 |
|
|
Павел Лунгин, автор нашумевших фильмов о еврейско-русских взаимоотношениях и об антисемитизме (“Такси-блюз”, “Луна-парк”) снимает в 2000 году “национальный” “народный” (или “псевдонародный”) фильм “Свадьба”. Скоро выходит его новый фильм “Олигарх”, где прообразом главного героя стал Борис Березовский. Фильм поставлен по роману Ю. Дубова “Большая пайка”. Никаких следов еврейского происхождения протагониста в нем нет.
Валерий Тодоровский, прославившийся фильмом “Любовь” (о еврейской
эмиграции) сейчас снимает “глянцевое” кино (“Страна глухих”, “Любовник”).
Дмитрий Астрахан после неудачного фильма на чрезвычайно интересную тему (“Из ада в ад”, о еврейском погроме в Польше после Освобождения) снял два совершенно невозможных опуса (евреев там, к счастью, нет).
Дмитрий Месхиев живописует уже не еврея-музыканта (“Гамбринус”, 1991), а русских пьяниц и бандитов (“Механическая сюита”, 2001)
Автор экранизации Бабеля Александр Зельдович снимает “Москву” (2000) по сценарию Владимира Сорокина. Фильм задумывался в начале 90-х, еврейские и эмигрантские мотивы были в моде. Еврейский мотив появляется и в “главном российском фильме десятилетия” (так характеризуют “Москву” некоторые критики), но в каком-то вырожденно-бессмысленном виде. В фильме есть “настоящий” еврей – врач-психиатр, тут работает старая “советская” ассоциация – “еврей - интеллигент”, ничего собственно еврейского в персонаже нет. Есть и “фальшивый” еврей: некий бизнесмен Лев провозит контрабанду, загримировываясь хасидом. Почему именно хасидом? Черт его знает, может, одеть персонажа в традиционную еврейскую одежду показалось авторам хорошим способом ввести в фильм дополнительную дозу абсурда. Тем не менее ассоциация “еврей - грязный бизнес” возникает.
В следующем фильме по сценарию Сорокина – “Копейка”, реж. Иван Дыховичный, 2002, – претендующем на изображение, пусть гротесковое, истории нашей страны за последние 25 лет, евреи появляются в одном коротком эпизоде. Это полубандиты-полубизнесмены времен “ранней перестройки”.
Видимо, обилие “еврейских” фильмов в начале 90-х годов было лишь данью моде. Любопытно с этой точки зрения посмотреть на самые популярные российские фильмы последних лет – фильмы Балабанова–Бодрова. В “Брате” евреи упоминаются в вялой реплике главного героя, реплике, которую и юдофобской-то можно назвать с большой натяжкой. В “Брате-2” есть малоприятный эпизодический персонаж – еврей-эмигрант с Брайтон-Бич. В “Войне” упоминается какой-то “коммерческий еврей”, сидящий вместе с героями в зиндане, на экране он 10 секунд, в сюжете не участвует. В “Сестрах” подросток-еврей, влюбленный в главную героиню, – самый бледный персонаж. Кажется выведен он на экран, сделан евреем, только чтобы сказать (семья собирается эмигрировать в Германию): “Немцы, кажется, к евреям хорошо относятся”, – показав этой фразой свою меркантильность и отсутствие исторической памяти.
Для Балабанова–Бодрова евреи не враги, как чеченцы, негры, украинцы; не колоритные экзотические типы, как цыгане; не носители другой, чуждой, но вызывающей уважение морали, как немец в “Брате”. Евреи – какие-то посторонние люди (точно, не братья), не очень симпатичные балабановским героям. Таково, пожалуй, положение евреев в российском игровом кино 2000–2002 годов.
Подтверждением этого служит и отсутствие в российском кино фильмов о Холокосте. При том, что романы есть: например, постоянно переиздается “Тяжелый песок” Анатолия Рыбакова. Ну, до 1985 года были проблемы с цензурой, а сейчас что? В западном кино фильмов о Холокосте масса, среди них есть хиты – и фестивальные, и коммерческие. Впрочем, мода – процесс волнообразный. Когда-нибудь вернется мода на “еврейскую” тему, и мы увидим российский вариант “Списка Шиндлера” и “Пианиста”…
Леонид Цыткин
Сайт создан в системе uCoz