Насчет определения понятия идиотизм вопросов, похоже, не возникает ни у кого. Труднее с понятием "местечковость". Этимологию этого слова связывают с понятием "еврейское местечко", или штетл. Евреи старшего поколения, даже немного знакомые с языком идиш, наверняка любому растолкуют на своем, ныне родном, русском языке, что значит слово "клейнштетылдык", особенно в части манер какой-либо личности. С личностью этой после такого определения всё станет ясно. Сразу отмечу, что я ни в коей мере не хочу порочить тех из гениев, которые, в соответствии с известной поговоркой, рождаются в провинции, а умирают в столице. Более того, я уверен, что местечковостью страдают многие из уроженцев столиц. Воспитание их в определенных семьях чего-то ведь да стоит… Впрочем, слово местечковость давно просочилось в русский язык, преодолев национальные границы, и теперь, как мне удалось узнать на сайте Мультитран, под этим словом понимают косность и узость взглядов, а также провинциальность и в определенных контекстах - мещанство. С определениями исходных понятий теперь вполне ясно, так же как и то, что за гремучую смесь являет собой синдром местечкового идиотизма. Кстати, подвержены ему отнюдь не только евреи (советую в подтверждение этому заглянуть в интернет). И везде, где только возникает для кого-то возможность что-то разрешить или запретить, а также рекомендовать или не рекомендовать, появляются ослиные уши этого синдрома. Очень чувствительны к нему те евреи, которые еще пребывают в плену иллюзий о мифической еврейской солидарности и взаимовыручке. Особенно, когда действия таких местечковых идиотов сопровождаются изощренной демагогией. Впрочем, чтобы больше не мучить читателя излишней теоретизацией, обращусь к примерам. Из северной российской столицы в ее южную, главную, столицу недавно прибыл на короткое время "чистокровный еврей", окончивший религиозную школу и ставший журналистом сайта санкт-петербургской еврейской общины. Ну, он ведь наверняка знаком с определением журналистов, как "псов общества". Так что, свои злоключения в попытке получить на часок доступ к интернету в Московском еврейском общинном центре (МЕОЦе) он излил в статье, напечатанной в газете "Народ мой" (№ 13 (425), 2008). Ему повезло в том, что газета эта на самом деле является независимой, а то бы намаялся сей пишущий человек со своим текстом, в конце которого признался в том, что у него таки "прорезались первые (и очень даже крупные!) ростки антисемитизма". Я, признаюсь, с этим автором не знаком, но вполне его понимаю. О том, как в МЕОЦе московские энтузиасты занимались изучением английского языка, я уже писал ("Народ мой", № 24 (388), 2006), не хочу повторяться. И будет очень жаль, если наши соплеменники, охочие до ярлыков, сочтут уважаемого Леонида Райхлина (автора упомянутой статьи) самоненавистником. Таковых и без него хватает. При столкновении с причудами местечкового идиотизма ломались подчас и более закаленные люди, воспитанные в духе интернационализма (а почему бы и нет?). Приведу пример из автобиографической книги Михаила Веллера "Мое дело", в которой имеется пример того, до какой грани могут довести человека наши изобретательные соплеменники. Человеку всего-навсего надо было получить никого ни к чему не обязывающую рекомендацию на публикацию своих произведений от "по-доброму покровительствующих" ему людей. Они его "любили страшно", но никакой рекомендации не дали. Почему? М. Веллер сам терялся в догадках на этот вопрос. Допускал зависть, а также боязнь рекомендателей возможной эмиграции того, кто тем самым "предаст родину". И еще одна возможная причина - это их "национальная неполноценность", которая якобы не позволяла им "впасть в сионизм", продвигая каким-то образом начинающего писателя. Все эти странности привели его к жуткому на первый взгляд выводу: "В отдельные краткие моменты жизни я ненавижу фашизм не так сильно, как обычно". Еще пример из романа-комикса "Синдикат", написанного Диной Рубиной. Насытившаяся местечковым идиотизмом писательница признается в этом романе в том, что из всех видов национализма в наибольшей степени ей противен еврейский национализм. В заключение немного личного. Одним из руководителей некого фонда, послужившего прототипом для упомянутого романа Д. Рубиной, мне в прошлом году было сделано предложение поучаствовать в журналистском конкурсе, проводившимся этим фондом. Поддавшись неплохому, в целом, принципу "не навязываться и не отказываться", я послал на этот конкурс свои материалы и был допущен к участию в нем. Но когда подвели его итоги, то мне (конфиденциально, конечно же!) сообщили, что все бы ничего, но предпочтение было отдано кандидату с… "нееврейской" фамилией. Очень тогда меня позабавило то, что к такому безопасному для себя решению пришло прямо-таки еврейское по своему составу жюри… Вскоре, однако, я был приглашен на торжественное мероприятие, проведенное в столице в связи с годовщиной очень трагического для европейских евреев события. В конце этого мероприятия были объявлены итоги другого конкурса, в котором принимали участие и школьники. Вручив призы, руководитель этого мероприятия, хорошо узнаваемая личность, мастерски описанная в комиксе "Синдикат", радостно объявила, что среди победивших на конкурсе школьников все - "только русские" (интересно, как она это определила?) и что это, якобы, лишит потенциальных оппонентов возможности обвинять организаторов-евреев в том, что они награждают призами своих же евреев. Прямо-таки продолжение романа-комикса… Григорий Шехтман Главная страница |
