|
или ханукальные гастроли |
Несколько лет назад я мечтала стать актрисой.
Было мне тогда лет семь…
Родители привели меня в еврейский юношеский
театр при cинагоге. Из всех театральных студий, в которые я ходила в детстве,
это была единственной, где мне дали роль в настоящем спектакле. В спектакле,
посвященном Хануке.
Кто придумывал сценарий, я не знаю. Но, наверняка,
это была либо многодетная мама, начитавшаяся детских сказок для разных
возрастов, либо спившийся писатель фантаст. Сюжет был трогателен, фантастичен
и банален одновременно.
Пьеса рассказывала о том, как к современным
детям каким-то чудом попал волшебный дрейдл, позволяющий перемещаться во
времени. Очутившись во времена Маккавеев, дети наговорили гадостей Антиоху,
вступили в борьбу с греко-сирийскими захватчиками и разыскали последний
кувшинчик масла. Насколько я помню, на этом спектакль заканчивался, дети
так и оставались там, куда закинул их “дрейдл времени”. Но почему-то тогда
меня не очень волновало, как детям вернуться в свою эпоху. Главное, что
в спектакле у меня, у самого маленького актера, было аж две реплики.
Стихи, которые я тогда читала, помню до сих
пор:
Крутиться любит дрейдл,
Плясать не устает,
А все ребята смотрят
Когда он упадет…
Особенно хорошо у меня, выговаривавшей чуть больше
трети букв алфавита, получалась первая строчка, могу себе представить,
как зал, тогда еще плохо знакомый с еврейскими традициями, гадал, что же
там кружилось в прочитанном стихотворении. Хотя не факт, что зал понял,
что оно именно кружилось.
И вот с этим шедевром театрального искусства
наша труппа направилась в Таллинн. Это были настоящие гастроли. Мы выступали
в какой-то школе, потом в детском саду; ели мороженое “Пингвин”, которого
не было в Ленинграде, а в Таллинне встречалось более двадцати сортов… Потом
снова выступали, уже с простуженными голосами. А вечером мы пошли гулять
по старому городу. Мне тогда казалось, что в сказочном городе Таллинне
должно обязательно что-то произойти. Я твердо верила, что здесь, в лабиринте
узких улиц, между домиков с черепичными крышами можно встретить фею и трубочиста,
что, если Снежная Королева и может появиться в каком-то городе, то только
в Таллинне.
Мы бродили по городу замерзшие и усталые,
ожидая какого-нибудь чуда. Но трубочисты и феи куда-то попрятались и не
желали выходить нам навстречу. Мы уже собирались домой, когда на маленькой
средневековой улочке недалеко от Ратушной площади в окнах второго этажа
старого дома мы увидели зажженную ханукию… Праздник Хануки был для нас
до этого таким абстрактным, таким книжным и, вдруг, в одно мгновенье, он
стал нашим праздником. Кто-то незнакомый поделился с нами светом и теплом.
Говорят, что во второй день мы играли особенно
хорошо. Наверно, мы поняли, что и зачем говорили, почувствовали праздник…
Двенадцать лет спустя мне снова довелось побывать
в Таллинне, увидеть тот самый дом. Как ни странно, я все еще помню в каком
окне горела ханукия. Я стояла и долго вглядывалась в него, будто ожидая
в мае увидеть следы от тех декабрьских свечей…