Первооткрыватель


“Евреи ведь и сами не станут отрицать, что они -
народ поставщиков, принявших на себя добровольную миссию
обогащать весь мир своими знаменитостями,
отдавать миру все, что есть у евреев лучшего и прекраснейшего”...

Шолом-Алейхем,
“Блуждающие звезды”

    В то время в Германии евреям не положено было иметь фамилии. Немцы охотно пользовались услугами евреев-финансистов, портных, лекарей... втихомолку ценили их как специалистов, но за полноценных людей, по сути дела, не считали. Называли евреев по именам или по профессиям.
    Дед моего прадеда был кантором. Его отец и дед, и многие их сыновья тоже были канторами. Поэтому слово “кантор” применялось как семейная кличка, а для большей точности добавлялось имя конкретного Кантора, сына того или иного Кантора. Получалось нечто похожее на теперешние “фамилия, имя, отчество” - иначе не различить.
    Но один из сыновей Канторов, Иаков, не хотел быть кантором, хотя Б-г и не обидел его голосом и сообразительностью. Он любил камни, научные книги, все хотел знать и уметь, но никак не мог выбрать, чем ему заниматься.
    Любознательным мальчиком восхищались родители, удивлялись соседи, но время шло, и нужно было решать, как и на что жить дальше.
    Эти вопросы волновали родителей, но не волновали мальчика. Жизнь ему казалась вечной и детство - бесконечным. Убеждения родителей, что хорошая профессия для еврея необходима больше, чем для немца, до него не доходили.
    Получалось так, что в конце концов его отдали в богатый немецкий дом вроде как живой игрушкой для подрастающего богатого недоросля по имени Ганс.
    Родители послали Ганса учиться в знаменитую уже тогда Горную академию во Фрайбурге, и Иаков поехал с ним в качестве слуги.
    Ганс был богат, но очень ленив. Иакову приходилось выполнят за него почти все уроки, и это ему очень нравилось.
    Особенно нравилось Иакову готовить для Ганса рефераты, что давало ему возможность часами рыться в книгах богатейшей библиотеки академии.
    В это время посланники российской императрицы Екатерины Второй вербовали специалистов для разведки и разработки месторождений полезных ископаемых в Малороссии. Ганс завербовался. Но избалованному немцу Россия не понравилась, и он вскоре вернулся домой. Иаков остался. Ему нравились бесконечные степи Малороссии и особенно место впадения речки Саксаганьки в реку Ингулец. Это место называли Кривой Рог. Откуда такое название?
    По одним источникам, там жил некий разбойник по кличке Рог, который грабил чумаков, возивших соль из Крыма в Россию. После какой-то потасовки Рог толи стал хромым на ногу, то ли лишился глаза, одним словом - окривел. И место его разбоя стало называться Кривой Рог. По другим источникам, речка Саксагань уж очень криво вонзается в реку Ингулец. В месте впадения образовался водоворот, который чумаки звали “волчье горло”.
    Так или иначе, но об этом месте чумаки рассказывали множество историй, одна другой удивительнее. Одних это место бодрило, на других там нападала жуткая хандра.
    Вроде место как место, но многие крепкие мужики-чумаки чувствовали себя там как-то не по себе, старались проехать его побыстрее и никогда там не ночевали.
Теперь бы мы сказали - это аномальное место, вроде Бермудского треугольника или Курской магнитной аномалии.
    Иакова не волновало “волчье горло”, но скалы на южном берегу Саксагани его зачаровывали, и он остался здесь навсегда.
    Это были не просто скалы, а настоящая открытая книга природы.
    В далекие геологические эпохи земная кора здесь треснула и “встала на попа”. На свет Б-жий появились похожие на слоеный пирог разные горные породы: серые граниты, сверкающие тысячами крохотных зеркалец кварциты и бурые, а то и синие, мажущие красным железняки.
    Вода в ручьях и реках в одних - красная, а в других - желтая. Одна из речек так и называется сейчас - Желтая речка.
    А вокруг - бескрайняя степь, несчетные балки-овраги в многометровой толще чернозема и удивительные скалы по берегам Ингульца, Саксагани и Желтой речки.
Переселенцев интересовал чернозем - это хлеб и все другое, что может расти на благодатной земле. Иакова интересовали скалы, и он начал по ним ходить с молоточком, отбивать от скал кусочки, толочь их в ступке и поливать всякими жидкостями. Каменная мука вела себя по-разному. Одна шипела, другая пенилась, третья растворялась бесследно, а затем выпадала в осадок жирными хлопьями.
    Особенно интересовал Иакова синеватый искрящийся камень, который оставлял красный след, если им прочертить на пробной доске. Это была невиданная в Европе железная руда, которую в простонародье именовали “синька”. В синьке было более семидесяти процентов чистого железа, и выплавить это железо было сравнительно несложно даже в те далекие времена.
    Иаков понимал, что нашел клад всемирного значения, и написал об этом матушке-императрице. Приложил мешочки с пробами, результаты анализов, карты местности, схемы разрезов... и все отправил в Петербург, а сам продолжал искать.
    Тем временем степь быстро обживалась. Приезжали многие крестьянские семьи, получали огромные наделы земли и сразу начинали ее пахать. Чернозем был там настолько жирный и плодородный, что, как говорили крестьяне, хоть мажь его на хлеб. Однако климат здесь для крестьянина ненадежный. Зима сравнительно теплая, но снег бывает  далеко не каждый год в нужном количестве. Мало снега - мало талой воды в черноземе, будет недород.
    На летние дожди здесь надеяться опасно: то ли будут, то ли нет. А вот “криворожский дождь”, так называют здесь пыльную бурю, бывает почти каждый год. И тогда миллионы тонн пересушенного чернозема сдуваются ветром в огромные черные смерчи и переносятся на сотни верст. Одни места засыпаются землей, а другие, наоборот, оголяются до скал.
    Вот эти оголившиеся горные породы и интересовали Иакова больше всего. Он внимательно выслушивал рассказы крестьян о постигших их несчастьях и ехал в те места в надежде найти новые открытые горные породы. Так составлялась карта Криворожско-Ингулецкого месторождения полезных ископаемых. Это теперь бурят на большую глубину, берут столбики породы, “керны”, на пробу. А у Иакова на вооружении были только геологический молоток, ступка, пузырьки с химикатами, простенький теодолит, пролетка в одну лошадиную силу, ну и, конечно, светлая голова.
    Поначалу он ездил сам в пролетке, сам брал пробы и сам их обрабатывал. Но с некоторых пор к нему прибился смышленый мальчик Семен, который поначалу держал рейку для теодолита при измерениях местности, а затем освоил все, что умел Иаков.
    ... А ответа из Петербурга все не было. Иаков не выдержал и поехал в столицу сам.
    Петербург - город большой и очень занятый. В Берг-коллегии никто не слышал о его посылке. Хорошо, что Иаков привез с собой копии посланного и новые результаты. В конце концов пройдены все коридоры власти, и по первому снегу Иаков подался в свое малоснежное Криворожье. Он вез Высочайший указ, по которому рудоносные земли надлежало скупать у крестьян, деловым людям давались большие привилегии, а запорожские казаки обязывались охранять разведку и разработку полезных ископаемых.
    Криворожские крестьяне до этого деньгами практически не пользовались, все решалось натуральным обменом. А тут привалили деньги! Деньги, по их понятию, очень большие, а главное, как они считали, ни за что. Втихомолку крестьяне радовались тому, как ловко они обхитрили этого немца и всучили ему овраг, в котором ничего нельзя сеять. Некоторых крестьян эти деньги просто сводили с ума. Один, например, нанял два пароконных фаэтона и поехал в Екатеринослав бриться: на одном ехал сам, а на другом везли его шапку...
    Через короткое время у многих крестьян не осталось ни денег, ни земли, и они пришли на горнорудные разработки рабочими. Руду копали во многих местах сразу, порой на бывших огородах.
    Так появились первые шахтеры Криворожского бассейна с легкой руки еврея из Германии.
    У Иакова было три сына. Все они трудились на благо России. Один дослужился до директора департамента Берг-коллегии в Петербурге, другой стал строителем железных дорог, третий погиб при разведке железорудных месторождений. Место, где стоял дом Иакова обрушилось - железную руду из-под него выбрали, образовалась огромная пустота, в которую и провалился большой район старого города.
    Теперь Кривой Рог - большой город. Под ним - от поверхности до глубин более километра - и сегодня добывается железная руда. Криворожское железорудное месторождение - одно из самых богатых в мире. Там же есть и уран, рядом - марганец, уголь и многое другое. “Индустриальное сердце” ранее Советского Союза, теперь - Украины. Но ни до революции, ни при советской власти, ни после е падения никто не посчитал нужным сказать благодарное слово о первооткрывателе этих несметных богатств, о славном роде Канторов, многие поколения которого служили России. Ни одна шахта, улица не носит имени Иакова Кантора.
    Империя не простила ему и его потомкам еврейского происхождения. Она не прощает нашего еврейства и по сей день.

Вадим ШЛАФМАН
Сайт создан в системе uCoz