Понятно желание руководства выставочного зала сделать экспозицию более цельной, но как раз самые талантливые работы и не похожи на другие. Множество молодых художников потеряло возможность показать свои произведения на этой самой большой и престижной выставочной площадке города.
Впервые официальным спонсором ежегодной выставки выступил комитет по культуре администрации Санкт-Петербурга. Может быть, это сказалось на принципе отбора работ?
Изменение политики Манежа печально как умозрительный факт в контексте прочих изменений, естественным образом происходящих время от времени. Говоря объективно, “Петербург-2000” значительно лучше предыдущих “Петербургов”. Практически исчезла пестрота, неизбежно сопровождавшая соседство полотен, выполненных в разных стилистических ключах.
Пожалуй, общий тон выставке задала многочисленность работ художников, принадлежащих к “школе Сидлина”. Сближенные, приглушенные цвета, взятые в минимальных градациях тона, соответствуют интонации культурно-эстетической ауры Петербурга. Камерность колорита отражает философию школы – полную аскезу, жизнь ради живописи. В круге учеников представлены две работы самого мастера – Осипа Абрамовича Сидлина, уникальные единицы живописи, так как, согласно авторскому желанию, почти все, что создал художник, после его смерти было уничтожено. “Сидлинцы” не продавали и почти не выставляли своих работ, тем не менее, общаясь с другими представителями андеграундной культуры, оказали на них значительное влияние. Эта до сих пор малоизвестная широкому кругу зрителей группа – один из самых чистых и мощных аккордов изобразительного искусства последней четверти ХХ столетия.
Подошло время подводить итоги минувшего века, и, пожалуй, выставка “Петербург-2000” справилась с этой ролью. Экспозиция объединила множество подвижников неофициальной культуры, с середины 70-х годов активно отстаивающих право на свою творческую свободу. На сегодняшний день они обрели признание и всевозможные регалии, отодвинув адептов соцреализма далеко на задний план. В борьбе правого и левого крыла последнее одержало бесспорную победу и, похоже, наметило новые границы официального искусства. Добродушные “митьки”, эксклюзивно владеющие высветленной палитрой “стерлиговцы” и не определяемые единым стилем представители Культурного центра “Пушкинская 10” периодически радуют посетителей своими выставками.
Было бы несправедливо выделить какие-то имена из 500 участников, 90 процентов которых ведут активную выставочную деятельность и прочно заняли свою официальную нишу. Заняли справедливо. Вот только предыдущий опыт показывает, что проявление определенной стойкой позиции в искусстве чревато ее доминированием и вытеснением других. Повторения этой практики очень бы не хотелось.
Замечательно, что необъятные квадратные метры Манежа заполняет серьезная живопись, скульптура и фотография. Но этим не исчерпывается сфера деятельности современных художников. На выставке почти нет объектов. Этот жанр ограничивается элегантной инсталляцией Л. Борисова “Угол”, остроумной политической шуткой О. Янушевского и бутылочным великаном П. Рейхеда “Депутат Балтики”. Да еще макет памятника зайчику, куратором которого является В. Савчук, может устрашить своим видом замечтавшегося ребенка, но радует тем, что это все-таки объект.
Тихую, неброскую акцию провела “Художественная воля”, определив ею “новое” направление официоза. Листовки, призывающие прекратить деятельность представителей актуального искусства, были аккуратно разложены на парапетах зала. Текст с разоблачительными обвинениями призывал органы власти и общественность “поставить заслон дестабилизирующей деятельности актуалистов”. Именно такие призывы и бывают услышаны. Запретить, не позволить что-либо “по просьбам трудящихся” у нас когда-то очень хорошо умели.
Наверное, действительно не место в стенах Центрального выставочного зала художникам экстремальных направлений; прерывать искусственным путем какие-либо течения искусства кощунственно. Может быть, нужно отвести специальные площадки для актуалистов или обязать их носить с собой предметы личной гигиены (ночные горшки, памперсы), чтобы не гадили прямо на пол.
Если художник имеет необходимость самовыражаться нестандартным образом, нужно оставить ему такое право. Это искусство оправдывает себя хотя бы тем, что оно абсолютно некоммерческое. Продать его невозможно.