Рука Москвы

     Региональный сепаратизм... Звучит скучно, а выглядит скорее странно, чем страшно. Государственные люди, возглавляющие целые регионы, при каждой новой проблеме, сваливающейся на Россию, первым делом объявляют о намерении отгородиться от нее кордонами, да так и отсидеться. И добро бы этими раскольниками были космополитические демократы, с трудом выговаривающие слово “Россия”, но зато умеющие прекрасно произносить слова “доллар” и “ЦРУ”, - нет, это все проверенные партийные кадры, до сих пор не желающие простить развал СССР. Но почему же их тогда не пугает развал России?
     Однако странно это лишь на первый взгляд. Еще великий Ленин, завещал, что у коммунистов нет отечества до той минуты, как им удастся оседлать его.
     Но у нас-то отечество есть. И сепаратистские заявления -пускай покуда и без реальных дел - представляют для него серьезную опасность. Ибо целостность страны охраняется прежде всего стереотипами социальной психологии - “как может такое прийти в голову!”. Когда же такое в голову уже пришло, в дело вступают очень ненадежные рациональные, экономические аргументы, требующие знаний и дальновидности, в то время как разгневанные массы слишком часто ориентируются на не ведающих сомнений психопатов и не ведающих ответственности демагогов: еще Оргега-и-Гассет отмечал, что голодные толпы первым делом начинают громить пекарни, откуда только и может хоть когда-нибудь явиться хлеб. А пишущий эти строки собственными ушами слышал призыв разъяренной бабы (тип “мадам Стороженко”) разграбить ларьки на Сенной площади, в которых подняли цены - “Пока ОМОН придет, мы уже все разнесем”. А именно в этих относительно дешевых ларьках кормятся пенсионеры.
     Все так просто: раз мы бедны, значит нас кто-то обокрал. Кто? Разумеется, тот, кто живет лучше нас. Лучше всех живет Москва - следовательно?.. Необходимость отделиться от нее столь же очевидна, как необходимость отрезать собственную голову, если она не сумела тебя обеспечить. В одной из красных газетенок, что раздают у Гостиного двора, уже давно мелькала эта идея: а что такого, если Россия распадется на несколько государств? Если в них будем править мы, прочитывает умный недостающую часть фразы. Но, увы, с подобной смелостью мысли приходится встречаться и в беседах с людьми интеллигентными: всем действительно надоело, что Москва всегда богаче, влиятельнее, представительнее. Утверждать диссертацию, выпрашивать деньги, искать международные связи - все приходится делать в Москве. Даже слава раздается в Москве: можно двадцать лет печататься в региональной прессе и быть малоизвестным даже в собственной волости. А вот если бы волость сделалась хотя бы полунезависимым государством, то и ее вечно обижаемый центр сделался бы маленькой Москвой. Конечно, к этой Нью-Москве (Мини-Москве) у Мини-Петербургов и Мини-Иркутсков немедленно возникли бы ровно те же самые претензии, в Мини-Россиях вместо одной инфляции возник бы десяток уже не “мини”, а макси-инфляций с сотней плавающих в бурном море обменных курсов, бьющихся о сотни таможенных дамб, пресекающих все “материальные потоки”...
     Но автору этих строк по должности более подобает задумываться о судьбах культуры. Куда отправлялся одаренный молодой человек, выросший в провинции? В Москву, в Петербург. Петербургский литературовед Вл.Акимов в своей книге “Сто лет русской литературы” посвятил специальную главу ее “провинциальным коням” - они-то и будут отсечены. При разделе России иностранцами вполне могут оказаться будущий Гончаров, Некрасов, Тургенев, Щедрин, Толстой, Чехов, Бунин, Розанов, Горький, Хлебников, Заболоцкий, Платонов - как сегодня уже оказались в “ближнем зарубежье” Гоголь, Булгаков, Багрицкий, Бабель, Олеша, Паустовский. (В качестве упражнения составьте подобный список живописцев, музыкантов, актеров...). Разумеется МИДы начали бы неспешные переговоры насчет права своих подданных учиться в обеих столицах, замахнулись бы, глядишь, еще и на нашу кровную стипендию...
     А как в заграничную глубинку будут попадать лучшие - центральные - журналы, которые и сейчас-то провинциальная интеллигенция добывает с трудом? Смогут ли - если даже захотят - новые государства хотя бы и в бедности содержать научные учреждения? И кто будет задавать приличный уровень этих учреждений? Боюсь, как ни тяжко сегодня культуре в Великом княжестве московском, в удельных княжествах ей придет полный конец. И это будет ударом и по “главной” российской культуре.
     В свете подобных перспектив неловко даже упоминать о таком, скажем, пустяке, что от московских властей при всех их пороках невозможно, например, услышать слово “жид”, - а кое-кто из региональных баронов запросто выговаривает подобное публично. Рука Москвы, можно быть уверенным, не допустит введения телесных наказаний, публичных казней - тогда как за некоторые регионы трудно ручаться. Словом, Москва хоть и не единственный европеец - мы, Петербург, ну нисколечко не хуже! - но именно она задает стране очень многие цивилизованные стандарты. Боюсь, и провинциальный учитель сильно проиграл бы, если бы его областной город сделался верховной в его жизни столицей. 
Александр МЕЛИХОВ
Сайт создан в системе uCoz