Мало кто об этом знает, но в Ленинградской
области есть потрясающий, необычный музей. Музей, занимающийся коллекционированием
современного художественного искусства. Он уникален не только для области.
Такого музея нет и в Санкт-Петербурге. И расположен он в одном из самых
уникальных городов – в Сосновом Бору, известном своей атомной электростанцией.
В запасниках музея – крупнейшая коллекция
работ отечественных художников второй половины ХХ столетия, особенно хорошо
представлен питерский андеграунд 80–90-х годов. Десятки имён ушедших и
уехавших от нас художников спасены, творчество этих художников проанализировано
и сохранено сосновоборскими искусствоведами. В двух шагах от реактора –
хранилище атомной творческой энергии “беззаботных 80-х”.
Недавно в Сосновоборском художественном музее
изобразительного искусства прошла выставка “20
лет молчания и звучания”. На ней были представлены музыкальные инструменты,
изготовленные художниками и музыкантами питерского и сосновоборского андеграунда
80-90-х. Фонд Сороса помог провинциальному музею собрать, выставить и заставить
звучать сотни самопальных инструментов, каждый из которых – единственный
и неповторимый.
“Дребездофон”, “Самозвучащий рубаб”, “Сапрацуна”,
“Киссын-фандыр”, “Эльтара”, “Банкодан” – вот только неполный перечень странных
инструментов, одни из которых помогают композиторам обогащать музыкальные
композиции своим неповторимым голосом, а другие скорее являются материализацией
мечты художника о фантастических сооружениях, на которых ангелам бы играть
или инопланетянам. “Хай-тек” и “хэнд-мэйд” сплелись на выставке в неразделимый
клубок.
 |
Январь был в Сосновом Бору месяцем звучащих перформансов. Владимир Пешков заменял собой целый оркестр сошедших с ума пожарников при помощи своего дребездокакофонического куба, увешанного десятком приспособлений для дудения и сопения из брандспойтов и сантехнических труб. Леонид Якубук извлекал нежнейшие сонные звуки из безымянного инструмента, сделанного из тыквы, Владимир Антонинов бил палочками по банкодану, выполненному в стиле эклектического модерна. Инструменты Андрея Кузнецова скромно молчали, изумляя своей незвучащей, но явно таящей скрытую музыку красотой.
Впервые перед мирными атомщиками зазвучало то, что молчало лет 10-20 в мастерских и квартирах. Впрочем, большинство из представленных музыкальных клонов всё же не молчало и раньше. Всё, что выплеснулось на днях перформансов, звучало у мастеров в душе. Есть надежда, что странные звуки затронут креативные струны сердец у новых поколений, побудят их к творчеству.