В репертуаре театра на Литейном идет спектакль “Потерянные в звездах”. В 2000 году он был удостоен петербургского “Золотого софита”: за лучшую мужскую роль премию получил Вячеслав Захаров, сыгравший роль Иоханаана Цингербая. Весной следующего года постановка стала лауреатом национальной “Золотой маски” в номинациях “за лучший спектакль большой формы” и “за лучшую режиссерскую работу в драматическом театре”.
     Действующих лиц трое – Бела Берло, Шмуэль Спрол и Иоханаан Цингербай. Само же действо отсылает к пьесе израильского драматурга Ханоха Левина “Торговцы резиной”. Увидев отечественную версию Григория Дитятковского, я не стала долго думать о разнице в названиях, хотя наш вариант поначалу мне показался даже успешнее – своим сомнительным звучанием в устах современников, за версту отдающим снисходительной и, в то же самое что ни на есть наше время, обаятельной маленькой пошлостью…
     Нет, я отнюдь не издеваюсь, а иду тропою чеховских “маленьких людей”. “Резина” тянет зрителя в 50-е годы ХХ века. На ум приходит “Тошнота” академического эстета Сартра, ныне выглядящая как бальзам в беспорядочном сердце человеческих отношений. Вроде бы платоническая “любовь–морковь” оказалась тождественной динамичной паре “любовь–деньги”. Ан нет. Вершиной абсурда в духе 20-х становится сногсшибательная, но не претендующая на знание средства от всех болезней земного мирка конструкция “женитьба–презервативы”. Словно бы подводя бесславный итог прожитому столетию, судьбу тихо вершат проклятые теми же авангардистами “фармацевты”. Не случайно героиня дня – аптекарша, а обустраиваемый вокруг ее образа – символа эпохи – этакий “кондоминиум” сияет белоснежно вечными шариками, заменившими собой звезды. Персонажи по определению не могут срывать их, потому что те падают с неба сами, заживо погребая похожих на тени героев.
     После такой серьезной арт-подготовки проводить исторические параллели – значит, отказать себе в удовольствии быть не вместе с тихо дремлющими зрителями под вечно живую музыку спектакля в момент откровения главному герою на кладбище, с нереализованной партией презервативов. А образ главной героини – мнимый эпицентр событий – как росток, увянет у вас на глазах без материальных вложений и отсутствия каких-либо сексуальных наслаждений. Воздушная нирвана вам обеспечена. Ощущение остроты момента, надеюсь, не отпустит вас после выхода за пределы театрального ангажемента.