 |
ЕВРЕИ? |
Если разные мнения, споры по любому поводу
— неотъемлемая особенность демократического, плюралистического общества,
то еврейские нравы и традиции — неоспоримое подтверждение особой приверженности
нашего народа свободомыслию, многообразию идей и представлений. Мы привычны
к пылким дискуссиям и не часто сходимся в общих оценках. Однако трудно
найти проблему, которая вызывала бы у наших людей больше острых, непримиримых
дебатов, чем вопрос о том, кого считать евреем.
Вот только что группа еврейских энтузиастов
в Израиле оповестила мир о феноменальном и научно доказанном, с их точки
зрения, факте уникальной исторической важности: пуштуны, мусульманская
этническая группа в Афганистане (известная миру как колыбель "Талибана"),
— это не что иное, как одно из утраченных колен израилевых. Сторонники
этой сногсшибательной теории — правые сионисты, в их числе — преподаватели,
раввины, бизнесмены. Энтузиасты не ограничиваются историко-познавательными
целями; они убеждены, что если пуштуны — мужественные воины, закаленные
в сражениях с советскими и американскими войсками, переселятся на историческую
родину — в Израиль, безопасность еврейского государства будет обеспечена.
Среди претендентов на роль потомков десятого колена — также одна из этнических
групп в Индии — Куки чин-Мизо, в традициях и фольклоре которой американские
исследователи обнаружили богатое еврейское наследие. Предположительно речь
идет о потомках евреев, изгнанных из Палестины в 722 году до новой эры.
Все более широкие масштабы приобретает эмиграция
в Израиль эфиопских племен, в том числе — принявших христианство, но до
этого исповедовавших иудаизм. Массовая эмиграция из Эфиопии началась в
1990 году, когда военно-воздушные силы Израиля перевезли тысячи чернокожих
евреев на историческую родину ("Операция Моисей"). В последнее время ортодоксальные
политики и раввины одобрили план приема 22 тысяч новых репатриантов из
Эфиопии, отошедших от иудаизма, но, вероятно, имеющих еврейских предков.
Нужно подчеркнуть, что ортодоксы, которым
в Израиле принадлежит решающее слово в определении "кто есть еврей", придерживаются
весьма строгих правил при решении этого действительно важного для маленького
народа вопроса. Если христиане, мусульмане, многие другие религиозные группы
активно поддерживают "новобранцев", то в практике иудаизма укоренился весьма
скептический подход к прозелитизму. Чтобы приобщиться к иудаизму, нужно
немало потрудиться, выполнить строгие ритуальные требования. Этот вопрос
весьма актуален для многих смешанных семей, и в последние годы значительная
часть общества требует либерализовать, упростить процедуру принятия иудаизма,
признать право реформистских и консервативных раввинов принимать решения
в этой области. Согласно опросу, проведенному "Центром за еврейский плюрализм",
63 процента израильтян — за то, чтобы уравнять правовой статус реформистов,
консерваторов и ортодоксов, 62 процента считают необходимым признать как
гражданские, так и религиозные браки, независимо от конфессии. Общественное
мнение Израиля более не признает исключительности и особых прав ортодоксов,
особенно это находит выражение в убежденности, что они должны призываться
в армию из ешив на общих основаниях — так считает 93 процента респондентов.
Один из парадоксов жизни еврейского государства состоит в том, что сын
или дочь нееврейки, отдавшие жизнь за страну, не всегда без проблем найдут
место на еврейском кладбище, а "ешиботник", за всю жизнь ничего реально
не сделавший для общественного блага, числит себя евреем "высшего качества".
Проблема "кто есть еврей" — не абстрактная
и для русскоязычного еврейства. Автору этих заметок памятен диалог тридцатилетней
давности в одном из московских научных центров между его начальником Линником
и парторгом Макаренко.
— Что-то много у нас евреев развелось, — сетовал
парторг.
— Как — много? Всего четыре на сто десять
сотрудников — по норме, — возражал начальник, забывший, правда, посчитать
себя.
— Не хитри, — парировал парторг. — Ты что,
по физиономиям не видишь, по поведению не различаешь? Мало ли что им в
паспорте за взятку напишут!
Общественное мнение, как правило, зачисляло
"полукровок" в евреи (если даже те старались доказать обратное), с особым
подозрением относились к тем, кто пытался скрыть свои корни. Трагедия обернулась
фарсом, когда немало вчерашних "патриотов" решили эмигрировать в Израиль
или США и раздобыли в этих целях "документы" об их причастности к еврейству.
Другие обзаводились еврейскими супругами ("Еврейская жена — не роскошь,
а средство передвижения" гласила популярная поговорка). Однако если не
брать в расчет злоупотребление новыми обстоятельствами, "наши" в абсолютном
большинстве весьма либерально признают человека евреем, если он того хочет,
независимо, мать или отец, бабушка или дедушка принадлежат к нашему роду.
Принявшие христианство Мандельштам, Пастернак, Юдина, Бродский, даже известный
православный священник, богослов Мень, как и отлученный ортодоксами от
иудаизма и от своей амстердамской общины Барух Спиноза для "наших" (парадоксально,
но и для антисемитов) — евреи. Мы не отрекаемся и от пламенных революционеров-интернационалистов,
которые себя, как Маркс, Троцкий, евреями не считали. В отличие от американцев
и других западных народов, для которых "еврей" — характеристика религиозной
принадлежности, для "наших" — это прежде всего "кровь" и самоидентификация.
В еврейской среде представлено бесконечное множество взглядов на эту проблему,
и, конечно, мы не берем на себя роль экспертов и судей. Однако хотелось
бы привести в заключение слова, приписываемые Бернарду Маламуду: "Все люди
— евреи".