В тот день я, как и всегда по субботам, выехал в город. Не то чтобы у меня не было возможности зарабатывать деньги другим путем, как все, – работать в конторе или на заводе с 9 утра до 6 вечера, просто мне нравилось ездить на машине и общаться с людьми. Надпись на моей визитке гласила: “Литературное такси. 8-912-857-24-30. Всегда рад Вас видеть”. А на обратной стороне цитата из Бродского:
Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Наверное, это срабатывало, телефон под вечер звонил
без устали, пальцы уставали нажимать на клавиши, но руки держать руль –
никогда. Своя клиентура образовалась достаточно быстро. Не скажу, что я
литературный эстет, но согласитесь, не каждый таксист способен поговорить
о Мацуо Басё, Шарле Бодлере или, скажем, Николае Гумилеве. Однако, каждый
раз, когда я выезжал в город, я не представлял, что меня ждет. Дорога,
знаете ли, вещь непредсказуемая.
У меня есть любимое место, где я жду клиентов.
Практически самый центр, напротив Центрального собора. Вечером – это основная
“пешеходная развязка”, по которой люди идут с пруда домой. В тот день мне
никак не удавалось отъехать от этого места дальше, чем на двадцать рублей,
и, возвращаясь, напротив кафе я увидел девушку, которая махала мне рукой.
Я остановился.
– До Степана Разина. Полтинник.
– Садись. Торопишься? У тебя вид напуганный…
– Нет, просто салаги нахамили.
– Шлюхой обозвали?
– Да. А что, я так плохо выгляжу?
– Нет, наоборот, хорошо.
В машине насупила тишина, такая неловкая,
что мне захотелось оказаться на Степана Разина мгновенно. Вдруг она спросила:
– Ты работаешь или?..
– Да, – ответил я. – А ты откуда?
– У моей подруги был девичник, она выходит
замуж.
– Проздравляю! Весело было?
– Конечно. Только вот эта шпана… Знаешь, я
с ужасом думаю о том, что будет с Ленкой, когда она вырастет.
– А кто это?
– Это моя дочка.
– Значит, ты тоже замужем? И тебя тоже с этим
можно поздравить? – пытался я пошутить.
– Была…
– То есть вакантное место папы свободно?
– Можно и так сказать. А что, ты хочешь занять
это место?
И в машине опять наступила тишина, однако
не такая томительная, а та, которая бывает перед 
грозой,
когда на минуту гром стихнет, чтобы набраться сил для новых ударов. И в
этот промежуток я разглядывал мою пассажирку в зеркало заднего вида. На
первый взгляд, ей было лет двадцать – двадцать пять. Светлые волосы, подстриженные
под каре, то ли голубые, то ли серые, то ли зеленые глаза – в полумраке
мало что можно было разглядеть. Зеленая блузка с глубоким декольте идеально
подходила к ее фигуре. Она же разглядывала мою оранжевую собаку, которая
лежала на бардачке и при каждом встряхивании кивала головой.
– Как ее зовут? – спросила она.
– Не ее, а его. Шарон. Мой друг придумал эту
кличку. Сейчас Шарик не модно, а Шарон – самое то...
– Вот здесь налево, – прервала она меня на
полуслове, – мы уже практически приехали. За этим домом будет мой, второй
подъезд. Вот здесь можно остановиться. Можно я закурю?
– Да, конечно, – сказал я, достал из пачки
сигарету и закурил. Она смотрела на меня.
– Какие сигареты ты любишь? И вообще, расскажи
о себе…
– Разные. Когда читаю Павича, курю Pall Mall
голубой, когда Башевиса Зингера, то Winston красный. В жару, чтобы прожить
день, мне хватает двух чашек кофе, одной с сахаром, одной без, куска малинового
пирога на завтрак, хачапури и стакана томатного сока. Если ночью ветер
дует в сторону спальни моих родителей, то, вылетая с моего балкона, он
выносит все мои звуки на ночную улицу.
– А какие звуки?
– Любые, начиная от кашля и звука переворачиваемых
страниц, заканчивая скрипом кровати и стонами.
– А ты не боишься, что в один прекрасный день
кто-то поймает все твои звуки?
– Нет, я никогда не слышал о людях, которые
воруют чужие звуки. Запахи – да, но это уже четвероногие.
– Слушай, а давай просто постоим. Ты же никуда
не торопишься? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Мне
никогда и ни с кем не было так хорошо и спокойно. Можно я у тебя здесь
останусь, хоть на часик? – поцеловала меня в щечку и перелезла с заднего
сиденья на переднее кресло.
На миг мне показалось, что все совпало, как
в линейном алгебраическом уравнении с несколькими неизвестными, когда вдруг
эти неизвестные показывают себя, и цифры занимают те позиции, которые и
должны, по условиям этого задания. Я сидел и не шевелился, как когда-то
замирал на уроке математики, боясь спугнуть эти цифры. И теперь я боялся,
что эта девушка Икс упорхнет, и жизненное уравнение придется решать заново.
Уж слишком долго я его решал, слишком долго подставлял числа вместо неизвестной,
слишком долго искал, чтобы теперь потерять. Казалось, что три года назад
я получил права и начал ездить только для того, чтобы в ту субботу оказаться
напротив кафе и остановиться. Жизнь оказалось не такой, чтобы подменять
ее уравнениями, ибо время – самое великое неизвестное нашей жизни.
Я думал – почему? Но не мог дать ответа: девушка
как девушка, но она словно магнитом притягивала к себе. Это бывает, когда
реципиент со знаком минус встречает агента со знаком плюс. В ногах разлилась
приятная усталость, руки упали, губы сами открылись. Она меня поняла без
слов, ее солоноватый привкус я еще долго ощущал на нёбе.
– Ты такой необычный, меня всегда привлекали
необычные люди, слишком много серости и грязи на улицах, черно-белая палитра
прослеживается в этом городе во всем даже летом. Ты слишком необычен, ты
никогда не помнишь своих звуков.
– Может быть…
– Наверное, поэтому у тебя нет магнитолы в
машине?
– Не знаю… – пробормотал я. На часах было
уже три ночи. Тишина затягивала, сигаретный дым проникал во все ниши, туман
накрыл машину до самых колес. Так много счастья в один день не бывает.
Как в подтверждение моих мыслей она потянулась и произнесла фразу, которую
я много раз слышал, но сейчас боялся больше всего:
– С тобой было хорошо. Но мне пора бежать.
– Пока, – отозвался я, не поднимая головы,
и протянул визитку. – Я буду ждать звонка…
– А я – встречи, – улыбнулась она и хлопнула
дверью.
Я еще минут десять стоял у подъезда, тупо
ни о чем не думая. Мне грустно поддакивал Шарон, все еще тихо в такт покачивалась
хамса, и я понял, что никуда сегодня не поеду…
Она так и не позвонила, а на том месте у кафе
ждать ее уже не имеет смыла…