|
|
Одной из самых трогательных страниц Катастрофы (если вообще такое понятие применительно по отношению к этой бойне) многие десятилетия была легенда о спасении еврейской общины Дании. Легенда гласит, что, несмотря на оккупацию их страны фашистскими войсками, датчане отказались выдать на растерзание своих евреев. Король Христиан Десятый, будто бы, заявил немцам, что для него все поданные равны, и если евреев заставят носить желтые звезды, то он выйдет на улицу, надев на пиджак магендавид. А датские рыбаки, невзирая на опасность быть захваченными немецкими патрульными судами, переправили в Швецию тысячи датских евреев. Увы, если верить публикациям в израильской прессе, основанным на самых последних исследованиях, легенда о бескорыстной любви и братской помощи датчан исчезает как сон, как утренний туман.
Легенда гласит: поздним вечером, 28 сентября 1943 года, в канцелярии премьер-министра Дании было получено сообщение о том, что через три дня немцы собираются провести первую из серии запланированных ими «акций», конечная цель которых – депортация всех 8 тысяч евреев Дании в лагеря уничтожения. Это сообщение было тут же передано руководству еврейской общины и через три дня немцы, привыкшие осуществлять подобные мероприятия без сучка и задоринки, впервые столкнулись с неожиданностью.
Накануне «акции» евреи покинули свои дома и спрятались – да так, что их нельзя было обнаружить. Евреев оказалось невозможно найти ни в тот день, ни в последующий – вообще никогда. В течение шести недель практически все еврейское население Дании было переправлено из рыбацкого поселка Гэлилия в рыбацкий поселок Мальмэ, расположенный в нейтральной Швеции. В этом месте две страны разделяет узкий пролив, преодолеть который можно всего лишь за 20 минут плавания. Евреев укладывали на дно рыбацких баркасов, заваливали сетями и рыбой и целыми семьями перевозили в безопасную Швецию. Легенда рассказывает, что, когда немцы заподозрили неладное и начали проверять баркасы при помощи собак, датские подпольщики, совместно со шведскими учеными, разработали специальный порошок. Он состоял из мудреной смеси, в которую входили, кроме всего прочего, высушенная кровь животных и кокаин. Порошком посыпали сети, он начисто отбивал нюх у гестаповских собак, поэтому ни один еврей так и не был обнаружен и схвачен.
В Гэлилии, расположенном неподалеку от знаменитого гамлетовского Эльсинора, установлен специальный монумент, посвященный подвигу рыбаков. На пьедестале монумента, представляющего собой фигуру человека, дующего в огромный шофар, выбита надпись на иврите: «Труби в шофар нашей свободы».
В послевоенные годы захолустный поселок стал местом паломничества евреев, приезжающих со всего света поклониться мужеству и благородству датских рыбаков. И действительно, подобное проявление беззаветной любви к евреям, особенно в сравнении с многими другими народами Европы, представители которых активно и охотно участвовали в карательных акциях, являлось из ряда вон выходящим. Датчане не только спасли своих евреев, но и своим поведением спасли веру в человечество, надежду на то, что когда-нибудь, пусть не скоро, но когда-нибудь, и другие народы станут такими же, как датчане.
Факты, ставшие достоянием израильской общественности, развеивают почти полностью эту легенду. Да, датчане спасали евреев. Но вовсе не бесплатно. А за деньги, за очень большие деньги. Что же касается благородного заявления короля Христиана, то уже давно выяснилось, что ничего подобного он не говорил и уж тем более не выходил на улицы Копенгагена с желтой звездой на пиджаке. Точно так же является выдумкой и утверждение, что добропорядочные датчане сохраняли в целости и сохранности имущество своих соседей-евреев и даже поливали цветочные клумбы в оставленных ими домах. На деле, многие дома евреев были полностью разграблены.
По мнению журналиста Итамара Мора, ответственным за уничтожение этой красивой легенды является профессор Питер Нанстад, сотрудник факультета политологии копенгагенского университета Аурус. «В конечном счете, мы не лучше и не хуже других народов», – утверждает Нанстед в своем капитальном исследовании, недавно опубликованном в Дании.
Когда Нанстед, один из ведущих профессоров второго по величине университета в Дании, тщательно исследовал всю историю со спасением датских евреев, он выяснил, что основным побудительным мотивом рыбаков были вовсе не любовь к евреям или желание насолить немецким оккупантам, а стремление легко и быстро заработать огромные деньги.
За переправку одного человека они взимали сумму, равнявшуюся годовой заработной плате высококвалифицированного инженера. Почти все рыбаки Гэлилии совершили за те шесть недель несколько десятков плаваний в Мальмэ, и во время каждого на борту баркаса находились десять и более евреев. Трудно даже представить, какие суммы получили рыбаки за этот ничтожный срок.
Что же касается опасности, которой будто бы подвергались рыбаки, то Нанстед утверждает, что особые отношения, сложившиеся между датским правительством и немецкими оккупационными властям, позволили бы осуществить переброску евреев в любом случае. Эта опасность была сильно преувеличена. «Без всякого сомнения, рыбаки рисковали, – говорит Нанстед, – но во всей этой истории они вовсе не выглядят праведниками народов мира».
То, что за свое спасение евреи платили рыбакам, не является новым фактом. Но никто не имел понятия, что речь идет о просто фантастических суммах. Лона Штерн, проживающая сегодня в Иерусалиме, рассказывает о письме, которое ее отец Бернард Берман, написал в 1996 году – за два года до своей смерти. В этом письме он подробно описал, как, вместе с супругой, будущей матерью Лоны, родившейся уже после войны, переправился в Мальмэ на борту датского баркаса. За это он заплатил хозяину лодки 35 тысяч крон – сумму, эквивалентную 100 тысячам долларов. Берман отметил в своем письме, что он еще, что называется «дешево отделался», многие евреи были вынуждены заплатить намного большие суммы.
Кроме того, все время, пока семья Берман находилась в Швеции, она ежемесячно высылала своим соседям 500 крон – «плату за съем», хотя было понятно, что речь не идет о съеме, а, по существу, плате за сохранение дома от грабежа. Деньги сделали свое дело и когда Берманы через два года вернулись домой, они нашли его в целости и сохранности. Более того, на обеденном столе остались те же тарелки и бутылка вина, которую они распили перед отъездом во время прощального обеда. Но многим повезло значительно меньше. Те, кто не мог или не догадался регулярно платить «плату за съем», вернувшись, не нашел буквально камня на камне от того, что было его домом.
Евреи знали, что их ждет, если они не убегут. Но они прекрасно знали и то, что им помогут вовсе не во имя человеколюбия. Многие не располагали столь гигантскими суммами, но ради спасения жизни одалживали деньги у знакомых, или брали ссуды в банках. Они остались живы – это правда. Но они остались нищими, и до конца своих дней рассчитывались с долгами.
Датские рыбаки очень быстро поняли, какая возможность быстрого и огромного заработка им представилась, и воспользовались ею, что называется, на все сто процентов. Жадность побеждала все – даже чувство самосохранения. Нет, нет – бояться следовало не немцев – вероятность напороться на патрульное судно была невелика – а опасности утонуть. Хотя пролив, разделяющий Швецию и Данию, неширок, море всегда остается морем и в плавании необходимо соблюдать элементарные меры безопасности. Но жажда наживы слепила рыбаков сильней, чем солнечная дорожка на волнах. И они набивали евреев в свои баркасы тесней, чем сельди в бочки. Известны несколько случаев, когда из-за перегрузки баркасы тонули. Так, в одно суденышко, рассчитанное максимум на десятерых, усадили семью Гринман, состоявшую из 18 человек. В середине пролива оно перевернулось. Погибли все – и евреи, и обезумевший от алчности рыбак…
Много раз, уже во время плавания, рыбаки останавливали баркас и заявляли, что цена за переправку поднялась. Евреи оказывались перед выбором – уступить шантажу или вернуться в оккупированную Данию. Вернуться, когда до жизни и свободы, ждущих их в Швеции, было буквально рукой подать. Понятно, что в таких условиях у евреев не оставалось никакого другого выхода, кроме как принять условия рыбаков.
А если денег у них не было? Тогда евреи писали долговые обязательства. Одно из них было обнаружено недавно в архивах еврейской общины Швеции. Альфред и Берта Розен из Копенгагена обязались за переправку в Швецию выплачивать рыбаку Йохансену Лоргену по 630 датских крон ежемесячно – вплоть до декабря 1970 года. Вместе с этим обязательством были найдены и документы шведского банка, подтверждавшие факт оформления «ежемесячной пенсии», которая исправно, десятилетиями – в точном соответствии с выданным обязательством – перечислялась Лоргену со счета Розенов.
Но почему рыбаки не очень-то опасались патрульных катеров? Да потому, что – и это мало кому известно – в годы Второй мировой войны между датским правительством и фашистской Германией существовали особые отношения. Они базировались на помощи, которую Дания оказывала Третьему рейху. Ведь именно Дания была главным поставщиком молока и масла для Германии и вермахта.
Конечно, не все датчане были коллаборационистами. Антифашистское подполье активно и успешно действовало на протяжении всего периода оккупации. Одним из самых значительных успехов этого подполья стало затопление королевского флота, оставшегося практически неповрежденным в результате молниеносного захвата Дании. Фашистское командование рассчитывало воспользоваться его кораблями для действий в Северном море, но подпольщики сумели, обманув охрану, открыть кингстоны и затопить весь флот. Подполье организовало и переправку евреев, хотя и за большие средства, которые пришлось заплатить самим же евреям.
И все же, и все же, и все же история спасения датских евреев, пусть даже со всеми новыми подробностями, совсем неоднозначна. Да, рыбаки брали деньги, но никто из них не сообщил в гестапо о переброске евреев, длившейся почти два месяца. Никто из них не ограбил своих пассажиров, не убил, не изнасиловал. А ведь как легко это было сделать, и как легко это делалось практически во всех странах Европы буквально на следующий день после захвата их фашистами.
Все перечисленные выше описания стяжательства, человеческой жадности, желания поживиться за счет ближнего, воспользовавшись его бедой, вовсе не умаляют значения того, что подавляющее большинство датских евреев выжили в Катастрофе. Во время «акции», все же проведенной фашистами, им удалось захватить всего лишь 480 евреев – все они были стариками, которые попросту не решились на ночное плавание в утлых баркасах. Захваченных отправили в Терезиенштадт и там, по свидетельству очевидцев, к ним было проявлено отношение, которое, похоже, базировалось на «особых отношениях» между Данией и рейхом. В результате, 430 человек благополучно вернулись из Терезиенштадта домой.
Все-таки прежде, чем осуждать датчан, следует честно ответить на два вопроса. Могло ли что-нибудь подобное произойти в Литве или в Польше? Что предпочли бы евреи, сгинувшие в Катастрофе – сгореть в печах Освенцима или, оставшись в живых, до конца своих дней выплачивать долги?
Есть, впрочем, один, совершенно однозначный вывод, который следует сделать из этой истории. Как бы нам ни хотелось верить в человеколюбие и порядочность других народов, в конечном счете мы можем всегда рассчитывать, прежде всего, на самих себя. А единственной порукой тому, что новая Катастрофа больше никогда не разразится, является восстановленное еврейское государство