"Народ мой" №3 (343) 14.02.2005
Голосование по пятому пункту Русские патриоты пришли сдаваться в Генеральную прокуратуру РФ. Коллективная жалоба антисемитов, среди которых обнаружилось два десятка депутатов Госдумы, направленная лично г-ну Устинову, содержит в себе просьбу запретить все без исключения еврейские организации как экстремистские. Элементарная юридическая добросовестность позволяет увидеть в послании генеральному прокурору признаки состава уголовного преступления – ровно того, в совершении которого депутаты и примкнувшие к ним коллеги обвиняют целый народ. Во всяком случае, даже в годы застоя, то есть дозированного государственного антисемитизма, за такие проделки депутаты Верховного совета могли бы лишиться своего ко многому обязывающего статуса.
Казалось бы, письмо появилось на ровном месте, ни с того ни с сего. Но евреев нет, а вопрос есть. «Тель-авидения» по причине национализации телевидения нет, а борцы с израильской военщиной остались. Проблемы пятого пункта по причине отсутствия сколько-нибудь значимого числа евреев в б. СССР нет, а антисемитизм есть. Сионисты, как нас недавно научил глава государства, остались только в окружении ныне дружественного президента Украины Ющенко, а борьба с заговором сионистской закулисы ведется с неутихающей энергией.
Парадокс на парадоксе. Антисемит на антисемите.
Нельзя сказать, что антисемиты с депутатским иммунитетом и без иммунитета предложили свежий взгляд на пятый пункт. Даже сам наукообразный стиль эпистолы, содержащей в себе ссылки на священные и несвященные тексты, заимствован из многотысячелетнего вала антисемитской и антииудаистической литературы, а формулы взяты напрокат из многократно публиковавшихся сочинений исследователей всех и всяческих заговоров. Все это чрезвычайно скучно и на фоне общемировых и внутрироссийских трендов выглядит столь же актуально, как разговор на скамейке у подъезда выживших из ума ветеранов НКВД. Однако во всей этой гнусной истории характерен момент, выбранный для написания, подписания и обнародования письма.
Одной из очевидных отличительных черт общественно-политической атмосферы в стране является перманентный поиск виноватых в постигших государство российское бедах. По М. В. Леонтьеву, например, это «п:ы» Саакашвили и Ющенко, вкупе с несколькими министрами российского правительства, «системно» расчленяющими «Родину-мать». Согласно популярной ныне в бывших цековских коридорах теории, уже имеющей практические последствия, это иностранцы. Или, к примеру, правые и левые партии 1990-х годов. Или «черные». Или, на худой конец, евреи.
Только на первый взгляд последняя версия кажется устаревшей. В сегодняшней России нет ничего более актуального, чем политический и идеологический антиквариат. Других транквилизаторов для перевозбужденного населения не осталось.
Недавно в Москве побили против обыкновения не китайцев, афганцев, азербайджанцев и прочих лиц непрофильных национальностей, а раввинов. Поджоги немногочисленных синагог и осквернения еврейских кладбищ были дополнены новыми, точнее подзабытыми, формами «прямого действия».
Еще один штрих к идеологической атмосфере – знаковое дело антисемита Корчагина, которое закончилось ничем. Прокуратура и суды не торопятся принимать решения в пользу здравого смысла и закона – как уголовного, так и гражданского. Те мои коллеги, которые годами «сидят» в затяжных антисемитских процессах, в лучшем случае их проигрывают. Получается, что авторы письма оседлали идеологический тренд, мировоззренческий мейнстрим и пытаются закрепить положительный для них результат, достигнутый за последние годы.
В практическом смысле это означает стремление избежать досадных немногочисленных поражений в судах путем закрепления за еврейскими организациями статуса экстремистских. Письмо имеет и сугубо ситуативное значение. Оно написано в том числе в защиту бывшего главы Госкомпечати, зоологического антисемита Миронова, который сейчас находится под следствием. Логика проста: Миронов не антисемит, потому что он говорил про евреев правду. Возможно, на одно конкретное дело послание антисемитов и повлияет. Но практический формализованный результат в «общем зачете» («возбудить дело о запрете в нашей стране всех религиозных и национальных еврейских объединений как экстремистских») – все-таки утопия. Даже несмотря на возвращение некоторых признаков былых времен в виде, например, 14 лет лишения свободы «шпиону». А вот накалить атмосферу до состояния, описанного в песенке Высоцкого про Мишку Шифмана, когда лирический герой «чуть было не попал в лапы Тель-Авива», – это уже вполне реалистично.
Пятый пункт возвращается, и он может снова встать в повестку дня, обрести идеологический и даже прикладной смысл, включая электоральный. Практические действия и голосование с учетом пятого пункта как-то не к лицу государству, существующему в обстоятельствах постиндустриальной эры и сплошных United colors of Bennetton. Однако в России историей ушибленное массовое сознание готово охотно воспринять и впитать любое, хоть 1001-е издание, антисемитского бреда как спасительный глоток слова правды.
Если высшее руководство берет напрокат у советской эпохи методы управления и готовые идеологемы, то и затаившееся общество начинает воспроизводить поведенческие архетипы 1970-х, напрямую связанные с эмиграцией: «Тушкой, чучелком, а ехать надо», «Еврейская жена не роскошь, а средство передвижения», «Ой ты, Ваня, милый Ваня, слышишь, ножик точится, сделай, Ваня, обрезанье –- мне в Израиль хочется». Боюсь, что негласная поддержка государством животного антисемитизма может спровоцировать маленькую, но качественную, последнюю волну отъездов. И тогда, чтобы сохранить миграционный баланс, придется прибегать к запретительным мерам, характерным для той же советской эпохи. Как там у Высоцкого: «Мишка пьет проклятую, говорит, что за графу не пустили пятую».
Федор Лукьянов
25 января 2005 г.Сайт создан в системе uCoz