ХОЛОКОСТ – ТОЛЬКО ЛИ ДЛЯ ЕВРЕЕВ ЭТО КАТАСТРОФА?

     Девятое ноября – это всемирный день борьбы с фашизмом, антисемитизмом и расизмом. Дата выбрана неслучайно. Именно в этот день, вернее в ночь, произошел первый погром в нацистской Германии, известный под названием “Хрустальная ночь”: этот погром стал как бы декларацией расовой политики Германии. “Ни одно историческое событие, – считает Гедеон Войчек, немецкий ученый, изучающий преследования евреев в Европе, – не имеет единственной причины. Любой исторический феномен, например, Освенцим – это тугой узел, в который завязалось много нитей”. Наиболее важные из них автор вытянул и предложил нашему вниманию.
     Точнее этих ниточек пять: пангерманизм, антисемитизм, социальная гигиена, социальное здравоохранение и общинная идеология. Согласно теории Войчека о позитивных и негативных целях, фашисты изначально ставили перед собой позитивную цель: здоровье нации и поддержка расовой полноценности. Отсюда всеобщее увлечение физкультурой, поддержка семьи и браков (правда, только “чистых” браков). Но чтобы знать, что такое хорошо, надо знать, и что такое плохо. Во всех медицинских словарях здоровье определяют как отсутствие болезни. Так же мыслили и нацисты. Поэтому обратная сторона медали – негативные цели или искоренение больных элементов общества: евреев, цыган, гомосексуалистов, душевнобольных и т. п.
     Со временем, когда негативные цели стали доминировать над позитивными, вышеперечисленные “элементы” истреблялись ради истребления. По результатам проделанной работы “элементы” более или менее равны: из 11 миллионов евреев Европы погибло 6, из 1 миллиона цыган – 500 тысяч. Но вот задачи ставились разные. Если гомосексуалистов пытались уничтожить как явление (под явлением “Цыган” подразумевалось бродяжничество), то уничтожение евреев было направлено именно на уничтожение нации. Поясню: если, скажем, гомосексуал женился, или цыган жил в квартире и работал, то их не трогали, а в концлагерях перевоспитывали особо неподдающихся. Еврея же, по логике нацистов, перевоспитать невозможно. Он всегда остается особо злобным врагом Германии. Поэтому, единственное, что можно сделать с ним – это уничтожить. Таковы основные идеи, донесенные Гедеоном Войчеком. Идеи, в целом, доступные, понятные и всем известные. Но, может быть, в том, что само собой разумеется, и есть сама суть?..
     Выхожу, чтобы прослушать доклад Марии Соломоновны Обойской, вице-президента общества “Эсперо”. Рассказывала Мария Соломоновна о языке эсперанто. Мучаясь вопросом, - каким же боком это связано с Холокостом, - я из 16 правил этого языка узнала семь, прослушала стихи Пушкина и Маяковского, прочитанные на языке из пробирки. А оказалось, что эсперантисты подвергались преследованиям, потому что язык этот отвлекал арийцев от дела, ибо его придумал еврей, доктор Людвиг Заменгоф<. Даже создание пронацистского кружка не спасло язык и его приверженцев. Эсперанто был запрещен. Подытожить сказанное хочется логической формулой:не все эсперантисты – антифашисты, но все фашисты – антиэсперантисты.
     Не менее интересно и познавательно было мнение Эрвина Хэбберла, изложенное встатье “Свастика, розовый треугольник и желтая звезда”, где рассказывалось о преследовании гомосексуалистов и о различных нашивках, по которым в концлагерях определялась “статья”. Оказывается, кроме широко известных желтых магендавидов использовали треугольники: розовые - для гомосексуалов, зеленые – для уголовников, фиолетовые для свидетелей Иеговы. Лишь в 60-х годах, когда в Америке широко развернулась борьба сексуальных меньшинств за свои права, мир узнал, что геи и лесбиянки подвергались групповым преследованиям в нацистской Германии. В современной западной цивилизации групповые преследования нетрадиционных уже не встречаются (лишь индивидуальные), чего не скажешь о цыганах, проблемам которых был посвящен последний доклад семинара.
     Докладчик, как бы невзначай, приводил факты, которые должны убедить в том, что геноцид цыганского народа не только сравним с геноцидом евреев, но еще и хуже, потому что продолжается до сих пор. Цыганам трудно устроиться на работу; поступить в школу, ВУЗ; соседи возводят стены, чтобы не воровали; а в 60-х годах по некоторым данным в некоторых странах производилась насильственная стерилизация цыганок.
     Видимо доклад затронул какое-то больное место, потому что тут же стала разгораться дискуссия. Но ее потушили, сказав: сейчас фильм. Темой, настроением и эстетикой, он напоминал ранние советские картины: музыка, заставляющая вспомнить о “Броненосце Потемкине”; застывшие кадры-фотографии в духе Эйзенштейна; высокая трагедия в голосе за кадром. В общем, ликбезовский фильм, который создан, чтобы ликвидировать безграмотность, но не ту, которая в голове, а ту, что в сердце. Смотрите, мол, вот так надо чувствовать, когда говоришь о Катастрофе: брови домиком, губы в трагическом изломе, у носа - платочек, на глазах – тщательно скрываемые слезы. Сейчас много по бывшему Советскому Союзу таких фильмов ходит. Со мной в детстве поступили проще: мне не показывали, как надо чувствовать. На меня просто вывалили кучу информации: фотографии, карты концлагерей, – и живи с этим, как хочешь… Когда человека не учат, что делать и уж тем более – как чувствовать, то он все ближе берет к сердцу.
     И вот долгожданная дискуссия. На ней должны были соединиться все линии. На нее в течение всего семинара были устремлены глаза и возлагались надежды. Все доклады были сделаны только для того, чтобы появился материал, поддерживающий точки зрения участников семинара. Тут, на дискуссии, стал окончательно ясен замысел организаторов. Мы заслушали доклады о расовой политике Германии, а потом о жертвах различных аспектов этой политики: гомосексуалисты, эсперантисты, цыгане страдали при нацистах не меньше евреев, но, говоря о Холокосте, мы говорим большей частью, о евреях, погибших в годы нацистского режима, и забываем о других жертвах. “Евреи овладели всеми языками, в том числе и литературным, - сказала Стеша, девушка из инициативной группы, - поэтому, имеют возможность заявит о себе и своей трагедии”. Дискуссия была беспорядочной. Сначала мы пытались определить, что же такое Холокост. Заговорили о геноциде чеченского народа русским и наоборот. Потом было высказано мнение, что гомосексуалы тоже владеют всеми языками мира, а некоторые даже литературными, и что если они считают себя жертвами Холокоста и хотят ставить своим товарищам памятник, то кто им мешает? Уголовники тоже считают себя жертвами Холокоста? Можно сказать, что на протяжении всей человеческой истории уголовные преступники подвергались групповым преследованиям. Что, им теперь памятник ставить? Почему мы должны решать за кого-то должны ли они считать себя жертвами или нет? Каждый участник дискуссии говорил о чем-то своем, поэтому темы скакали, как козы в горах. Следующая запомнившаяся тема возникла после выступления дяденьки-психолога (почему-то люди отказывались представляться), который заговорил о проблеме “инакости”. “Да-да, - зашумели все, - надо ввести специальную программу в педагогических вузах. Пусть учат детей, что все равны”. А детей научить ничему нельзя. Им можно только показать. В Америке дети-инвалиды учатся в обычных школах, поэтому они “нечужие”. А у нас на них на улице оборачиваются и удивляются: почему мать в Дом малютки больного ребенка не отдала. Мы близки к мысли, что их надо если не уничтожить, то хотя бы изолировать.
     После семинара дискуссия разгорелась с новой силой. А я все думала: неужели эти 30-40 человек могут действительно что-то изменить? А менять таки надо, и подтверждением тому служит статья “Не берут меня в министры”, которая недавно попалась мне в 6(105) номере газеты “Народная правда”. Автор, подписавшийся непонятным псевдонимом Москва (То ли он за всю столицу говорит, то ли полностью отождествляет себя с первопрестольной?), пишет: “Она(Валентина Матвиенко, прим. Е. Г.) на пару с Николаем Сванидзе, певцом и недобитком гитлерюгенда, прошибала лбом стену молчания о холокосте, стену, которую воздвигли у нас не то Мехлис с Кагановичем, не то Жванецкий с Шендеровичем”. Вообще-то ни один человек в здравом уме не может представить, чтобы хоть какой-нибудь еврей, а особенно такие злые языки как Михаил Жванецкий и Виктор Шендерович, “воздвигали стену молчания о “холокосте”. (Вот так: со строчной буквы и в кавычках.) Вывод: в редакции этой газеты, как говорят журналисты, не владеют темой. Кроме того, остается непонятным: с чего это Николай Карлович Сванидзе вдруг стал “певцом и недобитком гитлерюгенда”? Подобная лексика, от кого бы она ни исходила, и на кого бы ни была направлена, уже настораживает. Тем более если речь идет о Сванидзе, к творчеству которого можно, конечно, относиться по-разному, но в чем никогда и не кем он не был замечен, так это в прославление нацизма. Впрочем, ниже автор пытается оправдаться и говорит: “Советских евреев, мы от наших общих жертв, переживших, между прочим, пять или шесть таких “холокостов”, никогда не отделяли”. То есть, другими словами, если жертвы наши, общие, то это Холокост, а если в Западной Европе, на Кавказе или где-нибудь еще, то - уж извините, нет. Некая приватизация термина получается. И, заметьте, все это опубликовано не абы когда, а на рубеже веков. То есть, выходит, со временем человечество не изменилось? Печальный опыт прошлого не только не учтен, но некоторые пытаются его реанимировать, чтобы по-прежнему сеять смерть? Или они думают, что труп чеченца, албанца, серба (продолжать этот ряд можно долго) чем-то отличается от трупа еврея или цыгана? Вот почему мы решили, что, может быть, пора нам, евреям, поделиться своей болью с другими людьми и народами, которые страдали как мы, а некоторые и продолжают страдать до сих пор? В заключение хочется заметить, что в петербургском отделении студенческой организации “Гилель” готовится семинар, посвященный проблемам, поднятым в этой статье. Если Вы хотите принять в нем участие, или у Вас есть какая-то другая точка зрения по этому вопросу, то - милости просим.