"Народ мой" №6(322) 31.03.2004 - "Некуда" №3 (56), март 2004
(Смех.) – Да и только, или “Лёня, Рамштайн!” Леонид Гельфман – учитель русского языка и литературы в еврейской школе. Кроме того, он редактор газеты “Некуда” (петербургские молодежные еврейские страницы), да просто веселый и общительный малый.
– Как жив-здоров?
– Хорошо, в общем-то, лошадки вот тут за окошком, – здорово. Никогда не обращал внимания, а вот вчерашний мальчик из группы как-то приохотил меня к смотрению на лошадок.
– Сам-то катаешься на лошадях?
– Не-е-ет!
– Боишься их?
– Да, мало ли лягнут ещё, не дай Б-г.
– Как ты относишься, в связи с этим, к людям, по меткому замечанию Владимира Владимировича, но не Путина, как ты подумал, наверное…
– Я даже не знаю, кто это. (Смех.)
– …а Маяковского...
– Я подумал о Набокове.
– Что же ты подумал о Набокове?
– Ну, то, что он Владимир Владимирович.
– Всё?
– Об отношении к лошадям…
– Он был аристократом в английском стиле. Занимался конным спортом.
– Хотелось бы, чтобы диктофон записывал, что я киваю головой. (Смех.)
– Как тебе, в общем и целом, семинар?
– Семинар, в общем и целом, достаточно прико-о-ольный. (Смех.) Здесь есть много интересных людей, симпатичных лиц, просто тех, с кем интересно потусоваться вместе, поболтать, пообщаться.
– Какова цель твоего участия?
– На самом деле, могу открыть свою тайну, которую я не открывал до сих пор никому.
– Я превратился в слух!
– Я приехал на этот семинар, чтобы получить автограф Миши Вайскопфа. Дело в том, что я люблю книжки с автографами. Ну а если знаешь автора и есть книжка, то неплохо было бы, чтобы на этой книжке был некий текст, написанный рукой автора.
– Что Миша тебе написал?
– Это, на самом деле, не важно. Ну, написал: "Коллеге Леониду с извинениями за все огрехи этой книги". Огрехи могли быть самыми разными, потому что "Сюжет Гоголя" был издан в 1993 году, а в этом году книгопечатание в России находилось на странном уровне, то есть упадочном.
– Просто не было. Первый книгопечатник в России появился после перестройки. (Смех.)
– Книги у нас умели издавать до 1991 года, а потом народилась масса издательств совершенно непонятных, которые решили, что таким образом можно просто заработать деньги, экономя на бумаге, корректорах, культуре издания. И только начиная с 96–97 гг. стали появляться хорошо, грамотно изданные книги.
– Ты любишь автографы? Я готов пойти тебе навстречу и поставить свою подпись в какой-нибудь книжке. У тебя есть чистая книжка?
– Максим, дело в том, что… зачем мне твой автограф, согласись? (Смех.)
– Я тоже умею писать.
– Да, но зачем он мне? Кто ты? (Смех.) Ты всего два года редактируешь какой-то сайт. Если бы ты написал хоть одну книжку…
– Могу подписаться на мониторе, хочешь? Ты его привёз с собой?
– Я недавно купил, кстати, новый монитор. Это круто. Samsung 753S, 17 дюймов, 4258 стоит. Купил за пять минут до закрытия магазина. Магазин уже закрылся, а я всё его покупал, покупал, покупал.
– Как успел-то?
– А так. Cпросил: "Я без пяти приду, вы продадите мне монитор? Я тут рядом живу?" – "Конечно, продадим, но рады не будем". Что касается твоего автографа, Максим, то ты сначала книжку издай, понимаешь, да ещё такую, чтобы она мне интересна была, а потом подписывайся, где хочешь.
– Потом, Лёня, таких как ты знаешь у меня сколько будет! (Смех.) Я ещё подумаю, давать ли тебе автограф. Пользуйся сейчас.
– Было разочарование большое, что не приехала Майя Каганская, книжку которой я тоже привёз, чтобы она там поставила автограф.
– Лёня, расскажи, пожалуйста, вот ты – журналист, учитель физкультуры… (смех) литературы, пардон, оговорился. (Смех.) Конечно, на физкультурника ты никак не тянешь. Отрастил брюшко. А ведь я тебя знал подтянутым, атлетического телосложения. (Смех.) Махнул на себя рукой. Щёки – ушей не видно. (Смех.)
– Скоро зеркальная болезнь будет. Знаешь, что это такое?
– Неа. Не я же ею болен.
– Я, извини меня, еще ею не болен, слава Богу. Зеркальная болезнь – это когда… только зеркало помогает. (Смех.) Я стремлюсь к этой высокой болезни. Ну как махнул рукой? Вошёл в возраст уже какой-то солидный, когда… конечно, всё равно нельзя. Надо заниматься спортом. Я буду. Я обязуюсь. Я похудею.
– Чем ты займешься в первую очередь, шашками или шахматами?
– Я ничего не понимаю в шахматах.
– Е2 Е4, знаешь ведь?
– Можно Е2 Е3. На растительную пищу перейду: яблочки, помидорчики, огурчики.
– Корм подножный. (Смех.)
– Это трудно, конечно, тянет на булочки.
– Из всех видов музыки ты предпочитаешь попсу. Незамысловатые два притопа три прихлопа.
– Да, ну можно три прихлопа два притопа; можно варьировать притопы и прихлопы.
– Это вкус или его отсутствие?
– Да, напрочь. Но я люблю танцевать под русскую попсу. Вообще, мне нравится, чтоб фоном была попса, забойный ритм, дискотечный такой, ударники… Это не значит, что я не люблю другую музыку. Я люблю русский рок. Храню верность "Кино", мне нравится небезызвестная группа "Звери". Нравится "Би-2", "Ночные снайперы". Это совсем не попса, но и не та музыка, под которую я хотел бы танцевать.
– А животные тебе нравятся?
– Я же сказал, что мне нравятся "Звери". (Смех.)
– Какие звери?
– Самый главный зверь, который мне нравится, – это Рома Зверь, вот. Это солист группы "Звери".
– Такая "зверская" фамилия или это псевдоним?
– Фамилия очень нежная – Билык. А все остальные звери мне тоже нравятся: кошки, коты. У меня два кота дома: чёрный с белым и в полосочку.
– Что бы ты ещё хотел сказать?
– Ничего. (Смех.)Блиц-опрос – Что такое твое еврейство?
– Коммерческий проект.
– Журналистика?
– Способ самовыражения.
– Веселость?
– Кредо. Способ выжить.
– Кто угрожает?
– Никто.
– Что вызывает смех?
– Всё. Глупость.
– Чем отличается петербуржец от петрозаводчанина?
– Отсутствием провинциальности.
– Что общего?
– Отсутствие желания жить в Петрозаводске.
– Чем отличается петербуржец от москвича?
– Большей расположенностью к общению, да еще, пожалуй, кофейно-пивным образом жизни в СПб.
– Что такое еврей в Петрозаводске?
– Ошибка истории.
– Что такое ошибка истории?
– Еврей в Петрозаводске.
– Есть ли жизнь в Петрозаводске?
– Нет. А чего там делать?
– Есть ли жизнь в СПб?
– Только тут и есть, да еще в Москве.
– Что такое рай?
– Просыпаться с любимым человеком.
– Что такое ад?
– Обратное.
– Что ты ценишь в женщинах?
– Ум.
– В мужчинах?
– Ум.
– Твоя любимая книга?
– Не люблю читать.
– Стихи пишешь?
– Да.
– На какую тему?
– На тему несчастной любви. (Вздыхает.)
– Что так вздыхаешь?
– Устала Алла.
– От чего устал?
– Кто сказал, что я устал?
– Что бы ты попросил у судьбы?
– Любви до гроба.
– Что ждет Россию?
– Жизнь.
– Какая жизнь?
– Загробная. Да нет, процветающая. Думаю, все будет хорошо.
– Есть основания?
– Верка Сердючка поет: "Все будет харашо", не хорошо, а "ха-ра-шо", и я ей верю.
– Кому еще веришь?
– Только Сердючке. Она – рупор. Она кричит: "Леня, Рамштайн!", поэтому верю еще группе "Рамштайн".
– Что такое мания величия?
– Это то, что есть у меня.
– Покажи.
– Оно маленькое.
– Что такое комплекс неполноценности?
– Это то, чего у меня нет.От души повеселился Макс Ефимов14 февраля, Репино.
Семинар по журналистике и пиару.Сайт создан в системе uCoz