В ПОИСКАХ УТРАЧЕННЫХ ЧУВСТВ, или
КАНАДСКИЕ ГРЕЗЫ ПОДЕСВЫ

ПЯТЬ ЧУВСТВ /
THE FIVE SENSES
(США, 1999)
Реж. Джереми Подесва
     Потеря чувствительности – последний декадентский миф закатившегося столетия, утилизированный новой волной soft-интеллектуалов. Пораженчество, маргинализм, риторика обреченности – новые стратегии gentle people в условиях искусственного рая. Вслед за мифологическим автором умирает герой. В медицинском свидетельстве причина смерти указана как "тотальная анемия".
     Уже справлены все ритуалы по усопшему, и последний, изрядно оплаканный, лежит в гробу. Однако похороны затянулись, и усопший вот-вот воскреснет, так и не успев по-настоящему умереть. Свидетели, зафиксировавшие символическую смерть, зафиксируют и столь же символическое воскресение. Но это в будущем, а пока спектакль утраты разыгрывается на наших глазах, не потеряв ни драматической достоверности, ни очарования новизны.
     "Пять чувств" канадца Джереми Подесвы – фильм-диагноз современному человеку, утратившему способность чувствовать (по Подесве – любить). Каждый из героев – фигурант одного из "утраченных" чувств.
    Окулист Ричард (слух) погружается в безмолвие и собирает коллекцию образов (крик детей, журчание водопада и пр.), чтобы услышать их уже из "страны глухих". Рона, дизайнер-кондитер (вкус), делает безупречно красивые и столь же безвкусные торты. Массажистка Руфь (осязание) после смерти мужа в глубокой эмоциональной депрессии. Касаясь людей, она не в силах по-настоящему "прикоснуться" ни к одному из них. Ее дочь, близорукая вуайеристка Рэйчел (зрение), способна получать удовольствие, лишь наблюдая за другими. Профессиональный уборщик-гомосексуалист Роберт (обоняние) уже давно не чувствует запаха (любви естественно). Формально все истории связаны пропажей маленькой девочки, случайно оставленной в парке.
     Подесве исключительно удается тональность перманентной летаргии. От чувств и вещей остались только названия. Искусственно и доведено до символического предела все, вплоть до комнатного пространства. Глаз скользит с предмета на предмет, не встречая препятствий на своем пути. В этих стерильных интерьерах любой жест неприлично витален. Все напоминает музей, где вещи потеряли функциональность и оставлены раз и навсегда напоминанием о собственном присутствии.
     Удивительно, что у этой "более странной, чем рай" реальности находится "рецепт". Невозможно представить себе благополучную гавань, к которой причалит этот одинокий ковчег. Однако Подесва, озабоченный не правдоподобием, а схемой (провести героев через страдание и обрести утраченные чувства), с легкостью разрешает повествование неожиданным хэппи-эндом. Пропавшая девочка находится, окулист обретает возлюбленную, научившую его слышать по-новому.
     У эзотерического факира Шьямалана в соседней Канаде оказался собрат по оружию! Шьямалан легко разрешает проблему эзотерическим шестым чувством, а Подеcва просто реализует метафору. Уборщик получает флакон духов от семейной пары парфюмеров. Новые духи и есть запах любви, который последний так долго искал. Каждому или почти каждому нашлось место в этом раю.
     Чувства вернулись к своим обладателям и зажили прежней, счастливой жизнью. Зрители получили еще одну утопию в духе Шьямалана. Пациент и не думал умирать, только вяло имитировал смерть, а в соответствующей сцене, как и положено по сценарию, ожил.
     После Подесвы даже переслащенный "Американский пирог" Вейтца кажется верхом реализма. Во всяком случае, в его специфическом контексте инфляции любовного языка. Тинэйджерам из "American pie" проще удовлетворить любимую по Камасутре, чем произнести "Я тебя люблю", а героям Кар-Вая сесть, обнявшись, на мотоцикл или обменяться песней в музыкальной машине-автомате. Когда слова скомпрометированы, подмена языка жестом выглядит эмпирической данностью, а потеря-возвращение чувств Подесвы – партикулярной инженерией, бессмысленным паллиативом.
     В ожидании вечности любовники обживают новые руины. А до той поры любое сказанное слово – ложь.
ВЫШЛИ НА ВИДЕО
СПРЯТАТЬСЯ НЕГДЕ /
NOWHERE TO HIDE
Южная Корея, 2000
Реж. Ли Мен Се
     Бессмысленно кровавый и столь же маньеристский продукт корейского производства. Налицо все атрибуты "прогрессивного стиля" – клиповый монтаж, стилистическая цитатность и, конечно же, кровавые восточные поединки с потерей гравитации. Сюжет как обычно не столь уж важен. Главное – спецэффекты.
**
ГЕНРИ ФУЛ /
HENRY FOOL
США, 1998
Реж. Хэл Хартли
     Столь же поэтическая, сколь и трэшевая новелла о творчестве и влиянии. До встречи с Генри Фулом мусорщика Саймона считали дебилом. Маргинальный писатель педофил Генри открыл в нем великого поэта. Сам же по прихоти судьбы оказался обычным графоманом.
*****
ОБНАЖЕННАЯ МАХА /
VOLAVERUNT
Испания, 2000
Реж. Бигас Луна

     Еще одна версия отношений Франсиско Гойи и герцогини Альба, в которой самому Гойе отведена роль статиста. Художник – скорее, свидетель, чем действующее лицо в интриге, главными героями которой являются премьер-министр и его любовницы.
     Классический пример костюмной драмы с детективным сюжетом, интересной разве что в этнографическом отношении, с точки зрения педантично реконструируемого антуража.
**

МОСКВА
Россия, 2000
Реж. Александр Зельдович
     Ироническая деконструкция классики под патронажем В. Сорокина и А. Зельдовича.
     Римейк чеховских "Трех сестер", перекочевавших в Москву 90-х. Реализовавшаяся мечта ("В Москву, в Москву!") предстала бодрияровским симулякром. Бессмысленным символическим знаком без референта, географической пустыней, насквозь пропахшей смертью, лениво поглощающей новорусских Лопахиных постперестроечного разлива.
***
Виктория СМИРНОВА-МАЙЗЕЛЬ
Сайт создан в системе uCoz