Распространение медальерного искусства среди евреев
связано с их традиционным занятием - чеканкой монеты. Многие евреи - медальеры,
резчики печатей, портретов-миниатюр и геральдических сюжетов на драгоценных
камнях достигали высоких степеней искусства и широкого признания в странах
Западной и Восточной Европы. Изображение человека на плоской поверхности
осуждалось еврейской религией менее сурово, чем круглая скульптура. Поэтому
для людей, художественно одаренных, профессия гравера и резчика камней
была отдушиной. Это был и способ их самореализации, и гарантия стабильного
заработка.
Творчество граверов-медальеров Авнера Грилихеса
и его сына Авраама составило эпоху в российском медальерном искусстве,
в работе Петербургского Монетного двора последней четверти XIX в - первого
десятилетия XX в. В эти годы ("серебряный век" русской культуры) медальерное
искусство было востребовано, как никогда прежде. Медали заказывались и
изготавливались к памятным и праздничным датам государства, различных обществ,
университетов, министерств, полков и т.д., к юбилеям выдающихся личностей.
Грилихесы, отец и сын, "сочинили" и выполнили собстенноручно образцы несколько
сот самых разных медалей высокого художественного и технического достоинства.
До недавнего времени не было работ, посвященных их творчеству и жизненному
пути.
Предлагаемая работа Цви Грилихеса, профессора экономики Гарвардского
университета, страстного коллекционера медалей своих дальних родственников,
удачно заполняет этот пробел. Статья Цви Грилихеса опубликована в издаваемом
в США на английском языке "Журнале Русского нумизматического общества"
(зима 1998/1999 №67). В подборе материалов из Государственного исторического
архива Литвы автору помогала ведущий архивист Галина Баранова, из
библиотек и архивов нашего города - научный сотрудник Петербургского Еврейского
университета Анатолий Хаеш.
К сожалению, два еврея, уроженцы Вильны, два
художника, прожившие несколько самых активных творческих десятилетий в
Санкт-Петербурге, в лоне здешней еврейской общины, не упомянуты в недавно
изданном первом томе "Российской Еврейской энциклопедии", хотя две статьи
о медальерах Грилихесах, правда, с рядом неточностей, были в "Еврейской
энциклопедии", изданной Брокгаузом и Ефроном в 1908 - 1913 годах. Их имен
нет и в известной книге М.Бейзера "Евреи в Петербурге". Публикация на русском
языке "Биографических заметок" о Грилихесах тем более оправдана, что один
из героев "заметок" - медальер Авраам Грилихес - родился ровно 150 лет
назад. Пришло время отдать долг памяти незаурядным художникам, достижениями
которых мы можем гордиться, как гордились ими евреи, их современники.
Цви Грилихес
Медальеры Грилихесы
Возвышение двух религиозных евреев - Авнера Грилихеса
и его сына Авраама, их переезд из Литовской Черты оседлости в столицу будоражил
фантазию земляков-единоверцев и породил ряд легенд, проникших в еврейскую
прессу и книги. Вайсборд (Давид Ливный) написал беллетризованную биографию
старшего Грилихеса, вошедшую отдельной главой в его книгу о Вильно и его
жителях ("Иерушалаим де Лита", Тель-Авив, 1920). Отдельные ее сюжеты повторил
И.Клаузнер в книге "Вильна. Литовский Иерусалим" (Иерусалим, 1988). Вайсборд
пишет, что отец Авнера - Гирш-Цви Зельманович Грилихес был могильщиком
и писцом Торы в маленьком литовском местечке и что Авнер до переезда в
Вильно жил в местечке Лайжево (ныне Лайжува в Литве) и женился там на дочери
местного купца Боруха Даяна. Вайсборд романтизирует историю приезда Авнера
в Петербург. Жена виленского губернатора, родственница царицы, будто бы
послала ей в подарок к коронации браслет, инкрустированный драгоценными
камнями, с гравированными "орлом" и вензелями членов царской семьи. Браслет
так понравился царице, что она захотела познакомиться с мастером. Его,
не знавшего ни слова по-русски хасида, нашли в синагоге Виленского Гаона,
нарядили в европейский костюм и отправили в столицу. Царь пожаловал Авнера
100 рублями и советом - учить русский язык, который мастер принял близко
к сердцу. Позже он, будто бы по протекции его земляка Марка Антокольского,
был принят на Монетный Двор.
Мы не смогли проследить истоки этих легенд. Отдавая дань их занимательности,
ограничимся достоверными фактами, собранными нами по крупицам, главным
образом, в Российском государственном историческом архиве и Государственном
историческом архиве Литвы.
Зельман Гиршович Грилихес, первый документально зарегистрированный
предок медальеров, умер в Вильно в 1818 г. в возрасте 74 лет. В "ревизские
сказки" города за 1834 год, где отмечен этот факт, внесены его сын Гирш
Зельманович 32 лет с двумя своими сыновьями - Зельманом-Авнером 9 лет и
Йоселем-Ошером 7 лет. То есть Авнер Грилихес (Авенир Гиршович, как он себя
впоследствии называл) родился в Вильно в 1825 г. Из "сказки" 1850 г. мы
узнаем, что у Авнера в 1832 г. появился еще брат - Нохум-Лейзер. В 1845
г. Зельман-Авнер женился на 19-летней Песе Лейбовне Немзер, в 1849 г. у
них родился сын Авраам-Шмерко, еще трое их детей умерли в раннем возрасте.
В "ревизской сказке" 1858 г. отец Авнера был записан
гравером. Семья Грилихес была ортодоксальной. Авнер был всю жизнь верен
устоям иудаизма, в его доме и в Вильно и в Петербурге соблюдался кашрут.
Авраам же принадлежал к поколению, увлеченному идеями Хаскалы. Виленское
раввинское училище, где он учился, было очагом "вольнодумства". Стены "казенного"
учебного заведения не защищали от всепроникающего ветра перемен. Из училища
вышли революционеры-народники А.И.Зунделевич и А.Ш.Либерман, просветители
- поэт Л.О.Гордон, писатель Л.О.Леванда, гебраист А.Я.Гаркави. Идеи Просвещения
не могли не волновать молодого Грилихеса. Его дом в Петербурге, по словам
отца, не был строго кашерным. Многолетний редактор "Форвертс" А.Каган,
в своих мемуарах, изданных в Нью-Йорке в 1926 г. вспоминает, что на даче
его дяди в Озерках в начале 1880-х годов по воскресеньям собирались молодые
евреи-интеллигенты, журналисты, издатели русско-еврейской прессы, бывали
поэт С.Фруг и медальер Грилихес (видимо Авраам), велись светские разговоры
на русском языке.
 |
Первый письменный след, дошедший до нас непосредственно от Авнера, - его подпись (он числится среди "резчиков печатей") под прошением 1861 г. виленских евреев-ремесленников об отмене запрещения жить и работать на определенных улицах города. В 1868 г. Авнер гравирует портрет виленского просветителя Мордехая Аарона Гинцбурга для фронтисписа его мемуаров. Известный скульптор Илья Гинцбург, родившийся в Вильно в 1859 г., в книге "Из прошлого" вспоминает: "Часто… похваливал мою работу и старик, резчик печатей, Грилихес. Его сын учился медальерному искусству в Академии и потому его замечания и разговоры об искусстве имели для меня особенное значение… Помню, как теперь, светлый красивый магазин резчика Грилихеса. На обширном столе разбросано бесчисленное множество инструментов,… удобные, красивые инструменты, о которых я всегда мечтал. На подоконнике красовались блестящие печатки разных цветов, предметы моего постоянного любопытства. Сам Грилихес, белый как патриарх, с бесконечной длинной бородой, о которой говорили, что она была спрятана под его платьем, ибо ее конец, будто бы, доходил до пола, - сидел, углубившись в свою работу…".
 |
История возвышения Грилихесов началась в "эпоху великих реформ" царствования Александра II. Авраам, который одновременно с Раввинским училищем посещал Виленскую рисовальную школу, в августе 1868 года приехал в Петербург, подал в Императорскую Академию Художеств прошение о приеме в медальерный класс и успешно сдал экзамен по рисунку. Остальные предметы ему зачли по свидетельству из Раввинского училища. Авраам Грилихес был зачислен в ученики первого курса. Его однокурсниками были Виктор Васнецов и Юлий Клевер.
Учеба в Академии Аврааму давалась с трудом. Весенние экзамены 1869 г. выдержать не удалось. Авраама оставили на второй год, впрочем Васнцова и Клевера тоже. В июне следующего года Авраам "не мог держать экзамен по всеобщей истории и геометрии" и просил "дозволить… по этим двум предметам держать экзамен после каникул". В сентябра, сославшись на перенесенное воспаление легких, он просит о еще одной - месячной отсрочке. Решение, подготовленное для рассмотрения Советом Академии, гласило, что Авраам Грилихес "как остающийся в курсе на третий год подлежит к исключению". Та же судьба ждала Васнецова и Клевера. К счастью, Совет принял 26 сентября 1870 г. другое более дальновидное решение: "во внимание к хорошим успехам по художеству им [всем троим] разрешено оставаться в том же курсе еще на год с тем, что, если в мае 1871 года не выдержат переводных экзаменов, …то будут исключены". В отношении Грилихеса Совет, возможно, учел и острую нехватку учеников в Медальерном классе. В ноябре 1870 г. Авраам представил на ежегодную выставку в Академии автопортрет, вырезанный на стали, и скульптуру Ахиллеса, и был награжден Малой серебряной медалью. Весной 1871 г. Авраам сдал, наконец, все экзамены и был переведен на второй курс (далее учеба в Академии шла хорошо). По-видимому, сыграл роль переезд в Петербург отца в начале 1871 г. Поправляются материальные условия жизни Авраама, такие нелегкие в первые годы учебы. Так, весной 1869 г. он просил инспектора классов снабдить его недостающими книгами для подготовки к экзаменам, так как "находясь в бедном состоянии", не имеет на это средств. Теперь отец создает условия для его учебы. К тому же в мае 1872 г. он получает от Совета поощрительную премию в 20 руб., а вскоре барон Евзель Гинцбург включает его в число своих стипендиатов.
Еще 1870 г. С.Петербургский Монетный Двор по разным причинам лишился четырех резчиков штампов и остро нуждался в квалифицированных работниках. Появился только один новый резчик - Михель Габель, как и Грилихесы, уроженец Виленской губернии, единственный еврей в медальерном отделении. Авраам, благодаря своим учителям-медальерам, узнал о вакансиях и сообщил о них отцу, который по закону 1865 г. о евреях-ремесленниках имел право работать в Петербурге. Авнер Грилихес с 15 февраля 1871 г. был зачислен на Монетный Двор резчиком с солидным жалованьем - 30 руб. в месяц. У него с самого начала была репутация искусного мастера. В январе 1872 года его жалованье было поднято до 50 р., самого высокого для резчиков. В этом же году Авенир (так он стал себя называть) впервые пометил свое авторство на трех медалях, то есть, будучи резчиком, выполнил работу медальера. Тогда же глава Гельсинфорского Монетного Двора заключил с Авениром контракт на изготовление штампов для чеканки финской серебряной монеты, которые штампы использовались до 1917 г.
Несмотря на быстрый успех, без диплома на звание классного художника Авенир не мог претендовать на перевод его в медальеры, то есть не мог сделать карьеру государственного служащего с высоким жалованьем, квартирными и столовыми доплатами, премиями и пенсией по выслуге лет. Чтобы получить звание, он представил на Академическую выставку 1872 года портрет купца Н.О.Левинсона на топазе, портрет графа Е.Тышкевича и маску генерала Назимова, вырезанные на стали. Совет Академии Художеств "за хорошие познания в медальерном искусстве" присудил Авениру звание классного художника 3 степени, но "с обязательством, для получения диплома на это звание, выдержать экзамен из наук".
Тогда Авенир обратился в Совет Академии. В развернутом прошении излагаются обстоятельства его жизни: сын бедных родителей, он "с младенчества питал любовь к медальерному искусству, но встретив сильный отпор родителей, вынужден был отказаться от этого… достигнув уже зрелых лет… самоучкой сделался резчиком" и упорным трудом приобрел признание в Вильне и в Петербурге. Образования он, уже смолоду обремененный семейством, приобрести не мог, и теперь, имея сорок с лишним лет от роду, он не в состоянии выдержать экзамена по наукам, поэтому просит Совет выдать ему диплом без экзамена.
Был ли Совет тронут Прошением или сыграла роль высокая оценка работ Авенира, но 26 октября 1872 г. он определил "в виде особого исключения" выдать Грилихесу просимый диплом. Получив его Авенир, 29 января 1873 г. подал на "высочайшее" имя положенное прошение принять его "на службу … Императорского Величества на С.Петербургский Монетный Двор по медальерной части". Уже через два дня приказом по Монетному Двору он был зачислен на должность младшего медальера. К присяге на верность службы, требуемой при вступлении в должность, его привел 6 февраля общественный раввин С.Петербурга доктор философии А.Нейман. А затем по ходатайству начальника Монетного Двора и на основании академического диплома Сенат утвердил Авенира Грилихеса в чине Коллежского Регистратора, младшем в "Табели о рангах".
Немедленно после перехода Авенира в медальеры, и отнюдь не случайно, на освободившуюся вакансию резчика был назначен его младший брат Нохум-Лейзер, с жалованьем 28 руб. в месяц. Мы мало знаем о нем. Он резал штампы для медной монеты, изготовил штампы для оборотной стороны двух медалей, в 1886 году был удостоен звания "личный почетный гражданин" - немалая честь для ремесленника средней руки. Его сын Григорий (Гирш-Нохум), родившийся в 1867 г. в Вильне, отслужив положенный срок в армии, стал граверных дел мастером и в 1893 г. открыл в Петербурге граверную мастерскую на Забалканском (ныне Московском) проспекте, 20, видимо с участием отца. В 1898 г. Нохум-Лейзер умер "от чахотки легких".
Таким образом, в 1873 г. уже два Грилихеса работали на Монетном Дворе. Поступление третьего, Авраама, шло труднее. Успешно закончив после 8 лет обучения (!) в Академии Художеств курс наук и имея 3 серебряные медали за выставочные работы, Авраам в декабре 1876 г. получил звание классного художника 3 степени. Все свои жизненные планы он связывал со службой на Монетном Дворе. Но вакансия младшего медальера, на которую он так рассчитывал, оказалась занятой. Началась четырехмесячная переписка между Академией Художеств, Монетным двором и Министерством финансов об устройстве Авраама на работу. Ввиду твердой позиции Монетного двора: "… вакантных должностей в медальерах нет и надобности в сверхштатных медальерах не предвидится", в дело, наконец, вмешался президент Академии великий князь Владимир Александрович. Отвечая ему, министр финансов М.Х.Рейтерн написал: "…Как вакансии медальера на Монетном Дворе не имеется, то, во исполнение желания ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА,…ныне приказом [с 19 марта 1877 г.]… Грилихес причислен к Министерству [финансов]… с откомандированием его для занятий на С.Петербургский Монетный Двор". Там Аврааму для начала поручили заведовать выделкою штемпелей для медной монеты.
 |
С этого момента два с половиной десятилетия отец и сын упорно и плодотворно, работали рука об руку в стенах Монетного двора, неуклонно поднимаясь по служебной лестнице. Оба со временем стали старшими медальерами, оба дослужились до чина Надворного Советника, оба награждены золотыми и серебряными медалями и орденами Российской Империи. "Содержание", выплачиваемое им как чиновникам 7 класса со всеми доплатами и премиями, превышало 2000 руб. в год. Неплохо для двух евреев из Вильно!
Впечатляют профессиональные достижения мастеров и их работоспособность: Авениру принадлежит авторство одной или обеих сторон более 80-ти медалей, Аврааму - более 170-ти.
В 1886 г. Грилихесы участвовали в выпуске новой российской монеты. Портрет Александра III, работы Авраама, для лицевой стороны серебряных и некоторых золотых монет, был отобран из конкурсных проектов самим императором и сохранялся на монетах на протяжении всего царствования. Для оборотной стороны монет без конкурса был принят "орел" работы Авенира. Он считался непревзойденным мастером геральдических сюжетов. "Орел" Авенира использовался на российской монете вплоть до последнего "царского" рубля 1915 г. Крошечные инициалы "АГ" Авенир так искусно спрятал в "орле" под копытом коня Св.Георгия, что нумизматы их обнаружили лишь много лет спустя, использовав 15-кратную лупу. В апреле 1895 г. министр иностранных дел Лобанов особо просил министра финансов Витте "поручить надворному советнику Грилихесу 1-му, которым также были изготовлены Государственные Печати прошлого Царствования, приступить ныне же к изготовлению большой, средней и малой Государственных Печатей нового Царствования".
Авенир, не имея образования, не мог получить академического звания выше, чем классный художник 3 степени. У Авраама этого препятствия не было. Желая добиться признания своего таланта, он регулярно представляет медали на Ежегодные академические выставки. В 1879 г. Совет Академии удостоил его звания "классный художник 2-ой степени", в 1882 г. - "…1-ой степени". В 1885 г. Авраам рассчитывал получить звание академика. Надежды не оправдались.
 |
В конце 1890-х гг. Авенир начал сдавать. В 1896 г.
умерла жена. Через год он женился на 56-летней вдове из Ковно Фруме-Хае
Абельман. Ему уже за 70. Характерная четкость его работ слабеет, теряется.
Последнюю медаль с личной метой он сделал в 1895 г., без меты - в 1900
г. В 1901 г. Авенир перенес удар, но оправился. Продолжал работать, получал
жалованье. В 1903 г. он посетил в Ковно семью покойного брата Йоселя-Ошера
и пригласил родственников к себе в Петербург, где у него к тому времени
на Большой Пушкарской, угол Саблинской, был собственный деревянный дом.
В 1905 г. состояние Авенира ухудшилось и 9 ноября 1905 г., после длительной
болезни, он умер.
Всю жизнь отец и сын Грилихесы были очень близки
и заботились друг о друге. Ими совместно созданы десятки медалей, лицевую
сторону чаще делал сын, оборотную - отец. Рукой сына написаны многие прошения
отца и даже расписки в получении жалованья, кроме подписи Авенира. Ввиду
отказа вдовы от наследства, долги по которому превышали стоимость имущества,
его вместе с долгами принял на себя Авраам. Вдове была назначена пенсия
- 350 руб. в год, хотя и не "полная", которую давали за выслугу 35 лет
(Авенир прослужил около 33), но "усиленная" с особого разрешения министра
финансов. Авраам в 1907 г. в память об отце исполнил его портрет, по-видимому,
не сохранившийся.
19 марта 1912 г. состоялось чествование Авраама
Грилихеса в связи с 35-летием его службы на Монетном Дворе. Сообщая об
этом, газета "Одесские Новости" подчеркивала, что "…известный медальер
Авраам Авенирович Грилихес… за свои работы… удостоился благодарственных
писем от некоторых государей Европы. До сих пор он считается первым специалистом
в своей области". Спустя месяц, 24 апреля 1912 года Авраам скончался от
приступа "грудной жабы". Как и Авенир, он был похоронен на Еврейском кладбище
в Петербурге. Найти местоположение могил пока не удалось.
Начальник Монетного Двора выхлопотал вдове Реввеке
Гершевные Грилихес (урожденной Бененсон) и детям "усиленную" пенсию - 960
р. в год. К 1918 году прожить на нее стало невозможно. Больная вдова просит
начальника Монетного Двора назначить ей какое-либо, по его усмотрению,
денежное пособие. Сохранилась ее расписка в получении 99 р. из назначенных
единовременно 100 р. На что пошел недоданный рубль, остается только гадать.
Так закончилась история двух замечательных художников,
живших в интересные и трудные времена.
Авенир был непревзойденным мастером архитектурных
и геральдических сюжетов, а Авраам тонким портретистом. Он одним из первых
начал работать и на спортивную тему. Оба Грилихеса сделали выдающийся вклад
в еврейскую тему в медальерном и граверном искусстве: медаль 1877 г. памяти
барона Евзеля Гинцбурга работы Авенира, небольшая медаль в честь 70-летия
барона Горация Гинцбурга работы Авраама, его же работы медаль 1888 г. в
память С.С.Полякова, портреты, выгравированные на топазе (Н.О.Левинсона,
работы Авенира, 1871 г.) и горном хрустале (Г.О.Гинцбурга, работы Авраама,
1889 г.). Гравирование на драгоценных камнях было семейным ремеслом Грилихесов,
и оба - отец и сын - достигли в нем совершенства.
Осталось добавить, что Авраама пережили два сына
и три дочери. Старший, Григорий (1880-1946) был военным дантистом, с белой
армией он оказался в Белграде, где и умер. Павел (1902 - 1950-е) жил и
умер в Ленинграде. О дочерях Флоре, 1886 г. рожд., и Рашели, 1891 г. рожд,
в замужестве Герман, почти ничего не известно. С младшей Паулиной, 1897
года, автор встречался в Москве в 1994 г.