ТРО(ПАМИ) ГИЛЕЛЯ

6 лет. Рождение второго дома

     Павел (один из “старичков” “Гилеля”): “Все начиналось с одной комнатки в помещении Петербургского еврейского университета. В этой комнатке регулярно собирались студенты. Вообще надо отметить, что это была удивительно интеллектуальная команда, как первые - те, кто это начинали, так и те, кто продолжал эту деятельность. Были очень интересные люди с гигантским творческим потенциалом, которые действительно творили. Причем творили великолепные вещи”.

     – Миша, расскажи, как появился “Гилель” в Санкт-Петербурге?
     – Начиналось все очень необычно, потому что все планировалось как элитарный молодежный клуб при синагоге. Мы думали, что там будут некие элементы элитарности, то есть туда будет ограничен вход. И будут всевозможные вещи, типа верховой езды… В подвале синагоги собирались молодые люди и девушки и мечтали о том, как будут проходить платные занятия по верховой езде.
     Но время расставило какие-то акценты, потому что тогда мы еще не знали, что существует “Гилель” и не думали о том, как будет проявляться эта элитарность. То есть у нас еще не было идеи, что мы создадим студенческое движение, и тогда уже будет задан некий интеллектуальный общий уровень, будет кандидатский стаж, в который и определится, достоин человек или нет. Как в настоящем элитарном клубе. Такие тогда были веяния времени. Шел 1990-й год.
     Закончилось это тем, что мы стали пробовать на практике, что можно делать, какие программы интересны для молодежи, и вышли на “Гилель” как на самую активную студенческую международную организацию. Более того, мы познакомились с общиной и увидели, что кроме синагоги существуют еще и другие организации. И когда мы говорим об активной культурной жизни, это не значит, что молодежная организация обязательно должна находиться в синагоге и этим определять свое еврейство. Ее деятельность может быть непосредственно связана с возрождением еврейской традиции, культуры, но находиться она может в другом месте, как это сейчас, например, у нас с “Гилелем”.

     – И как все начиналось?
     – Все начиналось с таких вот посиделок и встреч, с разработок каких-то эмблем, правил и абсолютно невероятных программ, то есть кроме верховой езды было еще много-много всего. Интересно, что люди, которые это создавали, задержались в “Гилеле” максимум на три года.

     – Почему?
     – Наверное, потому, что человек активный, который что-то создает, хочет продолжать, и у него идеи идут дальше и дальше. Я так думаю. То есть люди увидели, что они это могут. Мы это видим и с гилелевскими студентами. Люди ходят в “Гилель” какой-то срок, скажем, три года. Старожилов – тех, кто ходит с самого начала – очень мало. Люди пробуют себя на почве активной студенческой жизни, видят, что они могут что-то сделать, и ищут дальнейшее применение своим талантам.
     Три, даже два года в “Гилеле”, это очень хорошее время. И это достаточный срок, люди за это время многому учатся и проходят много семинаров, у них появляются лидерские навыки. Но проблема в том, что потом не все они находят место в еврейской жизни. И это наша общая беда, не только “Гилеля”, а еврейской общины Санкт-Петербурга. Когда людям становится 28-30 лет, такой организации, с которой бы они имели хотя бы умозрительную связь, к сожалению, нет.

     – А в отношении “Гилеля” сейчас ты можешь сказать, что твои планы осуществились, и получилось все так, как ты хотел?
     – Ну, скажем так, рано радоваться. Многого, конечно, мы добились, но это только поверхностные успехи, потому что, если говорить о цифрах, а о них нужно помнить, то мы работаем только с 10% еврейских студентов, которые есть в Санкт-Петербурге. Конечно, можно опираться на мировой опыт, говорить, что в Америке примерно такая же цифра вовлечения людей в еврейскую общину. Но у нас есть отличие. В Америке все, кто хочет, те знают, что они могут прийти и осознанно не приходят. А у нас обратная ситуация. У нас есть люди, которые не знают об этих возможностях, и, конечно, для нас это плохо. Получается, что мы не очень хорошо предлагаем, или предлагаем не то, что востребовано. Здесь есть над чем подумать, потому что 1/10 часть – это, конечно, мало.

     – Какие у тебя планы на будущее?
     – Конечно, планов очень много. И, может быть, я кажусь одержимым этой идеей, но не я один. И на самом деле именно потому, что столько людей в это свято верит, она и продвигается. Это идея еврейского общинного дома в Санкт-Петербурге. Когда наконец-то появится такое место, достойное и в плане архитектуры, и в плане того, что будет чувствоваться – это место принадлежит именно евреям Санкт-Петербурга. Это должно быть не случайно арендованное помещение в третьем дворе пятой подворотни между станциями метро “Лесная” и “Площадь мужества”, а здание, расположенное в центре. Человек придет и будет чувствовать, что о нем там позаботились, то есть там будут помещения и программы, которые удовлетворят желания молодежи.
     Мы знаем, что нужно еврейской молодежи, но, к сожалению, из-за ограниченности в помещениях, в средствах мы не можем этого предложить на достойном уровне. В мечтах мы можем представить, как это должно выглядеть. И я думаю, что рано или поздно эти мечты станут реальностью. И именно тогда мы сможем говорить, что нам есть, что предлагать студентам: красивое кафе, которое работает каждый вечер, где можно полистать еврейские книги и выпить хорошую чашечку кофе, где недорого можно посидеть с друзьями, а вечером остаться на дискотеку, где будет звучать еврейская музыка, но это не будет навязчиво… И вот так вот шаг за шагом приобщаться к еврейской культуре.
     Для петербургской общины очень важно, чтобы это место было стильно оформлено, то есть оно не должно быть как отремонтированная под евростандарт фирма, торгующая сантехникой. Это место должно стать домом. Домом для разных возрастов. И об этом должны подумать все мы. Это очень непросто, потому что такого опыта даже нет в мире. Есть общинные центры, которые существуют в Америке, в Европе, но они ориентированы на платные спортивные программы или на оказание социальной помощи. Очень много проблем уже сейчас, в будущем их будет еще больше. Но это единственно правильный путь, потому что для “Гилеля” в Санкт-Петербурге другого выбора нет, а политическая ситуация такова, что мы не сможем ни сегодня, ни, я думаю, завтра открыть отделения “Гилеля” в каждом университете, как это существует в Америке. Ждать на станции метро “Выборгская” пока к нам придут студенты тоже не совсем верно. Единственно правильное решение – это быть частью большой еврейской семьи и работать не только на нужды молодежи, а на общину.

     – Сейчас ты отказался от идеи элитарности?
     – Идея элитарности хороша, но таит в себе подводные камни. До сих пор в “Гилеле” жива эта идея, что кого-то пускать, кого-то не пускать. В уставе “Гилеля” записано, что у нас есть кандидатский стаж, но также записано, что любой студент, разделяющий устав и стремящийся к изучению еврейской культуры, может стать членом “Гилеля”, пройдя этот испытательный срок. В принципе, я считаю, что в “Гилеле” самими ребятами создается такая атмосфера, что те люди, которые сюда не должны ходить, через какое-то время понимают, что они здесь лишние. И таких вопиющих историй, чтобы человек как-то уж так сугубо не вписывался, и он это не понимал сам, практически не было. И это правильно. Это не элитарность. Этот клуб создавался для каких-то определенных целей и рассчитывался на каких-то людей.

     – Тогда опиши образ среднестатистического гилелевца…
     – Вот среднестатистический студент как раз сюда ходить не должен. Сюда должен ходить человек с активной жизненной позицией, который заинтересован в изучении еврейской культуры, который хочет попробовать себя в роли ведущего, в роли лидера, который экспериментирует со своими талантами, хочет попробовать и петь, и танцевать, и писать в газете. Человек, который включен в контекст петербургской культуры, который не сидит каждый вечер в “Гилеле”, а может прийти и рассказать о том, какую книгу он прочитал или на какой фильм или постановку в театре он ходил. Вот такой человек в “Гилеле”. Сейчас в основном у нас очень талантливые, очень оригинальные люди. Я только удивляюсь способностям наших ребят и тому, как нам удалось за такой короткий срок собрать столько талантливых людей.