ПТИЦА В КЛЕТКЕ

          В ТЮРЬМЕ

Я знаю, что на улице весна...
(Здесь каменно и мрачно). Между нами
Как вечный лед — казенная стена —
Мне этот лед не растопить слезами.
Я поседела. Видно, суждено
Довольствоваться тем, что в час рассвета
Спешит ко мне в тюремное окно
Случайный луч — весенняя примета.
Напомнил он, что где-то за окном
Беспечный ветер нежится спросонок.
Скрипит дверями мой печальный дом —
Он ждет меня. В нем муж мой и ребенок...
А я, как птица в клетке, под замком,
Кровавлю крылья прутьями стальными,
Хочу взлететь, чтоб возвратиться в дом,
Где до сих пор мое ласкают имя.
Опомнюсь — ночь. Я в камере одна.
Молюсь и тишь тюремную тревожу:
- Поведай, Б-же, в чем моя вина,
- Я спрашиваю: — Г-споди, за что же?
 

          КРАСНАЯ ГЛИНА
I.
Моя койка тесна и жестка,
Мои стены тесны, как могила...
Был свой дом у меня, но тоска
Без прописки его заселила.

Да и я не уйду от тоски —
Здесь осталась ее половина.
Меня давит, сжимая виски,
Потолочная красная глина.

Помню кровлю, ворчливую дверь,
Занавески, оконные рамы.
Вьюн зеленый на них и теперь
Вышивает прозрачный орнамент.

Где та кровля, тот дом? Надо мной
По таежной размашистой шири,
Как ребенок, рыдает порой
Неуступчивый ветер Сибири.

Я имела Отчизну и кров,
Ту Отчизну, с которой делила
Свое сердце, надежды и кровь,
Как я верила ей, как любила...

II.

Ты, Отчизна, меня изгнала.
На исходе последние силы.
Их для жизни осталось мало —
Я стою на краю могилы.

Вместо дома с игрушками сына
Обступила меня, как горе,
Эта серая, красная глина,
Под которой я буду вскоре.

Много позже, дорогой долгой
По тайге, среди гор сыпучих,
Сын Сеpгo — мой отыщет холмик.
Зарастет он травой плакучей.

Там, под серой и красной глиной,
Равнозначны и боль и утеха.
- Б-же правый! — воскликнет сын мой,
- Б-же правый! — ответит эхо.

Постоит отягченный думой:
Здесь покоится мамино тело.
Она дружбу водила с Музой
И еврейские песни пела...

                      * * *

Тоска по Вам — то боль, то исцеленье...
Рыдает сердце, тонет в бездне мрака,
идет ко дну, всплывает на мгновенье,
словно корабль... Кажусь себе собакой
бездомной, неприкаянной, что взвьла,
на лунный диск — он был когда-то светел.
Я вдовствую, я жизнь похоронила,
мне горе сыплет на голову пепел...

                   Перевод Юрия Павлова

                СЫНУ

Люблю тебя кормить я утром, мальчик мой!..
Еще в твоих глазах - лишь первый отблеск света,
Но сна уж нет - и кровь поет во мне самой,
приливом свежих сил и нежностью согрета.

И pеет тишина — прозрачна и легка.
Когда склонюсь к тебе я в трепете счастливом,
И алый ротик твой, как лепесток цветка,
Опять к моей груди приникнет торопливо.

Мне так легко с тобой, привольно и светло,
Дыхание твое — сочнее винограда.
Твой взгляд — как песня для меня, твое тепло
Во мне — как вешний сок, животворящ и сладок!..

Когда впервые ты меня познал, любя,
Зажглись твои глаза, чтоб никогда не гаснуть,
И в первый раз тогда, взяв на руки тебя,
Увидела я мир в твoeй улыбке ясной.

                Перевод Леонида Школьника

 МОЕ МЕРТВОЕ МЕСТЕЧКО

Мой дом - он стерт с лица земли.
А я одна осталась.
Одна я посреди пути.
Куда же мне теперь идти?
Ведь я одна осталась.
Дорогу у кого спросить —
У пепла? У развалин?
Мертвы дома, мертва трава.
И я уже полумертва
У пепла и развалин.
В которой яме вас искать,
Отец, и мать, и братья?
Да где же я тогда была,
Когда косила смерть и жгла
Вам очи, мои братья!
Сестренка, Эстер, отзовись!
Где косы твои, Эстер?
Пойду, пройду по всей войне,
Пусть кто-нибудь ответит мне:
Где косы твои, Эстер?
О, брат мой, Лейбуш!
Ясный лоб
Застыл в холодном крепе.
О Лейви! Голос твой звенел,
Когда смеялся ты и пел.
Твой голос в черном крепе.
Откликнись, кто-нибудь!
Пускай
Хотя бы вопль безумный,
Хоть ропот листьев в вышине,
Крик петуха — ответят мне
На этот зов безумный!
Но все молчит.
Молчу и я:
Слова похитит ветер;
И я не буду криэ* рвать,
Не стану кадиш** бормотать:
Слова похитит ветер.

Перевод Анатолия Домбровского

*Надрыв одежды в знак траура.
** Молитва над могилой.
 

 

         ГОДОВЩИНА

            Светлой памяти
                 Моисея Абрамовича
          Бенгельсдорфа

Как дерево ты был могуч, высок,
В твоей тени я сердцем отдыхала,
Но вот тебя, любимый мой, не стало,
И боль посеребрила мне висок.
Я знаю, что не надо никому,
Таких стихов, о горечи и боли,
Но я, любимый, плачу за тобою,
И жизнь моя напоминает тьму.
Ты снишься мне во сне и наяву,
Я вижу грусть в глазах твоих прекрасных,
Ты был со мной – и жизнь была как праздник.
Но вот ушел – и я как не живу,
В глазах моих нет прежнего огня.
Как быть мне дальше без тебя, любимый?
Живу, как будто корни обрубили,
Никто не может выручить меня.
Ты молча с фотографии глядишь,
Как будто просишь горю не сдаваться,
Но в мире без тебя такая тишь,
Что даже страшно в доме оставаться.