Лето в Петербурге
«Люди как пальцы на руке – все разные, а, стало быть, и путей к Богу есть разных пять», – писал древнерусский философ протопоп Аввакум в своём известном трактате летом 1667 года, за что был обвинён в ереси, бит кнутом и посажен в яму. В яме провёл он без малого пятнадцать лет, написал своё знаменитое «Житие», после чего был сожжён по приказу царя... Дики были нравы древности!
Много лет и столетий спустя, размышляя о проблемах жития летнего, современного, модный петербургский художник Пётр Белый вычленяет пять основных летних вопросов, пять главных маршрутов, пять категорий людей, пять интересных выставок и… пять тёплых дней в городе за минувшие три месяца…
|
|
|
|
|
|
Решив пять этих вопросов, можно приступать к отдыху.
Если ехать, то – куда?
Можно на дачу и только на выходные.
Можно в деревню к бабушке и надолго, потому как дёшево и сердито, только важно вовремя смыться, чтобы не помогать копать картошку.
Можно в Крым на неделю или даже две – дистанция ностальгическая, с ускользающими призраками советских санаториев и пионерских лагерей, с курортной сталинской архитектурой, заброшенными открытыми кинотеатрами и изматывающими поносами от плохо вымытых фруктов.
Можно по путёвке в Турцию – совсем другой мир, восточный колорит, где всё заранее включено по договору с туроператором, где полное отключение мозга, полу-животное состояние, полная обречённость на купленный срок.
Но лучше всего – езда «на фонарь» – «здравствуйте, я ваша тётя», «шо, суки, не ждали», «извините, мест нет», «посторонним вход воспрещён», «музей закрыт на реконструкцию» и т. д. и т. п.
«Нет простых ответов на непростые вопросы», – утверждает Пётр Белый. И он по-своему прав. Его фотографии тому наглядный пример.
Пять типов людей – дачник-трудоголик, мечущийся между работой в городе и трудотерапией на грядке, путешественник-авантюрист, ищущий новых приключений, человек семейного отдыха, которому никуда не вырваться из замкнутого круга, куда бы он ни поехал, патриот-деревенщик, которому много не надо, и тот, кто не в состоянии решить, что же надо ему.
Пять любопытных городских выставок и культурных событий, доступных не всем, а только тем, кто остался и не поленился сходить.
В Шереметьевском саду у Музея Ахматовой в 115-й юбилей поэтессы появилось «POET TREE» – поэтическое дерево или дерево поэзии – свободная трибуна для всех, кто рифмует стихи вне зависимости от языка, возраста и литературного статуса, у которого можно свободно и бесцензурно читать своё и чужое, и возле него теперь регулярно читают. На дерево можно вешать и с дерева можно срывать листики с текстами.
Дерево не простое, по данным ГИОПА посажено оно собственноручно Анной Андреевной и Пуниным по какому-то особому поводу, выяснить который – задача исследователей. Современники утверждают, что именно под этим деревом любил писать (ударение на «и») писатель Иосиф Бродский, стеснявшийся пользоваться туалетом хозяйки и терпевший всегда до последнего (см. воспоминания Д. Бобышева в журнале «Новый американец» № 3 за 1998 год).
Несколько выставок в «Манеже», в том числе фестиваль перформанса без перформанса, поскольку, как важно заявила на пресс-конференции куратор Лариса Скобкина, «эпатажа ради эпатажа у нас больше не будет»…
А что же тогда перформанс, если не эпатаж? И нужен ли вообще фестиваль ради фестиваля? Полное скучеложество, равно как и на Пушкинской 10, а концептуалисты в «Эрмитаже» туда же… Возможный повод для критики… Однако все журналисты и критики разъехались кто куда, а страницы модных журналов плотно заполнили вялые тексты Кати Вяловой…
Особенно же порадовали минувшим летом горожан тёплые дни, которых по утверждению синоптиков было пять…
Фотографии Петра Белого