производстве меня в этот чин был от 1-го января. А такой же указ об увольнении меня по болезни с пенсией и мундиром был от 7-го января 1912 г."
     12 февраля 1912 г. Яков Львович Тейтель с женой Екатериной Владимировной покидают Саратов, уезжают в Москву. Здесь в 70-х годах он учился в Московском университете, здесь познакомился с гимназисткой Катей, которая стала его женой. В Москве Я.Л. решает вступить в ряды присяжных поверенных.
     Друзья пригласили Тейтелей отдохнуть во Франции и Италии. Но прежде Тейтели решили посетить родные места Якова Львовича — местечко Черный Остров на киевщине. Побывали в Киеве, где было много друзей, среди которых известные еврейские общественные деятели.

     Зачем евреям нужна страна? Шолом-Алейхем (1904 г.)
     В Киеве сложилось так, что план отдохнуть в Европе был отложен. Судьбе было угодно, чтобы на долю Якова Львовича Тейтеля выпало участвовать в обсуждении значительного проекта — возможной колонизации евреями Анголы, португальской колонии.
     Об этом малоизвестном событии в его биографии рассказано Я.Л.Тейтелем в главе "Поездка в Португалию".
     В начале века у Португалии были отняты ее лучшие колонии, осталась малонаселенная Ангола в юго-западной части Африки. Территория Анголы превышала метрополию в 6–7 раз. Чтобы сохранить Анголу, надо было ее заселить, а у Португалии, население которой составляло 6,5 млн. человек не было такой возможности. Существовала угроза, что Португалия может лишиться последней богатой колонии.
     Кем же заселить ее?
     Яков Львович Тейтель пишет: "Взоры государственных людей Португалии обращены были на евреев из России, где положение евреев с каждым днем ухудшалось, и где под влиянием министра юстиции Щегловитова готовился ритуальный процесс Бейлиса. Привлечение энергичного, способного, промышленного народа в богатую, мало заселенную Анголу все считали очень полезным. Все были убеждены, что живой еврейский народ внесет оживление в мертвое государство".
     В то время мировая еврейская общественность обсуждала вопрос о неотложном переселении европейского еврейства из атмосферы антисемитизма и погромов. Конечной целью сионизма являлось заселение святой Земли — страны предков, но рассматривались и другие проекты, как временное решение. Рассматривались проекты поселения на Кипре, на Синае — в районе Эль-Ариша (1902), на территории в Уганде (1903), был проект поселения в Турции — в округе Константинополя и в районе Анатолии.
     В конце XIX века происходило переселение евреев в Аргентину благодаря благотворительной деятельности парижского барона Мориса де Гирша. Медленно, но шла колонизация Палестины на землях, купленных у турецкого правительства.
     Когда чета Тейтелей приехала в Киев в 1912 г., Киевский комитет "ЕТО" (Еврейское территориальное общество) обсуждал предложение португальского правительства об уступке евреям Анголы для ее колонизации. Предложение было передано через некоего Терло, который был единственным евреем из России.
     Когда в разговоре выяснилось, что Терло —  дальний родственник Якова Львовича Тейтеля, было созвано экстренное заседание "ЕТО", на котором Я.Тейтеля просили посетить Лиссабон. Была дана телеграмма в Лондон, Президенту "ЕТО" Зангвиллю, и он также попросил Тейтеля согласиться на поездку.
     Яков Львович согласился ехать в Португалию. В Лиссабоне он вызвал для переговоров с португальским правительством президента "ЕТО" из Лондона и двух делегатов из Киева. Приехал также Председатель швейцарского отделения "ЕТО" г. Рубинштейн —  началась подготовительная работа.
     Маленькая еврейская община Лиссабона —  всего 80 семейств, в основном, переселенцы из Голландии —  все время жила одной мыслью: скорее увидеть переселение евреев в Португалию.
     Вопрос об уступке евреям Анголы должен был обсуждаться в парламенте. В печати появлялись отчеты о заседаниях в парламенте, статьи к вопросу об Анголе, но вопрос стал осложняться.
     Португальское правительство давало всевозможные льготы переселенцам-евреям, но боялось иметь дело с юридическим лицом, каким являлось "ЕТО".
     Португальское правительство предлагало отдельным переселенцам, по рекомендации общественных организаций: 1) отводить землю бесплатно, 2) перевозить их с семействами и имуществом за счет казны из Лиссабона в Анголу, 3) освобождать от воинской повинности, 4) содействовать приобретению инвентаря и т.д., но с тем, чтобы договоры заключались с этими отдельными лицами, а не с организациями.
     Президент "ЕТО" полагал, что дело удастся уладить, но предварительно необходимо обследовать Анголу в медико-санитарном и агрономическом отношении.
     Прения по этому вопросу в парламенте продолжались, а делегация, разъехалась. Тейтели также уехали на пароходе в Гавр, оттуда — в Париж. В октябре того же 1912 г. они вернулись в Петербург.
     Оказавшись в отставке, Яков Львович Тейтель всецело занялся еврейскими делами.
     Тейтель писал: "При скудости в то время общественной жизни вообще, а в особенности для евреев, которые не могли по закону принимать участие в городской и земской деятельности, оставалось только одно — работать в благотворительных организациях.
     Близкое участие я стал принимать в деятельности ОРТа — то есть Общества поощрения ремесленного и земледельческого труда среди евреев в России".
     Много сил отдавалось созданному в Петербурге под руководством Винавера и Слиозберга просветительному фонду, целью которого было создание Еврейского Университета в России.
     Особенно тревожило Тейтеля положение еврейского студенчества, т.к. высшее образование для большинства еврейской молодежи оставалось недоступным (квота составляла 3–5%). Тейтель создал проект международной помощи еврейским студентам из России, он создал местные комитеты фонда помощи студенчеству в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Екатеринославе, Одессе, Симферополе, а также в европейских студенческих центрах — Кракове, Париже, Лейпциге, Дрездене, Берлине.
     Начавшаяся 1-я Мировая война помешала осуществлению задуманного.

* * *
     Вынужденная отставка в 1912 г. по настоянию министра юстиции Щегловитова, война, революция. В конце 1918 г. Я.Тейтель с женой Екатериной Владимировной оказался в Киеве, в семье сына.
     Яков Львович пишет: "пробыли мы там до конца 1920 г., при нас было чуть ли не 15 смен правительств. Каждое из них своей жестокостью, насилиями старалось перещеголять своего предшественника. При нас на Украине были и страшные погромы. <...>
     Настоящее было мрачно, впереди никакого просвета. Оставалось одно прошлое, и вот я погрузился в это прошлое, стал им жить и изложил на бумаге то из него, что сохранилось в моей памяти".
     А вспомнить Якову Львовичу было о чем — о встречах с видными политическими и общественными деятелями, художниками, писателями, о службе по судебному ведомству в течение почти сорока лет, его — некрещеного еврея, о полувековой работе по общественным делам.
     "В холодной сырой комнате при 3-х градусном холоде, в шубе, калошах, шапке я диктовал свои воспоминания группе молодежи, которая окружала меня и согревала искренней любовью".
     Якову Львовичу удалось довести свой рассказ до I Мировой войны, вторая часть книги видимо не была написана. О его большой общественной деятельности в следующий период рассказали другие — о том, что Яков Львович возглавлял Юридическую комиссию "Всеукраинского комитета помощи пострадавшим от погромов", о его деятельности, как Председателя союза русских евреев в Германии, о последних годах жизни во Франции, где он основал новый комитет помощи русским евреям в Германии (впоследствии переименованный в "Комитет имени Я.Л.Тейтеля").
     На Украине (1919 г.) Яков Львович работает в комитете помощи пострадавшим от погромов. А.А.Гольденвейзер писал: "Был уничтожен ряд полезнейших и важнейших учреждений: Международный Красный Крест, через некоторое время — "Всеукраинский комитет помощи пострадавшим от погромов".
     Этот комитет был организован еще во времена Директории, в самую эпоху погромов. Во главе его стоял сначала М.Н.Крейнин, а затем продолжительное время М.Л.Гольдштейн. Я принимал участие в юридической комиссии комитета, председателем которой состоял маститый Я.Л.Тейтель.
     Комитет работал и при большевиках. М.Л.Гольдштейн употреблял все свои адвокатские таланты, чтобы защитить его, или, по крайней мере, затянуть процесс его уничтожения.
     Но существование общественно-филантропического комитета противоречило духу времени, а дух времени был тогда очень силен. Он и смел тогда погромный комитет со своего пути, заменив его какой-то подкомиссией при подотделе Собеса..." (Архив русской революции, т.6, Берлин, 1922).
     Впереди неотвратимое — эмиграция. Я.Л.Тейтель приезжает в Берлин, где в 1920 г. был организован "Союз русских евреев в Германии"; Яков Львович заочно избран его председателем.
     Уже в сентябре 1921 г. в статье А.Вольского "Русские евреи в Германии" ("Еврейская трибуна”) говорилось: "В Берлине существует специальный Союз русских евреев в Германии, развивающий широкую филантропическую деятельность при поддержке аналогичных немецко-еврейских организаций. Союз помещается на Babelsbergerstrasse, 5; во главе его стоит Яков Львович Тейтель, этот "самарский доктор Гааз" как назвал его покойный Гарин-Михайловский".
     Под руководством Тейтеля Союз превратился в крупнейшую организацию помощи беженцам. Средства собирались по всей Европе, годовой бюджет Союза доходил до 80-ти тысяч долларов, это была огромная сумма. Деятельность Союза проходила в разных направлениях — это была работа медицинская, юридическая, культурно-просветительская. Эмигранты обучались труду, иностранным языкам.
     Эмигрантам требовалась также постоянная моральная поддержка.
     Эдуард Капитайкин (Иерусалим) пишет: "Здесь человеческие качества Якова Львовича оказались в высшей степени нужными: проситель, этот обойденный судьбой, часто потерявший себя человек, начинал под влиянием ласкового внимания Тейтеля вновь чувствовать себя личностью, к нему возвращалось чувство собственного достоинства”.
     Яков Львович говорил о себе: "цельных одеяний шить не умею, но класть заплаты на человеческое горе умею, — смолоду учился".
     В Берлине настигла Я.Л. личная трагедия — 29 ноября 1921 г. скончалась жена Екатерина Владимировна, верная спутница его жизни, светлой памяти которой посвящена книга воспоминаний.
     О.Грузенберг писал: "Яков Львович собирал большие деньги, на которые строил столовые, дома отдыха, приюты... Его напряженный труд сменялся лишь очень коротким отдыхом в семье сына.
     Так прошла его деятельная старость до последних дней. Обласкать помочь человеку, не закрепощая своей добротой, — таково было его призвание, его жизненное назначение, его талант".
     В 1925 г. пришла весточка из Петербурга: А.Ф.Кони, старый друг, писал, что читал книгу Тейтеля с большим интересом. А в 1929 г. воспоминания Тейтеля были переведены на немецкий язык — они стали средством пропаганды среди немецких евреев для оказания помощи русским беженцам.
     С 1933 г. Я.Л.Тейтель живет во Франции, где основал новый комитет помощи русским евреям в Германии. В 1934–35 гг. Тейтель приезжал в Германию, чтобы привезти собранные средства от французских еврейских организаций.
     Мало кто знает о Международной конференции в Эвиане в 1938 г., созванной еще до известной "Хрустальной ночи".
     В Германии к началу 1938 г. усиливается антиеврейская деятельность — евреев принуждали эмигрировать любой ценой. Между тем стали увеличиваться ограничения на въезд эмигрантов и беженцев в другие страны. Чтобы как-то улучшить условия массового выезда евреев, была созвана международная конференция, которая проходила с 6 по 15 июля 1938 г. во французском городе Эвиане.
     Одним из решений этой конференции было собрать в Лондоне межправительственную комиссию из представителей стран-участниц эвианской конференции для обсуждения вопроса об упорядочении эмиграции. Председателем лондонской комиссии был назначен американец Рабли. Он предложил Германии выгодное экономическое соглашение, чтобы сделать возможным выезд евреев. Однако план Рабли никогда не был претворен в жизнь - не нашлось стран, которые согласились бы разместить у себя немецких евреев, надолго затянулось обсуждение вопроса о создании еврейской организации, финансирующей эмиграцию...
     Когда была созвана конференция в Эвиане, Яков Львович Тейтель, несмотря на свой почтенный возраст — почти 87 лет — и на большую занятость, бросил все дела и отправился туда.
     Как и все, он был разочарован ее результатами. "Впечатление от конференции у меня тяжелое, — писал он 24 июля 1938 г. — Все мы ожидали, что положение еврейства будет изображено в надлежащем виде, что голос измученного, униженного народа будет услышан. По моему мнению, этого не было. Представители всех держав открещивались от евреев — не желательны они никому".
     Судьба подарила Якову Львовичу Тейтелю праведную жизнь и деятельную старость. Скончался он 20 февраля 1939 г. в Ницце.
Анна БРЖЕЗОВСКАЯ,
Санкт-Петербург
Сайт создан в системе uCoz