ЕВРЕИ В ПРИБАЛТИКЕ
Такое название получил семинар, состоявшийся в Германии
по инициативе немецкой журналистки Марианны Бутеншен. В Гамбург были приглашены
журналисты различных радиостанций, а также гости - представители Латвии
и Литвы (из Эстонии почему-то никто не приехал). Петербург представляла
известная писательница Мария Рольникайте.
Рассказывать об этой женщине читателям нашей газеты, думается,
не надо. Узница Вильнюсского гетто, затем двух фашистских концлагерей -
она до дна испила чашу нечеловеческих страданий, выпавших на долю десятков
тысяч ее соплеменников.
Сейчас М.Рольникайте завершает работу над новой книгой.
Она называется “Что было потом” и повествует о событиях после освобождения
частями Красной Армии лагеря Штуттгоф 10 марта 1945 года. Более полувека
прошло с той поры, но разве забыть слова солдата, на руках выносившего
ее , почти невесомую 18-летнюю девушку из лагерного барака: “Не плач, сестрица,
мы тебя больше в обиду не дадим”.
- Не дали?
- Пожалуй, на этот и многие другие вопросы пытались дать
ответ докладчики на трехдневном семинаре в Гамбурге, - сказала моя собеседница
Мария Рольникайте. - Впрочем, первый день был посвящен истории.
Открыла семинар М.Бутеншен докладом на тему: “Политика
в отношении нацменьшинств в странах Балтии в 1918 - 1940 годах”. Доктор
Штефан Шрайнер выступил с сообщением, которое назвал “Литовский Иерусалим”.
Свой второй доклад этот автор посвятил творчеству выдающегося просветителя
Вильнюсского Гаона. Кстати, труды этого мыслителя представлены на выставке,
открытие которой устроители приурочили к открытию семинара. Гостья из Вильнюса
Эсфирь Брамсон сделала доклад на тему: “Спасенные книги”.
- А второй день семинара открывали вы? - спрашиваю Марию
Рольникайте.
- Да. Мое выступление было озаглавлено так: “Я должна
рассказать” - дневник и его судьба”. Замечу, что выступать меня попросили
на идише, участники семинара выразили желание послушать, как звучит этот
язык.
Проговорила я три с половиной часа.
- Но это трудно даже для профессионального лектора, беспристрастно
излагающего свои мысли перед аудиторией. Вы же, сколько я знаю, всякий
раз, когда говорите о пережитом, о потери матери, брата, сестры, не умеете
не пропускать каждое сказанное слово через свое сердце.
- Меня забросали вопросами, и я должна была на них отвечать.
И многое объяснять.
- Например?
- Например, когда я рассказывала, как долго и трудно готовилась
книга к первому изданию, немецкие журналисты никак не могли взять в толк,
что такое доиздательское рецензирование и почему повести “Я должна рассказать”
вменялось в вину то, что она написана “с внеклассовых позиций”.
Или другой пример. Я пишу о том, что в Вильнюсском гетто существовала
партизанская организация, которая вела борьбу против фашизма. Однажды три
активиста этой организации - И.Каплан, А.Хвойник и Ася Биг, узнав о ликвидации
гетто, решили уйти в лес, используя для этого канализационные трубы. Но
случилось так, что под землей они заблудились и вышли на поверхность в
центре города. Эсэсовцы схватили их и повесили в тот же день.
- Названные вами люди в списках партизан не числятся,
- сказал мне редактор, - и предложил выбросить из книги этот эпизод.
- Но они были членами партизанской организации, - настаивала
автор.
- Ну и что? - редактор был непоколебим. - А завтра они
придут просить персональную пенсию.
- Не волнуйтесь. Не придут. Их же повесили, - напомнила
Мария Рольникайте.
Словом, о работе над первой книгой можно написать отдельную
книгу.
- Но среди вопросов, которые мне задавали слушатели, были
порой самые неожиданные, - продолжает моя собеседница. - Вроде такого:
не ощущаю ли я вину перед теми узниками гетто и концлагерей, которым не
довелось дожить до освобождения?
- Интересно, как вы ответили на столь нелепый вопрос?
- Сказала, что вины не испытываю. Другое дело - долг.
Вот уже шестой десяток лет я мысленно, душой не выхожу из лагерей. После
освобождения окончила школу, затем Литературный институт и пишу книги.
Надеюсь, они хоть немного помогут раскрыть подлинное лицо фашизма и, может
быть, предотвратить повторение подобных ошибок истории.
Но вернемся к другим докладам второго дня семинара. О
работе еврейского научно-исследовательского института в Германии рассказала
Э.Брамсон. Немец по национальности М.Лукс, приехавший из Риги, сделал доклад
на тему: “История и гибель латышских евреев”, а немка из Гамбурга, бывшая
узница Штуттгофа Ирмгард Оль поделилась воспоминаниями о своем пребывании
в концлагере. В этот же день были показаны два фильма о Холокосте в Латвии.
- А третий день был посвящен нынешним событиям?
- Да. Я рассказала, - говорит М.Рольникайте, - о неофашизме
в Петербурге, его истоках и проявлениях; М.Лук - об освещении в печати
Вильнюса и Риги событий, связанных с прошлым евреев.
- Но, кажется, вы пробыли в Гамбурге не три, а десять
дней...
- Да, - сказала Мария Григорьевна. - И узнала много интересного.
Например, две немецкие журналистки пригласили меня в бывший еврейский квартал
Гамбурга. Там стояла некогда синагога, которую эсэсовцы сожгли во время
так называемой “хрустальной ночи”.
После сожжения евреев заставили оплатить расчистку территории,
где была синагога. Сейчас об этом акте вандализма напоминает мемориальная
доска на одном из домов, а на площади, где стояла синагога, из брусчатки
выложены контуры погибшего культового строения.
Побывала я в доме престарелых - в гостях у старой женщины
- врача. Меня тронуло ее высказывание о том, что она испытывает неловкость
перед нами, россиянами. “Получается, будто мы выиграли войну, - сказала
она. - Ведь у нас есть все, все доступно, а вы и сейчас живете очень трудно”.
Была я и в обществе, где немцы и местные полукровки изучают
историю, культуру еврейства, еврейский язык. К великому удивлению своему
узнала, что занятия в этом обществе посещают всего два переселенца из бывшего
Советского Союза, хотя в Гамбурге таких переселенцев много.
- Словом, поездка ваша оказалась и познавательной, и полезной?
- Да. Пользуясь случаем, хочу через вашу газету поблагодарить
тех, кто меня пригласил в Гамбург.
Фото М.Хейфеца.