В рамках дней австрийской культуры в Санкт-Петербурге, проходившей в апреле в Доме кино, были показаны документальные фильмы  Рут Беккерман.
     Беккерман часто обращается к еврейской теме, к теме Холокоста. Так, в 1999 году она сняла фильм “В Иерусалим” о судьбах живущих в Израиле австрийских евреев.
     Один из главных героев показанного в Петербурге фильма “Homemad(e)” – старый венский торговец-еврей, единственный из своей семьи, кто пережил Холокост. Он доживает свои дни в Вене 2001 года, где у власти правительство националиста Хайдера. На встрече со зрителями Рут Беккерман сказала, что Хайдер, конечно, не нацист, но некоторые его взгляды близки к нацистским.
     Беккерман – режиссер-публицист, режиссер-социолог. Ее фильмы – серии монологов; режиссер дает героям выговориться; главное в фильмах – слова персонажей и их лица. В фильме 1996 года “За пределами войны” это лица бывших солдат гитлеровского вермахта – австрийцев. Беккерман снимает их на скандальной выставке “Преступления вермахта”, рассказывающей об участии регулярной армии (не СС!) в уничтожении евреев, жителей оккупированных территорий, военнопленных. Это даже не интервью, это монологи, в которых есть все: признания, полупризнания, оправдания, умолчания, отрицание очевидного и даже гордость за светлое нацистское прошлое; пожилая дама рассуждает о высокой нравственности молодежи в гитлеровские времена, а заодно повторяет штампы антисемитской пропаганды. Иногда они проговариваются: один “убежденный антифашист” был удостоен чести (это выясняется из его же страстного монолога) обучаться в разведшколе абвера. В общем, мифы творят не только историки; каждый маленький человек, посетивший “сей мир в его минуты роковые”, творит свой маленький удобный миф.
     Лаконичнее всех те, кто, кажется, на самом деле полон раскаяния. Солдат-ветеран тихо говорит: “Правда… Все правда… Стыдно… До сих пор стыдно…” – и уходит из кадра.
     Фильм предельно объективен, режиссер не показывает своих симпатий. И лишь в последнем эпизоде она сводит в одном кадре двух венцев, ровесников, ветеранов, и один из них, волнуясь, почти кричит: “Но ведь мы все знали еще тогда!.. И о лагерях все знали”. А другой, невозмутимо-ироничный, монумент самому себе, отвечает: “Мы ничего не знали; все стало известно после войны; а мы ничего не знали и ни в чем не участвовали”. А первый говорит: “Еще раз повторяю: мы все знали”, – а потом беспомощно разводит руками, и уходит, и это последний кадр фильма.
     И как продолжение фильма во время обсуждения в Доме кино встает молодой господин из Латвии и говорит, что нет палачей и жертв, все неоднозначно, евреи сами во многом виноваты и т. д. и т. п. Так что фильмы типа “За пределами войны” еще долго не утратят актуальность.