На земле, где всегда война,
Ночи созданы не для сна.
Ночью сердце – кровавый ком –
По дорогам бежит босиком,
По дорогам мчит колесом.
Ни вздремнуть, ни забыться сном.
Автор этих горестных и, увы, и сейчас актуальных строк, замечательный поэт
Рахиль Баумволь много лет жила в Израиле, в Иерусалиме. Ее вклад
в идишскую, русскую и мировую культуру неоценим. В Европе, США, Австралии
ее стихи печатают на идише и в переводе на другие языки. Во Франции ей
посвящена отдельная статья в Литературной энциклопедии. Есть статья о ней
и в Российской Еврейской Энциклопедии, недавно вышедшей в Москве. Рахиль
Баумволь писала на идише и на русском языках, а ее портрет работы Роберта
Фалька находится в Третьяковской галерее. Она – автор лирических стихов,
автобиографической поэмы, сказок для детей и взрослых, переводов на русский
язык своих собственных стихов и произведений близких ей еврейских авторов.
В частности, она перевела на русский язык роман Ицхака Башевиса-Зингера
"Раб". В СССР последняя книга Рахили Баумволь на идише вышла в 1947 году.
С тех пор ее, как и многих других еврейских авторов, перестали печатать
на мамэ-лошн.
"Мой народ, для кого я пою,/ Разве знает
он песню мою?" – говорит она в посвященном Анне Ахматовой стихотворении
"Прогулка". Лишь в конце 50-х ее начали издавать вновь, но только на русском
языке. Об этом стихотворение "К моему читателю":
Не слышал меня ты не дни,
А годы. Но был терпеливым.
В разрыве меня не вини,
И не было это разрывом.
Когда в конце 60-х годов это стихотворение было
прочитано на литературном вечере в Москве, весь зал встал...
Высоко ценила стихи Рахили Баумволь Анна Ахматова,
которая, по словам Лидии Чуковской, называла ее "Шагалом в юбке". Стихи,
написанные Рахилью Баумволь на идише, на русский язык переводили Анна Ахматова,
Мария Петровых, Самуил Маршак, Вера Инбер и другие поэты. Она и сама переводила
их: "Мне было очень легко переводить свои стихи, потому что я могла относиться
к автору безжалостно".
У Баумволь своя неповторимая интонация. Каждый
поэт обречен на муки неравной борьбы со своими предшественниками. Вечные
"избитые" темы: жизнь, любовь, смерть, природа – возможно ли сказать о
них по-новому? При чтении стихов Баумволь кажется, что ей эта трагедия
неведома. Понимаешь (как же иначе?), что и у нее груды черновиков и десятки
зачеркнутых слов, но поверить в это невозможно. Ее стихи органичны и оригинальны,
они как будто сами рождаются в ее душе, как печаль или радость.
Известны сотни стихов, посвященных Анне Ахматовой.
Многие ли из них сохранились в памяти? Но стихотворение "Прогулка", прочитав
единожды, уже не забудешь. В нем все неожиданно, все вызывает подлинное
волнение – и портрет Ахматовой (всего три строки, но какие!), и внезапно,
но так естественно зазвучавшая еврейская тема и завершающая стихотворение
энергичная строка: "Тишина вопиет до небес", создающая особый
эмоциональный заряд.
Стихотворение "Осенний день", простое и совершенно
понятное на первый взгляд, поражает необычным богатством внутреннего мира:
Лесок и поле – словно на ладони.
Все, все дорожки до конца ясны.
И есть полоска там, на небосклоне,
Прибереженная еще с весны.
На простеньком листе, сама простая,
Повисла капля, душу бередя,
Готовая замерзнуть и растаять,
Пригодная для снега и дождя.
О чем это стихотворение – чудесный сплав метафоричности
с безусловной конкретностью? Только ли об осеннем пейзаже? Или еще о душе
поэта, о глубоком чувстве сопричастности природе, отзывчивости на впечатления
бытия, способности преобразовать все многообразие этих впечатлений в свой
внутренний мир и о редком таланте извлекать уроки из увиденного?
Таким же обманчиво простым, а на самом деле
очень глубоким оказывается, если его внимательно прочесть, и стихотворение
"Морозное утро". И здесь задача поэта выходит за пределы описания зимнего
утра. Нас вновь поражает синтез метафоричности и реальности и постоянная
готовность брать уроки у окружающего мира:
Глядя на этот замерзший дымок,
Я набредаю на несколько строк.
В стихах Рахили Баумволь нет ни одного затертого, затасканного слова.
От тоски по тебе
Оголилась, как провод, душа.
От тоски по тебе
Запеклась, почернела любовь.
И от этой тоски
Я еще никуда не ушла,
Что ни мысль о тебе –
То к виску устремленная кровь.
Это истинно высокая поэзия. Здесь чувство не названо,
а дано. Не прокламировано, а явлено. Слышишь биение живого человеческого
сердца и поэтому веришь каждому слову.
Стихи Рахили Баумволь поражают своим мастерством.
Стилистика, лексика, синтаксис, звукопись - все свежо и неизбито. Сравнения,
метафоры – незабываемы.
Эти хлесткие мосты тире
Через реки русского глагола.
("Марине Цветаевой")Затопив пороги всех бессонниц,
Разлилась могуче Сон-река,
В лодочке твоей большой ладони
В путь отправилась моя щека...
Поэт учится у "вечности прекрасной", и, как осенний пейзаж, увиденный ее магическим зрением, стихи Баумволь лишены сомнительного подтекста, зауми и невнятицы, они – "словно на ладони". Но ясность не означает упрощенность или плоскую однолинейность. Стихотворение предполагает сосредоточенный читательский труд. Поэт пишет так, чтобы читатель "все понял и сердца не напряг", и в то же время оставляет ему простор для сотворчества. Умение быть понятным и одновременно глубоким, умение делать читателя своим соавтором – дар нечастый. Рахиль Баумволь владела им в полной мере.