ЕЛЕНА ЦЕЙТЛИН

     Жизнь. Ж-и-з-н-ь.

     - Жжжжжжжж, - шмель бьется о форточку, заполняя своим жужжанием всю комнату.
     Да откуда же ты взялся, окаянный?! Только что не было.
     Ж - стремительный, звонкий, как хлопок. Так же стремительно и звонко нового человека как будто выплевывают в людской мир: еще минуту назад не было, и вот на тебе - лежит, орет, аж покраснел весь. Не нравится ему здесь: холодно, огромные лампы над головой мерзко жужжат: жжжжжж...
     Но сразу вслед за Ж идет со всех сторон уютно и заботливо окруженная И - маленького человека в обиду никто не даст.

     - Ииии, какой славный мальчуган!
     Да, я такой, я славный. А какая у меня куртка! Вся оранжевая, как солнышко, мохнатая, на кармане паровозик. Настоящий паровозик: два колеса, труба - все есть.
     А еще, еще - еще у меня есть совок. Правда, в снегу им копать нечего, но поковырять что-нибудь пригодится.
     Завязки капюшона пребольно врезаются в подбородок. Пойду к маме - пусть поправит.

     - Здравствуйте, наконец-то здравствуйте, господа. Вы соблаговолили-таки посчитать меня взрослым и пустить в свой мир, и вы не пожалеете - могу вас уверить. Я, я, я - я такое сделаю, такое!..
     Но почему здесь как-то сероватенько? И где мама? Кто же меня защитит, если вон тот, в сером костюме, отберет мой совок?! Мама!
     Простите, это было минутное. Да-да, я все понимаю. Голову держу высоко, грудь колесом и вперед - к зрелости!

     - Невесело, да невесело. Оглядываешься на все эти "здравствуйте, господа", на жизнь свою, как червями источенную, и понимаешь... ничего не понимаешь, не хочешь понимать: учился не там, работал не там, детей воспитывал не так, да и сам-то я...
     Хотя... Когда же это было? Лет пятнадцать назад или больше? Наверное, пятнадцать. Помнишь? Ну, отпуск, горы, лыжи. Нет? Ну, там еще ребенок в оранжевой куртке с паровозиком все рядом с нами крутился; у меня, помню, похожая в детстве была. Вспомнил? Точно. А рассветы какие там были, помнишь?
     А помнишь?..
     Помню.
     И это?
     Все.

     Ь - его как будто нет, но он есть.  И Его - человека - как будто уже нет, но он естЬ.
Он продолжает житЬ в улыбке своего ребенка, в висящей в шкафу курточке с паровозиком, в измятых пожелтевших фотографиях, в собственных стихах, в ...

     Ж-и-з-н-ь. Жизнь.