"Народ мой" №1 (413) 16.01.2008
Военком
В армии я не служил. Не уклонялся, но и добровольцем не напрашивался. В эту армию напросись, так психиатры и забракуют, именно на этом основании.
Мелкая моя научная тема имела отношение к космосу и то, что меня не дергали "на войну", я объяснял этим обстоятельством.
К двадцати пяти годам мозги мне промыли полностью, как большинству образованцев, и один из мифов был об армии. Служить там я считал нежелательным, но неизбежным и почетным делом. Как-то пришел с работы и услыхал, что звонили из военкомата и просили зайти "поговорить". Позвонил туда, назвал фамилию, барышня сообщила, что ждут меня с утра, с документами, а освобождение на половину дня они мне напишут.
Если бы хотели забрить, то прислали бы повестку или с милицией приехали, но поводов я не давал, да и возраст не призывной. Оставалось одно - о моих исследованиях узнали "наверху" и нашли такой церемонный способ сделать предложение о работе. Наутро взял я авторское свидетельство (я в одной схеме два транзистора на один поменял), спортивные грамоты (хорошо хоть кубки не взял), военный билет "необученный, годный к строевой" и паспорт, конечно. Костюм, галстук, волосы пригладил, и пешком, чтобы хорошенько обдумать, чтоб не продешевить, но и не наглеть, ну, там зарплата, должность с перспективой, паёк должен быть, что там еще? Не все варианты перебрал, а заветные двери - вот они. У дежурняка узнал, где Главный, и к нему уверенно, но и с уважением, зашел и доложил.
Полковник, со звездой Героя, изумленно выкатил на меня глаза, но взял себя в руки и изобразил радость от моего появления. Я тоже радовался, мне нравился этот полковник, он был героем войны, он представлял армию, авиацию и флот, но он ждал именно меня, и ключи от возможного рая звенели в его кармане. Я ужасно хотел ему понравиться.
С первой же фразы он мне понравился еще больше: "Расскажите о себе". О, я был готов рассказать всё, даже то, о чём не спрашивают. Коротко о школе, вскользь об университете (хвастать было нечем) и подробно, очень подробно о спортивных успехах. Полковник удивился, разве бывает в одном человеке столько спортивных талантов!
- Так Вы мастер спорта по плаванию?
- Ну что Вы, кандидат в мастера, - скромно, но с достоинством отвечал я.
- И шахматист?
- Ну, чего там, всего второй разряд, - скрывая радостный блеск в глазах.
- И футболист? И боксер?
- Да! Да! Да!
- А как же с зимними видами? Тут упущение имеется.
- Ха! Тут меня попросили в лыжных гонках за университет поучаствовать, так я им сразу второй разряд привез, так что и с зимними полный ажур.
- Никогда не встречал такого таланта, даже не думал, что такое бывает, просто не верится!
- А-а-а, не верится, а я Вам вот, вот, вот доказательства! - и я стал складывать ему на стол свои грамоты. Грамот было много, но он не заглядывал в них, а изумленно глядел на меня. Потом спросил: "А на работе, что? Чем занимаетесь? Вы ведь в НИИ Физики трудитесь?"
Я возликовал, самые смелые предположения сбывались. Подробно рассказал ему, с какими трудностями сталкивается физика при изучении околоземного пространства, каков мой вклад в эту программу.
- Тут еще американцы наступают на пятки, дышат в затылок.
- Но мы их опережаем? - с тревогой в голосе полковник.
- Еще как, - радостно заверил я, - я тут один прибор изобрел, так лет на десять их опередил!
- Ну, уж, на десять, - усомнился полковник.
- А вот! - И я радостно выложил перед ним авторское свидетельство.
- Да - а - а, я ведь тоже в науке был, - затуманился вдруг полковник, - до сих пор предлагают, вот, недавно в институт ракетно-ядерных исследований... подучиться маленько. Но вот здесь застрял, бумажная работа, а что делать, кто-то ведь должен.
- Но у Вас тоже важный участок работы, - заверил его я с притворным сочувствием.
- Вы это понимаете? - обрадовался полковник.
- А как же, у меня самого отец полковник - сказал я, сокращая дистанцию. И точно, подавшись ко мне, проникновенно, неожиданно перейдя на ты:
- Вадим, как ты смотришь на то, чтобы послужить?
Вот он, вот Момент Истины! Я ждал этого. Теперь главное не продешевить.
- Ну что ж, - скрывая ликование, сказал я, - я не против, смотря какие будут условия.
- Условия мы обеспечим, - горячо заверил полковник, да сами условия и выберете.
- Ну тогда чего же, от добра добра не ищут, но сейчас пока не могу.
- А в чём дело? Мы же договорились.
- Мне же нужно закончить научную работу. Она, кстати, входит в программу Международного Геофизического Года, да и по этой теме я диссертацию буду защищать. Американцы на пятки наступают, опять же, я же Вам говорил.
Честно говоря - это была не стопроцентная ложь, общее руководство нашими исследованиями осуществлял тогдашний ректор нашего университета, и мелких сошек, вроде меня, да и покрупнее, кого подогревали обещаниями грядущих диссертаций и премий.
- Когда защита? - деловым тоном осведомился полковник.
- Где-то в апреле - мае, почти через год.
- Это Нас вполне устроит, - удовлетворенно сказал полковник, - по рукам! Защищаешься и сразу ко мне. Слово Мужчины?
- Пятками назад не хожу, - нашелся я.
- Да, - вспомнил вдруг полковник, - какие еще документы есть? Ты, что только грамоты принес?
- Ну что Вы, вот паспорт, вот военный билет, - и я протянул ему две красные книжицы.
Он быстро пролистал их, сунул в ящик стола, посмотрел на часы и сказал: "В конце коридора там дверь, на ней написано "Медкомиссия". У них перерыв через два часа, так что время есть, до обеда, чтоб прошел. Ну, ты парень здоровый, вон сколько грамот имеешь, так что проблем не будет, а если очередь, то мы тебе без очереди устроим. Так что давай, дуй, времени в обрез, послезавтра отправка".
- Какая отправка? Куда?
- В армию, куда еще. А ты бы к теще на блины хотел или к бабе под юбку?
- Но ведь мы же, но как же, мы же договорились, с Вами же, Вы что меня обманули? Вы меня всё время обманывали?
Он устало-презрительно посмотрел на меня и, упершись короткими, толстыми руками в стол, явно переигрывая, начал медленно подниматься, наклоняясь ко мне, как бы нависая: "Я тебя б... сейчас вышвырну отсюда. Я тебя б... на такой Север загоню, что ты б... три года света не увидишь!"
- Но за что? Почему так? Что я сделал? Мы же договаривались!,- стенал я, теряя сознание и почву из-под ног.
- Не знаешь за что? Пять лет бегал, ученый, теперь х.. убежишь.
- Это недоразумение, я не бегал, меня не вызывали, я бы сейчас не пришел, верните документы!
- Нет, ты слов не понимаешь, -неожиданно он, обогнув стол, схватил меня за грудки и, рывком подняв со стула, принялся теснить к двери. Я уперся, отрывая его руку от груди, он перехватил левую руку и, выламывая пальцы, стал тянуть мою руку на себя, выворачивая ее. Сильная боль парализовала руку, я присел и наугад лягнул его, попав ему прямо в голень, он охнул, на мгновение отпустив мою руку, тут же получил удар в голову, нелепо взмахнул руками, попятился, уперся в стенку и получил удар в челюсть. Он лежал между стеной и столом, мелко тряся головой, а я, выдернув ящик, схватил документы и рванул из кабинета.
В тот же день я уехал в Крым, прислал оттуда заявление об увольнении. Полгода копал с археологами Херсонес, а в Ленинграде искала меня милиция за уклонение от военной службы. Года через два был суд, уклонение доказать не смогли, но срок я получил такой же, как за побои должностного лица. Теперь это не имело значения: во-первых, к этому времени меня уже было, за что сажать, и на больший срок (и не один раз), а во-вторых, теперь я был готов к бою и никогда больше не терял бдительность.
Вадим Розмаинский
Сайт создан в системе uCoz