Злодейство

     Декабрь 1949 года. Вся страна в каком-то почти религиозном экстазе прославляет имя Сталина в канун его семидесятилетия. В актовом зале нашей школы - торжественное заседание. Приглашены и старшие классы соседней женской школы. Ораторы без меры и устали превозносят гениального вождя. Я их не слушаю. Я неотрывно смотрю на сидящую неподалеку девочку с тонким бледным лицом и русыми косичками. На другой день эту девочку я уже видел во сне, а ее темные печальные глаза смотрели на меня со страниц всех учебников. Вскоре мы познакомились. Изредка, очень неохотно, она соглашалась встретиться со мной. Мы бродили по Ленинграду, разговаривали. Ира сказала, что у нее есть старшая сестра Таня и живут они у тети.

    - А родители? - спросил я.

    - Мы живем у папиной сестры… с 1937 года, - с нажимом сказала Ира.

     Я понял. Стали понятны и аккуратные заплаточки на ее скромном платье… В 1951 году мы заканчивали десятый класс, ездили по институтам, изучали анкеты. Ни в один из солидных ВУЗов мы не проходили по пятому пункту. А у Иры был еще один серьезный "недостаток" - ее родителей, когда она была маленькая арестовали и объявили "врагами народа". Мы и не пытались пробивать враждебную стену приемных комиссий. Ира поступила в институт Механизации сельского хозяйства, а я - в институт Водного транспорта.

     Отработав положенные годы на периферии, я вернулся в Ленинград и позвонил ей. Мне сказали, что сестры Милх здесь больше не живут. Их мать в 1956 году реабилитировали, вернули партбилет и дали квартиру в Москве. Через пару лет, оказавшись проездом в столице, я зашел к сестрам, познакомился с их матерью Лидией Ивановной. Ей было тогда лет шестьдесят, но выглядела она старше. Дочери, почему-то, сторонились ее, чурались как-то. А во мне она нашла доброжелательного и внимательного слушателя, разговорилась, приоткрыла душу. "Муж мой, Лев Романович, очень любил наших детей. Когда его забирали в августе 37-го, старшей, Тане, было шесть лет, а младшей, Леночке, - только месяц… Я не видела их восемнадцать лет, - она промокнула платочком слезу. - Меня арестовали через год в 38-ом. Годовалую Леночку взяла моя московская сестра. Родители мужа, пока были живы, материально помогали ей. Лева родился в литовском городке Шяуляй. Его отец, Рувим, работал землемером, бедствовали. И тогда его мать, Августа, оставила на мужа детей, уехала в Германию и выучилась на стоматолога. Школу Лева окончил в Ковно и в 1915 году поступил в Петроградский университет. Он был очень способным, стал бы хорошим адвокатом. Но шла война, его мобилизовали и после окончания петергофской школы прапорщиков отправили в Казанский военный округ. Там его и застала революция… Вы можете курить, у нас кроме Иры все курят. С сентября 1917года он стал большевиком".

     Она зашла в свою комнату и принесла несколько машинописных листков. "Вот, посмотрите, что мне пишут его сослуживцы по Гражданской войне. Нет, не здесь, вот: "Кристально честный большевик, товарищ Милх отличался исключительной принципиальностью, не терпел фальши, обмана, ставил интересы партии превыше всего".- Она сложила письмо, закурила.- Помню, в институте мне назначили стипендию. Милх возмутился: стипендии должны назначаться только наиболее нуждающимся. Он потребовал, чтоб я пошла к декану и отказалась… После его ареста молодой нквдешник при обыске раскрыл наш шкаф, удивился скудости содержимого и сказал: "Ваш муж был скупой!" Жили мы, действительно, небогато, хотя Лев Романович занимал высокие, ответственные посты. В 1936 году в Одессе было плохо с картофелем. Но у нас в ОРСе железнодорожников картошка была. Я спросила Милха, могу ли я купить там картофель, поскольку мы оба работали в этой системе. Он ответил: "Нет! Мы семьи наших рабочих полностью обеспечить не можем". Лидия Ивановна молча докурила папиросу. - Дочки меня совсем не знают, выросли без меня… Я им чужая, - она опять промокнула слезу платочком. - Помню, нужно было Леве купить галоши. Все откладывали от зарплаты до зарплаты и все никак не могли купить. Я огорчалась, а он сказал: "Шут с ними, с этими галошами. Я еще не так стар, чтоб бояться простуды… Его расстреляли 13 апреля 1938 года, на сорок втором году жизни".

     Из дальнейшей беседы я понял, что Лидия Ивановна Полякова-Милх и после восемнадцати лет кабальной ссылки в Сибирь осталась убежденным большевиком, непоколебимым приверженцем социализма. Не держала зла на партию, обижало ее только, что Таню не приняли в комсомол.

     Шли годы. Каждый раз, оказавшись в Москве, я отыскивал их дом на тихой улочке в Марьиной Роще. Ира не любила меня, я это знал, но продолжал испытывать к ней нежное, теперь уже какое-то братское чувство. Лидия Ивановна, так и не найдя общий язык с дочерьми, уехала к сестре в Одессу. Ира и Таня остались вдвоем, неунывающие, но одинокие. Младшая их сестра Лена вышла замуж и жила отдельно. Я ее никогда не видел.

     А годы шли и несли нам седину, морщины, болезни… Умерла в Одессе, вдали от дочек, Лидия Ивановна. Осенью, кажется, 1983 года позвонила мне в Ленинград Ира и сказала, что Таня, сестра ее, покончила с собой. Теперь в опустевшей квартире Ирина Львовна Милх осталась одна. Я вышел на пенсию, начал понемногу печататься. Прочитав мою первую книгу, Ира привезла мне толстую папку - копии документов из архивов Красной армии, Института Марксизма-Ленинизма и

    Октябрьской революции. А также статьи из газет: "Коммунист, отдавший жизнь делу революции", "Светлой памяти большевика-ленинца Л.Р. Милха". Просматриваю содержимое папки, архивные документы.

     Должности в рабоче-крестьянской Красной армии (РККА):

    Начальник политотдела 21-ой дивизии - 1919 г.

    Нач. политотдела 4-ой армии - 1920 г.

    Член Военного Совета Черноморского укрепрайона - 1920 г. 2

    И.о.члена Реввоенсовета 6-ой армии - 1920 г.

    Участие в боях:

    Против белочехов под Казанью - 1918 г., против Колчака - 1919 г., против Деникина - 1920 г., против белополяков - 1920 г., против Врангеля - 1920 г., под Кронштадтом - 1921 г.

    В 1921 году за боевые отличия награжден орденом Красного Знамени.

    Лев Романович Милх был делегатом 10-ой, 15-ой, 16-ой и 17-ой партконференций, делегатом 10-го, 14-го, 15-го, 16-го и 17-го съездов партии, членом ВЦИК 3-го и 15-го созыва.

    А вот его послужной список после Гражданской войны:

    1921- 23 гг. - секретарь райкома в Донбассе, 1923-28 гг. - в аппарате ЦК ВКП(б) в Москве, 1929-30 гг. - по направлению ЦК проводит коллективизацию на Средней Волге, 1930-33 гг. - секретарь Средневолжского крайкома, 1933-36 гг. - нач. политотдела Юго-Зап. жел. дорог, 1936-37 гг. - нач. политотдела Одесской жел. дороги, член ЦК Украины. В 1936 году награжден орденом Ленина, в 1937 арестован, в 1938 расстрелян…

     Вот вдумайтесь. Живет честная семья заслуженного большевика. Внезапно его арестовывают и расстреливают без суда и вины. Вскоре умирают его несчастные, безутешные родители. Молодую вдову ссылают в далекую неволю. Трех осиротевших малышек разбирают родственники, и долгие годы девочки живут по чужим углам без отца и матери.

     Передо мной горестный документ: "8 сентября 1956 г. Военной коллегией Верховного суда СССР Л.Р. Милх полностью реабилитирован посмертно за отсутствием состава преступления". Печально и горько. Но позвольте! Как это отсутствует преступление? Сотни тысяч невинно загубленных жизней, несчастных, поломанных судеб - вот состав преступления, главный виновник которого пожизненный диктатор СССР Иосиф Сталин.

     Сейчас нередко слышишь: этому великому вождю надо памятник в Москве поставить! А ведь, пожалуй, надо бы поставить, только памятник честный, реалистичный и правдивый: низкорослый, рябой, сухорукий тиран с желтыми глазами параноика. А на каменном постаменте крупными буквами высечь весь перечень злодеяний этого могильщика социализма.

Лазарь Ратнер

19 августа 2008 г.

Главная страница
Сайт создан в системе uCoz