 |
Вновь сведения о еврейском театре появились
лишь в январе 1922 года. "Образовавшийся коллектив еврейских артистов готовит
репертуар для предстоящих спектаклей, – сообщала "Жизнь искусства", – которые
будут проходить 3 раза в неделю в помещении Пролеткульта и три раза в неделю
в театре Комедии и Драмы, Садовая, 42. В репертуар вошли: "Незнакомец",
"Убой", "Братья Лурье" Гордина, "Город Иты" Юшкевича, "Бог мести" Аша и
"Заброшенная корчма" Гиршбейна. Кроме драматического репертуара будет также
ставиться и оперетта, в том числе "Суламифь", "Бар-Кохба", "Разрушение
Иерусалима" и др."
Театр, о котором шла речь, получил название
Петроградского Еврейского Драматического театра. Труппа формировалась по
тому же принципу, что и труппа В.Сарканова в 1918 году: актеры, которые
в то время находились в Петрограде и знали идиш: В.О.Сарканов, И.З.Шульгин,
А.Б.Шульман, О.Гурвич, Э.Одинокая, Т.Вайнтрауб, С.А.Мельников, братья Подольские,
М.Двинский; выпускники театральной студии А.Р.Кугеля: Д.М.Изак, К.М. и
С.А.Шнек, А.С.Кунст (Шендерова); актеры, которые ни до того, ни после,
ни в одной из трупп не встречающиеся: Гринблат, Ладожский, Дольская, Блейман,
Шриро и др. Режиссер М.Л.Картавцев.
Открылись спектакли театра 24 января драмой
Я.Гордина "Ди Шхите". "Кроме героини в пьесе почти нет больших ролей, –
писал рецензент "Вестника театра", – и, следовательно, судить о силах труппы
будет преждевременно. Роль Эстерки требует большой силы драматизма, и артистка
Гурвич справилась с ней вполне прилично. Большой опыт и выдержку тона проявили
оба Подольские в ролях реб Цалела и Элконы. Очень хороша Шриро в роли Крейны.
Надо отметить вполне корректную постановку, лишенную всяких попыток обострить
углы в ту или иную сторону. В зале было тепло не только от хороших печей,
но и от переполнившей его публики. Спектакль имел шумный успех". "Убой"
показали еще дважды – 25 и 26-го.
27, 28 и 29-го играли премьеру по другой пьесе
Я.Гордина "Дер Унбекантер", получившую название "Любовь и смерть". В ролях:
купец Ашкинази – Подольский 2, его дети: Берта – Гурвич, Ида – Клара Шнек,
Толя – Соломон Шнек, Миля – Дольская; Зильберман – Мельников, его жена
Сара-Гинда – Блейман, их сын Бернард – Шульгин, Коршинский – Подольский
1, Софья Гринштейн – Шриро, ее дочь Нина – Анненская. 2 февраля показали
еще одну пьесу Гордина "Еврейский король Лир". В ролях были заняты: богатый
купец Давид-Мойше – Сарканов, его жена Хане-Лея – Шриро, их дочери Этель,
Гитель и Тайбеле – Анненская, Гигузина, Гурвич, Мойше Хасид – Мельников,
Абрам Хареф – Подольский 1, учитель Иоффе – Подольский 2, слуга Шамай –
Анатолий Шульман. Интересна рецензия на вторую премьеру, характеризующая
двух ведущих артистов, что для прессы той поры было большой редкостью.
"Пьеса театральна, сценична и ее хорошо играли, – писал критик, принявший
псевдоним Маврикий, – Артистка Гурвич (Берта), не обладая еще техникой,
очень трогает зрителя замечательной искренностью тона. Безусловно, талантливый
Подольский 1 в роли Луиса проявил редкую и на хорошей русской сцене выдержку.
Актер почти статический, но очень удачно выявляет повышение темперамента
понижением голоса при властной интонации, производящей более сильное впечатление,
чем обычные в таких случаях крики. Недурно играют все остальные и, безусловно,
заслуживает похвалы то, что в этом театре никто не спекулирует на специфически
еврейских акцентах и ничего лишнего не подчеркивают".
После "Бога мести" наступил перерыв в спектаклях,
т.к. труппа переходила в новое помещение – в бывший театр дворца Юсуповых
(пр. Володарского, 42), где 5 февраля начали снова с "Бога мести" и где
потом повторили весь уже наработанный репертуар.
На летний сезон труппа вновь переехала. На
этот раз в помещение "Театра для всех" (Невский, 50). Здесь 16, 17 и 18
мая играли премьеру драмы О.Дымова "Певец своей печали" в переводе О.Гурвич.
В ролях Отец – Гринблат, его дочь – Шриро, мадам Лурье – Вайнтрауб, ее
сын Семенчик – С.Шнек, ее дочь Олечка – Кунст, их родственница Шейна –
К.Шнек или Гурвич, торговка Годхш – Мельников, водовоз Берель – Сарканов,
его сын Иошке-музыкант –Подольский, трубочист – Двинский. "Пьеса эта связана
с хорошим знанием сцены, – писал рецензент "Вестника", избравший не менее
экстравагантный псевдоним Фиделио, чем его коллега Маврикий, – в тяжелых
импрессионистических тонах и в значительной части своей полна того специфически
еврейского юмора, почти непередаваемого и непереводимого на другие языки,
сквозь который так часто и обильно брызжут слезы. (Не вполне понятно к
кому относится этот комплимент – то ли автору, то ли переводчику? Ведь
Осип Дымов писал по-русски, и можно понять так, что он еврейский юмор перевел
на другой язык; или переводчик умело ввел в непереводимый текст непереводимые
еврейские обороты. – Е.Б.) Печально, что эту красочную пьесу так плохо
играют в "Театре для всех". Труппа здесь на три четверти любительская –
да и любители средние. Подольскому с его скупым жестом и немодулирующим
голосом совершенно не удался Иошке, этот идеалист к мечтатель с душой Сирано.
Для Шейны требуется артистка с более впечатляющими внешними данными, чем
у Гурвич, обнаружившей известную опытность и темперамент. Кунст (Олечка)
не создала иллюзии девочки. Старательно и вдумчиво ведет свою роль Двинский,
но в его Шайке-трубочисте не веришь, это не живой человек, а гомункулус
в саже. Определенно хороша торговка Гадиш, но играет ее... артист Мельников.
(Ничего предосудительного в этом не было. Характерных старух на еврейском
театре традиционно играли мужчины. – Е.Б.) В общем, труппу необходимо пополнить
настоящими артистами, – и чем скорее, тем лучше".
Вскоре театр выпустил два спектакля миниатюр:
в первый вошли "Ди эйбике ид" М.Арнштама, "Доктора" Шолом-Алейхема и "Ди
эрште пациентен" М.Ривесмана, во второй – "Цу шпейт", "Ди агентен" и "Мазелтов"
Шолом-Алейхема, которые играли довольно часто. Между ними показали премьеру
"Янкеля кузнеца" Д.Пинского; в загл. роли Сарканов, его мать Марьяна –
Гигузина, Тамара – Шварцман или Гурвич, тетка Фрума – Шриро или Вайнтрауб,
ее муж Арон – Ладожский, Ривка – Кл.Шнек, ее муж Рафаэль – Мельников или
С.Шнек. 30 и 31 мая сыграли премьеру "Слушай, Израиль!" О.Дымова, а 2 июня
исполнили пьесу на русском языке.
После этого промелькнуло сообщение, что 9
и 11 июня театр вновь играл "Ди Шхите" Я.Гордина, да "Вестник" оповестил,
что "театр включил в свой репертуар драму Гиршбейна "Заброшенная корчма"".
Но был ли сыгран этот спектакль? Какова дальнейшая судьба театра? Неизвестно.
И, тем не менее, даже из этой скудной информации становится понятно, что
труппа ставила перед собой задачу создания в Петрограде серьезного стационарного
еврейского театра и, то ли силенок не хватило, то ли город посчитал недостаточным
для себя уровень их мастерства.
Более продолжительной была жизнь другого
петроградского театра, открывшегося почти одновременно с театром М.Картавцева.
"Заявление", испрашивающее разрешение на "организацию коллектива сценического
искусства", было подано в Союз работников искусств 15 февраля 1922 года
уполномоченными труппы С.Кржевацким, М.Пасковым и А.Кржевацким. Через месяц
– подана "докладная записка", в которой излагалась и некоторая предыстория
труппы:
"Предполагаемый к открытию коллектив Передвижного
театра представляет собою организованную труппу артистов уже существующую
фактически 12 лет. Труппа начала свою деятельность в 1910 году в качестве
передвижной еврейской труппы и обслуживала еврейские массы гор. Петрограда,
артисты вели свою работу на товарищеских началах, не имея премьеров, постановки
преследовали исключительно художественно-просветительную цель, за время
существования труппа переиграла все пьесы Я.Гордина, часть пьес Гольдфадена,
П.Гиршбейна, Ш.Аша, Шолом-Алейхема, Д.Пинского и других писателей. На текущий
сезон намечена производственная программа, содержащая в себе пьесы репертуара
преимущественно близкого к современности, будящие мысль, развивающие художественное
чувство и воспитывающие зрителя. Часть намеченных пьес совершенно обработана
к постановке. За время гражданской войны некоторые товарищи находились
в рядах Красной Армии, и работа на время была прервана, в настоящее время
работа возобновилась.
Организаторы коллектива – братья Кржевацкие
С.И. и A.И.
20/III/1922".
В 1910-е гг. действительно изредка появлялись
анонсы труппы Кржевацких, иногда выступавших то в Литейном театре, то в
театре Фон Дарвиза. Это та труппа, что в 1918 году участвовала в сионистской
неделе со спектаклем "Продажа Иосифа" Э.Цензора, которую никогда не ставили
еврейские трупам и которая исполнялась в два вечера "в виду громоздкости
постановки и размеров пьесы".
В 1922 году разрешение на выступление труппа
получила, став Петроградским Еврейским Передвижным театром. Основой труппы
вновь стали братья Кржевацкие – Семен, Александр, Аркадий, Моисей и их
родные – мать Гинда M. Краузе и жена Александра Фрейда Аронова. Помимо
них – артисты И.М.Марон (Элькинд), М.Д. и Л.А. Пасковы, А.А.Шлитман (Гликштейн),
С.Л.Добрина (Добрая), Р.С.Каган, А.А.Сикунда (Рубинсон), Р.И.Туренчик,
К.М.Шнек, А.Лоренц, И.Зонштейн и др. "Ответственным администратором" труппы
стал Семен Кржевацкий, режиссером Александр Кржевацкий.
Сезон открылся 16.4.22 во Дворце труда спектаклем
"Дос грайсе гевине" ("Большой выигрыш") по Шолом-Алейхему, после которого
местный рецензент писал, что "в труппе имеются не лишенные дарований артистические
силы, из которых следует выделить Краузе, братьев Кржевацких, в особенности
старшего (Александра), Марона и Зонштейна. Мало сценического опыта у артистки
на роли инженю Доброй, которая, однако, обладает хорошим голосом и несомненной
музыкальностью. В общем, первый спектакль оставил благоприятное впечатление,
хотя был не совсем срепетирован".
Далее последовали спектакли: "Дер Интелигент",
"Ди пусте кречме" и "Ди Невейле" П.Гиршбейна, "Авремел Шустер" Б.Шафира,
"Дер Mypep" и "Ди Фамилие Цви" Д.Пинского, "Жан и Мадлена" О.Мирбо, "Ди
Райбер" А.Вайтера, "Дос пинтеле ид" Б.Томашевского, "Дер Метуреф", "Братья
Лурье" и "Хася сирота" Я.Гордина и др.
В некоторой степени событием для труппы стала
премьера новой пьесы Н.Ю.Резникова "Еврейская героиня, или Борьба двух
миров" (5 сентября), поставленная при участии автора. Роли исполняли: Шмуль-Хаима
– Арк. Кржевацкий, его жены Соре-Лейе – Краузе, их сына Нахума – Ал. Кржевацкий,
Хане-Двойру – Лоренц, домовладельца Авраама – Марон. Содружество театра
с драматургом сохранилось и впоследствии, и когда Резников написал "Мадам
НЭП", Кржевацкие были первыми, кто ее поставил. "Из исполнителей следует
выделить способную артистку Аронову (Хане-Лея) и (С.) Кржевацкого (господин
НЭП), – писал критик журнала "Музыка и театр". – Остальные слабы и, очевидно,
имеют отдаленное понятие о сцене". В одном из представлений участвовал
М.А.Ростовцев, но даже он "не был в состоянии окончательно победить зевоту
зрительного зала".
Репертуар труппы весьма разнообразен, но новых,
современных пьес в ее репертуаре почти нет, – "Бог мести" Ш.Аша, "Янкеле
Кузнец" Д.Пинского, "Тигр" З.Либина, "Деньги, любовь и позор" И.3олотаревского
и М.Рихтера, "Жидовка" О.Лернера, "За океаном", "Миреле Эфрос" и "Сатана"
Я.Гордина, "Женщина моря" Г.Ибсена и т.д.
В сезоне 1924/25 гг. труппа была преобразована
в Трудколлетив №3 "единой еврейской труппы". Несколько актеров покинули
труппу. Пришли новые – Д.М.Изак, С.А.Шнек, И.Б.Манухина, А.С.Шендерова
(Кунст), Л.М.Хаскинд (Мусин) и др. Поначалу "Трудколлектив" вытеснили на
окраину города, потом и это помещение пошло на капитальный ремонт. В Посрабис,
в комиссию помощи безработным Сорабкса, в управление трудколлективов пошли
заявления о том, что труппе негде работать, что с марта по август 1925
года не сыграно ни одного спектакля, что артистам нечем платить, что труппа
просит разрешения на гастрольную поездку. На гастролях труппа назвалась
"Ленинградской Еврейской Музыкальной драмой и комедией". А вернувшись в
Ленинград и вновь не получив помещения, труппа распалась.
А Ленинград снова остался без своего еврейского
театра.