Вопроc:
Когда мы были узниками гетто в Ковно, один из уважаемых граждан общины пришел ко мне 25 Тевета 5702 – 14 января 1942 года с вопросом, терзавшим его душу. Его единственная дочь забеременела вне брака и родила сына. Соблазнитель исчез, было весьма вероятно, что его захватили немцы. Человек хотел знать, что говорит Галаха по поводу обряда выкупа первенца для его дочери – может ли кто-то другой, желающий это сделать, совершить выкуп от имени отсутствующего отца. Можно ли считать, что если бы отец присутствовал, он, вероятнее всего, не стал бы выкупать ребенка, потому что не хотел бы признаваться в своем отцовстве. Отец женщины также хотел прояснить, может ли человек, который будет совершать выкуп, сказать благословение Шегехеяну, благодарность Б-гу, что мы смогли дожить до этого дня, которое обычно говорит отец ребенка во время церемонии выкупа.
Ответ:
Поскольку многие люди, которые смогли убежать из гетто, были схвачены немцами и убиты, мы вполне могли предполагать, что отец ребенка мертв. Следовательно, обязанность выкупа ребенка ложилась на бейт–дин, местный суд общины.
Даже если отец был жив, любой другой еврей мог бы выкупить ребенка при условии, что он сам заплатил деньги, поскольку мы предполагаем, что отец ребенка желал бы, чтобы его сын был выкуплен. Даже если бы он был в гетто и не захотел выкупать ребенка сам, чтобы не разоблачить себя публично, выкуп ребенка кем-нибудь другим удовлетворил бы его желание.
Что касается благословения, тот кто совершает выкуп, должен сказать благословение Пидьон абен, он не должен произносить Шегехеяну. Но если была возможность добыть свежий фрукт нового урожая или новую одежду и сказать над ними благословение Шегехеяну, имея при этом в виду и выкуп ребенка, это было бы предпочтительнее.
Вопроc:
1 Адара 5702 – 18 февраля 1942 года убийцы приказали евреям гетто сдать все книги, которые у них были, как религиозные, так и светские. Все они должны были представить их в центральное хранилище, которое было под эгидой так называемого немецкого эксперта по еврейским делам, пресловутого ненавистника евреев Альфреда Розенберга. Для выполнения этого приказа в Ковно был прислан специальный агент Розенберга доктор Бенкхарт.
Поскольку я был назначен на работу в хранилище гетто, доктор Бенкхарт вместе с комендантом гетто Джорданом – да будет его имя проклято – потребовал, чтобы я дал им экземпляр Талмуда, поскольку они хотели узнать, что там написано. Они также потребовали, чтобы рабби Абрахам Герштейн – Г-споди, отомсти за его смерть – прочел и перевел им первую страницу тома Талмуда, который я им дал. Это оказался трактат «Зевахим». Рабби спросил меня, может ли он выполнить этот приказ немцев и учить их Торе. Хотя он, возможно, и смог бы найти способ избежать этого, это было бы для него очень сложно.
Ответ:
В мидраше Эйха Раба (3:41) мы читаем следующее:
«Еврей прошел мимо римского императора Адриана и поприветствовал его. Кто ты такой? – спросил император. – Еврей. – Может ли еврей сметь приветствовать императора? – Повесить его!»
Другой еврей, который видел это, воздержался от приветствия императора. Когда император заметил это, он сказал: «Как, император проходит мимо тебя, а ты не приветствуешь его? Повесить!» Его советники спросили Адриана – мы не понимаем, что ты делаешь, один человек приветствует тебя и ты убиваешь его, другой человек не приветствует тебя и ты тоже его убиваешь.
– Вы что, пытаетесь учить меня, как избавляться от моих врагов?
Немецкие злодеи, подобно Адриану, относились к несчастным евреям так, как им было удобно. Когда они хотели их убивать – они их убивали, когда они хотели их расстрелять – они расстреливали, когда хотели сжечь – они сжигали. Поэтому было исключительно опасно отказаться исполнять их желания. В нашей ситуации было разрешено учить их письменной Торе, если они этого требовали, и даже устной Торе, хотя все авторитеты считают, что ей нельзя учить неевреев.
Меня проклятые злодеи попросили объяснить им рукописные заметки рабби Ицхока Элохима Спектора – раввина Ковно с 1870 по 1890 год, которые были на полях его собственного экземпляра Талмуда. Они также потребовали, чтобы я прочел и объяснил им респонсы, написанные этим великим учителем и гением, которые были вместе с трактатом «Зевахим» в его экземпляре, и также прочитал им что-то из свитков Торы, находившихся в хранилище. Опасаясь за свою жизнь, я был вынужден выполнить их требование.
Вопроc:
Даже в дни ужаса евреи гетто старались поддерживать свой дух на высоте, особенно во время еврейских праздников. На Пурим 5702 – 3 марта 1942 евреи приготовились к празднованию праздника в соответствии с Галахой в той мере, в которой обстоятельства им позволяли. Тем не менее, озлобленные немцы ворвались в гетто, в убийственном раже, крича и вопя, что этот день еврейского праздника превратится в день траура.
Обычно каждый день тысяча обитателей гетто должны были работать в разных местах, но большинство из них трудилось на аэродроме под Ковно, где работа была особенно сложной, тяжелой и где рабочих угнетали больше, чем в других местах.
Когда эта тысяча уходила рано утром, оставшимся в гетто с каждым прошедшим часом становилось спокойнее, поскольку немцы уже выбрали свою квоту рабов. И те, кто остались, чувствовали себя спокойней.
Но в тот день Пурима евреи увидели, что их надежды справить хоть какой-то праздник не оправдались. Немцы ворвались в гетто через три часа после ухода евреев на работу и, визжа и воя, начали сгонять людей с улиц и выгонять из домов, нанося удары и изрыгая ругательства. Они увели всех, кого застали в гетто и заставили их работать в этот день, чтобы продемонстрировать, что для евреев ничто не спасет. Я тоже был взят этими злодеями на работы до поздней ночи вместе с моими собратьями. Когда настала ночь, нам дали немного времени, чтобы поесть, и мы надеялись выполнить мицву (заповедь) пуримской трапезы. Но, к нашему сожалению, единственной едой был черный суп из лошадиных костей, без единого кусочка хлеба. Мои собратья по работе спросили меня, могут ли они, съев этот суп, выполнить мицву пуримской трапезы. В конечном итоге мы хотели все-таки отпраздновать Пурим и досадить немецким злодеям, которые пытались испортить нам радость праздника.
Ответ:
Я сказал моим собратьям по рабскому труду, что они могут выполнить мицву пуримской трапезы, поев черного супа. Даже авторитеты Галахи, которые считают, что обязательно нужно есть хлеб в Пурим, требуют этого только тогда, когда хлеб доступен. Когда же нет возможности достать хлеб, многие авторитетные раввины полагают, что можно обойтись и без хлеба. Когда я сказал это своим собратьям, их глаза засветились, потому что я таким образом дал им возможность каким-то образом выполнить раввинистическую заповедь трапезы на Пурим, как и в их прежней жизни. И их сердца наполнились надеждой, что они смогут увидеть конец власти злодеев.
Вопроc:
В 5702 (1942) году ко мне обратился мученик реб Йехиэль сын Майера ха-коэна, который обычно молился в синагоге «Абба Иехезкельс Клойз» в Слободке. Враг запретил евреям-работникам, когда они возвращались после тяжелого труда, приносить в гетто что-либо из еды, которую они пытались сэкономить из выдававшегося им рациона. Причиной этого бредового приказа было не только не дать возможность работникам сохранить часть своих рационов для членов семей, жен и детей, но также увеличить их мучения при виде своих голодающих семей.
Один мученик, который был больше не в силах видеть страдания своих детей, спрятал кусочек хлеба между бедрами, надеясь пронести его незаметно для врага. Но немцы его поймали, разорвали одежду и обыскали. Когда они обнаружили этот кусочек сухого хлеба возле тестикул, они стали бить его, повредили ему тестикулы.
После того, как он как-то оправился от страданий, этот бедный еврей излил свое сердце мне: «эти проклятые злодеи сделали так, что я теперь не смогу жить с женой, и я точно знаю, что у меня больше не будет детей, даже если я выживу. А если я не выживу, если немцы убьют меня, я все равно верю в Б-га, и я верю, что в конечном итоге изверги сами подвергнутся мучениям. Конечно, я молюсь, как я всегда молился, но есть одна проблема. Поскольку я коэн (как и каждый потомок Аарона, брата Моисея), меня всегда вызывали первым читать Тору, а теперь, после того, что немцы сделали со мной, я физически неполноценен, и поэтому мне теперь не полагается эта честь. В соответствии с Галахой, есть ли возможность, чтобы я мог продолжать делать алию (то есть восходить к Торе и читать ее), как коэн?»
Ответ:
Тора запрещает мужчине, у которого повреждены тестикулы, жить с женой, но во всех остальных отношениях он остается полноценным евреем. Если он коэн по рождению, он остается коэном во всем остальном.
Поскольку этого человека всегда первым вызывали для алии, то если увидят, что его вызывают в другое время, будут расспрашивать, что случилось. Разве он недостаточно пострадал от немцев, которые били его ногами? Неужели он должен демонстрировать свое унижение публично? Я вынес решение, что не нужно усугублять его страдания и вводить дополнительные ограничения.
Эта несчастная душа, после того, как я сообщил ему это, сказал: «Ребе, Вы меня воскресили. Большое спасибо за возвращение меня к жизни и надежде в этом мире, да и в последующем, за то, что Вы не отторгли меня от святого сообщества коэнов и не лишили меня прав потомка Аарона. И как Вы утешили меня, так Г-сподь пусть всегда утешает и благословляет Вас».
Леонида Ашкинази и Марии Гайнер
Литературная редакция и обработка
Якова Цукермана
Рисунки Вадима Бродского
Респонсы публикуются с одобрения главного
раввина Большой хоральной синагоги СПб
Менахема Мендела Певзнера