«Путевые заметки»
|
|
Мы сидим в кафе на набережной Черного Моря. Рокот волн, звездное небо над головой, праздничное настроение… Все как и должно быть на курорте…
– Скажите, у вас есть шашлык не из свинины?
– Нет. Но мы обязательно завтра закупим баранину. У нас уже были ваши друзья из «несвинной группы».
Несвинная группа – это участники творческого семинара Гилеля. В этом году он проходил в Крыму – беспрецедентное событие в гилелевской истории.
Мы уже привыкли к семинарам в Репино. Там всегда есть рядом магазин, оттуда можно легко добраться до города и никто не поленится взять с собой гитару. Везти гитару в Крым, не сговариваясь, поленились все. Каждый верил, что гитару привезет кто-нибудь другой.
За забором в лесочке проходил международный бардовский фестиваль. У бардов гитар было много, но никто так и не осмелился попросить у них хоть на часик шестиструнную подругу. Так мы и проводили вечера без гитары, пока в последний день не приехал в гости Саша. И уж тогда мы с лихвой «отыгрались» за всю неделю. Чтобы не заставлять Вику снова произносить свою коронную фразу «Нас просили быть потише», мы ушли от пансионата к морю.
Нас действительно часто просили «быть потише». Вечером выделенные нам помещения в клубе запирались строгим директором на ключ. Мы встречались перед закрытыми дверьми, чтобы показывать сценки, петь, танцевать, играть… Как выяснилось, перед закрытыми дверьми клуба, но под открытыми дверьми балконов отдыхающих…
Ежедневно столовая накрывала на столы вазы с зелеными персиками. Эти персики стали притчей во языцах, прочно вошли в гилелевский фольклор.
Я ехала на семинар не учиться, как это было когда-то, не работать, как это было в последнее время, а отдыхать. Конечно же отдыхать! А что еще делать у южного моря?
При этом хотелось отдохнуть не по принципу «лучший отдых – смена впечатлений» (за год впечатлений накопилось больше, чем хотелось бы), а по принципу «лучший отдых – купаться и больше ничего не делать». Опыт подсказывал, что если с впечатлениями проблем не будет, то вот «ничего не делать» мне вряд ли дадут.
Впрочем, морем я наелась к исходу второго дня. Теперь с нетерпением я ждала отнюдь не пляжного времени, а занятий театральной студии. Именно ее я предпочла студиям фотографии, дизайна и танца, и ни разу не пожалела о своем выборе. Правда, подобные заявления я слышала от участников всех студий.
Для отчетного концерта мы готовили театральный экзерсис «Пространство инстинкта». Все персонажи спектакля были животными. Для меня это был совсем неожиданный поворот событий. Почему-то я обязательно представляла, что в спектакле будут слова… Играть собачку быть может и интересно, но я мечтала о человеческой роли…
Неприятный осадок прошел, как только начали репетировать. Мне нравилось играть собачку, репетировать, слушать, что говорят наши режиссеры Боря и Тигран. Вот только от бесконечного ползания по полу разболелись коленки… Ничего, до свадьбы заживет. До свадьбы возможно, а вот до премьеры вряд ли…
– Боря ужасно похож на пингвина, – доверительно сказал мне Сережа на пляже.
– Ты бы видел, как он изображает собачку! У него абсолютно собачьи глаза, – возразила я.
В кафе Виталик поделился своими наблюдениями:
– Я и не замечал раньше, что Боря вылитый лев.
Я только хмыкнула в ответ. Готова спорить, что Аня считает Тиграна похожим на чайку, а Инна – на воробья. Наши режиссеры каждому показали его зверя. Вот оно театральное мастерство…
Театр начинается с вешалки? Для зрителя возможно. Для актера театр начинается с осознания своей роли. Нет, не той роли, которую ему предстоит сыграть (хотя это, конечно, очень важно), а своей роли в команде. Спектакль никогда не будет успешен, если каждый играет за себя, даже если он играет блестяще. Тигран и Боря учили нас действовать заодно, чувствовать и понимать друг друга.
Еще наши мастера учили нас воображению, внимательности и терпению. Но гораздо важнее было то, что они заразили нас любовью к тому, что мы делали. Пытаясь увеличить репетиционное время, мы тайком ночью проникли в запертый зал через черный ход. Тихо, чтобы, не дай Б-г, не услышал нас директор пансионата, мы репетировали, пока не выбились из сил. Спектакль получился. Хотя страшно представить, сколько было мелочей, которые нам так и не удались.
Вообще отчетные работы произвели сильное впечатление. Кто-то шутил, что чтобы ни сотворила группа дизайна, все равно ей не переплюнуть своих достижений с боди-артом. Роспись на коже имела огромный успех. И хотя кто-то жалел, что эти шедевры не так просто смыть без мыла, гораздо больше было тех, кто жалел, что они вообще смываются. Однако в своих отчетных работах «дизайнеры» превзошли самих себя.
В последнюю ночь мы пошли купаться в море. Спуск к воде был довольно крут, галька сыпалась под ногами, заставляя терять равновесие. Но мы держались вместе, не давая друг другу упасть. И вот темная вода обнимает нас, лаская прожженную солнцем кожу. Мы барахтаемся в воде, дурачимся и поглядываем друг за другом: море в союзе с коварной темнотой могут сыграть злую шутку. Восемь голов торчат над водой. Среди них мои друзья, новые знакомые и люди, которых я едва знаю. Но даже эти последние после всего пережитого на семинаре мне не чужие.
У Леонида Семакова в песне про туристов есть такие слова: «Для чего к кострам уходят люди? Чтобы рядом не было чужих». Я для этого езжу на гилелевские семинары.
Уезжая, я забросила в море шекель. Я хочу не просто вернуться в Крым, а обязательно с Гилелем…