1.
Я с детства
полюбил овал
За то, что он такой
законченный.
Н. Коржавин
Уже пожелтели страницы
Тех чудом доставшихся книг,
К которым, как жажда к кринице,
Когда-то я жадно приник.
И до горизонта – рукою
Подать. Но твержу наизусть,
И то, что рождалось тоскою,
Теперь называется – грусть.
Углы то паденья, то взлета.
И пот мне глаза заливал.
Но было паренье полета
И звездного неба овал.
Мы жили как жили. Все было.
Но только не падали ниц.
И сила на это сходила
С уже пожелтевших страниц,
Где слово – конец и начало,
И тайна, и высшая власть –
<С завязанным ртом, но звучало,
Душе не давая пропасть.
2.
И я стану богаче,
Свою малость открыв.
Н. Коржавин
Разбросала нас жизнь и развеяла.
И что с воза упало – пропало.
А душа не сдавалась и верила,
Что иное судьба начертала.
Вопреки расстояньям и памяти –
Огонек неизбывной надежды.
Но дорога теряется в замяти,
И устало смыкаются вежды.
Разве это нам было назначено?
Разве это вело нас и грело?
Как безжалостно переиначено
Смертной жизни веселое дело!
И кресало тоски и усталости
Высекает огонь озаренья –
Осознание собственной малости,
Как Б-жественное откровенье.
3.
Ты вдруг увидишь мир как есть,
И это – счастье.
Н. Коржавин
Какие сказки и мечты
В душе бродили,
Когда в плену у простоты
Мы жили-были,
Где мир делился пополам –
Бел или черен,
И сам летел навстречу нам,
И был покорен.
Казалось, только захоти,
Зло станет пылью,
Раскроешь крылья – и лети,
И сказки – былью.
А оказалось все не так -
Не то, чтоб ложью,
Но жизнь катилась, как пятак
По бездорожью.
Порой казался годом час,
Хлеб – волчьей сытью.
Судьба как лен трепала нас,
Чтоб стали нитью,
Чтобы смогли расслышать весть
Сквозь гром ненастья:
Мир – он таков, каков он есть,
И это – счастье.
4.
Все высказать захочешь,
А выйдет – пересказ.
Н. Коржавин
Дни скрываются за годами
И сплетаются в ткань бытия.
Что же, Господи, будет с нами,
Что сулит нам воля Твоя?
Рифма к рифме и слово к слову -
Я поскрипываю пером,
Отсеваю пустую полову,
Горбясь над угловатым столом,
И по зернышку собираю
То, что мне довелось понять -
То, что шкурой и сердцем знаю,
<И хочу лишь пересказать,
Чтобы в слове прозрачно и ясно
Отражалась, как небо в воде,
Жизнь, которая так прекрасна,
Даже глядя в глаза беде.
5.
Я свободы достиг.
Но стою совершенно один …
Н. Коржавин
Все было, как было. Иного
Уже мне не будет дано.
Беда не повторится снова
И счастье не стукнет в окно.
Все будет, как будет. И слово
Себе самому не равно –
Оно и лоза, и основа,
Оно и вина, и вино.
Свобода звала и манила,
Вела, искушала, сулила,
Открыла судьбы равелин,
Послала решимость и силы,
Собою наполнила жилы …
И я перед Богом – один
6.
...Но нет во мне
тоски …
Н. Коржавин
Вот и они – чужие берега,
Прибежище измученного духа.
И землю так же чувствует нога,
А ново все для зрения и слуха.
|
Иная жизнь. И нов иной удел.
Все кажется и площе, и бледнее.
И как бы я на это ни глядел,
Оно не станет ближе и роднее
Того, что в той оставлено земле,
Где смерть окроплена водой живою,
Где жизнь верхом на дьявольской метле
И по бокам – архангелы конвоя.
И первый крик и первые шаги,
И первая любовь, и свет надежды –
Все там. Хоть что-то говорит: “Сожги
Былого перетлевшие одежды” –
Все там. Теперь до гробовой доски
В разрыве между будущим и прошлым
Жить суждено. Но нет во мне тоски
С ее надрывом – глупым или пошлым.
Я выбрал сам. И сам за все плачу.
Смеюсь и плачу, и грешу, и каюсь,
И в прошлое вернуться не хочу.
Хотя ни от чего не зарекаюсь.
7.
… нас учит смыслу – ремесло.
Н. Коржавин
Куда бы нас ни занесло
И как бы жизнь ни трепала,
А с нами всякое бывало,
Одна отрада – ремесло.
Одна свобода – быть и стать,
И, к слову подбирая слово,
Знать, что не может быть иного,
И после дыры не латать.
Одна любовь – пускай она
Горька и не сулит ответной.
Одна надежда – что заветный
Смысл еще откроется сполна.
Одна вина – что пронесло
Там, где другие пропадали,
А мы им долга не отдали.
Одно спасенье – ремесло.
Оно нехитро и светло,
Оно мучительно и свято,
Оно награда и расплата –
Простое наше ремесло.
Живу среди чужих берез,
А помню – те: они лишь милы.
И превращаются в чернила
Последние остатки слез.
8.
14 декабря 1997
Но декабристы
разбудили …
Н. Коржавин
На Сенатскую выйду - мороз, как тогда,
тот же дух революций...Ну, просто беда.
Что ж, в России всё это навечно?!
А надежда поёт в преисподней метро
сумасшедшую песню немого Пьеро
так беспечно и так человечно.
9.
Лишь одно – никуда ниоткуда.
Н. Коржавин
Дурачество, бродившее в крови,
чудачество, морочившее душу,
давно прошли. Ей-б-гу, я не трушу,
но ты меня в атаку не зови.
Я больше не хочу в чаду атак
менять своё бессмертье на пятак
дурного опьянения сраженьем
и дорожу размеренным движеньем
под шепоток чуть слышного “тик-так”
о том, что есть еще на свете чудо -
оно неотвратимо, как беда,
как зов из никуда и в ниоткуда
и путь из ниоткуда в никуда.
10.
Прошу покоя
у тебя, Г-сподь.
Н. Коржавин
Покоя ищешь? Нет покоя
Ни на земле, ни в небеси.
Не тщись понять - зачем такое,
И о покое не проси.
Ни там, ни тут. Ни сном, ни духом.
Сегодня. Завтра. И всегда.
Земля не обернется пухом
Ни здесь, ни там, и никогда.
Нанизывает время бойко
За жизнью жизнь – твоя, моя …
И мчится, мчится, мчится тройка
Понад обрывом бытия.
Нам просто не дано иное.
И даже если Он еси,
Не верь рассказам о покое.
Не верь, не бойся, не проси.
11.
К себе, к себе –
каким я был и стал …
Н. Коржавин
Земля, прошитая стежками
Дорог, которыми влеком
От увлечения стишками
До упоения стихом,
Ложится под ноги и манит,
Сулит открытые пути …
И пусть судьба сто раз обманет,
Но ты не можешь не идти.
И на распутье перед камнем,
как озарение, придет,
что все равно когда-то канем,
<так не сворачивай. Вперед!
А что там – ведомо лишь Б-гу:
Тюрьма иль слава, морок, крест?
Нащупывай свою дорогу,
Когда ни звезд, ни зги окрест.
И где окажешься - не зная,
Не веря глупой ворожбе,
Одну молитву повторяя:
Пусть это будет путь к себе.
1997 - 2000
Санкт-Петербург - Москва - Даллас
|