Сегодня, к сожалению, мы знаем о терроризме не понаслышке. Однако в Израиле с терроризмом приходится сталкиваться чуть ли не ежедневно: почти восемь месяцев в стране ведется настоящая необъявленная война. Война, в которой нет победителей, а число жертв с каждым днем неумолимо растет.
     Когда мы прилетели в Тель-Авив, светило яркое солнце и было совсем по-летнему жарко. Вроде все спокойно: море, пальмы, веселые лица людей, – какая уж тут война. Однако общаясь с людьми, мы увидели, насколько они обеспокоены. Конечно, все зависит от того, в каком районе живет человек. В этом смысле наиболее опасны поселения вблизи палестинских территорий, отдельные районы Иерусалима, города с арабским населением.
     “Пуля может подстерегать тебя везде. Даже когда ты в центре страны и просто проезжаешь мимо многочисленных арабских деревень”, – говорит Алла Каганович, тридцатидвухлетняя израильтянка, приехавшая в Израиль 10 лет назад из Петербурга. Алла – мать троих детей – говорит, что теперь боится отправлять свою старшую дочь на экскурсии с классом: мало ли что может случиться. Весь Израиль потрясен недавними жестокими убийствами среди бела дня. В первом случае это были двое израильских мальчиков, которых хладнокровно забили камнями, во втором – уже взрослые мужчины, которых похитили и убили.
     “Самое страшное – что ты ничего не можешь сделать. Ты не знает, кто будет следующий”, – продолжает Алла. Правда, государство делает все, чтобы как-то обезопасить своих граждан, и тех же школьников часто сопровождают военные с автоматами наперевес, а при входе в универсамы и автостанции те же военные внимательно проверяют вещи каждого входящего. Тем не менее все это не спасает. Недавний взрыв в универсаме Нетании, унесший жизни семерых человек, – это снова подтверждает. Тогда действовал фанатик, взорвавший и себя, и обычных покупателей, не ведающих, чем закончится их очередной поход в магазин.
     “Я не уверена, что у Израиля есть будущее ”, – с горечью говорит 70-летняя жительница Рамлы Роза Голубева. Она была в числе самых первых репатриантов, которым удалось покинуть Литву в далеком 70-м. Тогда, чтобы уехать в Израиль, ей и ее мужу пришлось почти шесть лет быть в “отказе”. Сегодня дочь Розы живет в иерусалимском районе Гило, который частенько обстреливается палестинцами, а ее внук служит в армии. Конечно, Розу можно понять: на старости лет хочется мира и покоя. Тем не менее большинство израильтян не падают духом, хотя люди старшего возраста стараются воздерживаться от далеких поездок.
     Безусловно, интифада больше всего затронула тех, кто живет в непосредственной близости от арабских поселений. 19-летняя Лида живет на юге Израиля в 5 километрах от печально известного сектора Газа. Лида приехала в Израиль из Семипалатинска два года назад. Здесь ей нравится: учится на программиста, подрабатывает на фабрике, завела себе новых знакомых и бой-френда. Все вроде бы ничего, только по ночам порой невозможно спать: “Прямо как в кино: самолеты, бомбы, взрывы. Страшно подумать, что война не где-то там далеко, а совсем близко”. А вот для обитателей Са-Нура – деревни художников в северной Самарии, находящейся вблизи дороги Дженин-Наблус, – интифада стала страшной реальностью. Десять лет назад сюда по приглашению израильских властей приехали художники-выходцы из России. Им сразу же понравился этот чудесный уголок, и они (около 45 художников, часть из которых живет вместе с семьями) зажили здесь практически идиллической жизнью – с песнями, барбекю и щедрой русской культурой. На свои деньги они открыли в Са-Нуре картинную галерею и мечтали основать здесь собственную школу искусств. Тогда они совсем не думали о том, что соседство с палестинской деревней может быть смертельно опасным. С началом интифады все изменилось: в художников полетели камни, булыжники, пули. Они больше не могли покупать продукты в палестинской деревне, а попасть в еврейский Хомеш можно было только рискуя своей жизнью или в сопровождении армейского пуленепробиваемого джипа. Художники, многим из которых за пятьдесят, оказались практически в полной изоляции – без медицинской помощи, без связи с внешним миром (не работает почта, а телефонная компания отключила связь за неуплату). В таких условиях большинство из них решило покинуть это “райское” местечко. Они уехали, оставив свои дома, мастерские, имущество. Но некоторые смельчаки остались. “Эта война, – говорит скульптор Рабинков, – показала, что мы ДОЛЖНЫ быть здесь. Если мы не будем здесь в Самарии, они ее захватят. Чем больше нас здесь, тем спокойнее в том же Тель-Авиве, например”. Скульптор признался, что никогда не интересовался политикой. Теперь он больше не может быть аполитичным. Противостояние затянулось. Те, кто покинул насиженные места, устали ждать, когда все кончится. Когда, наконец, на этой райской земле воцарится мир.
     “Израиль- лакмусовая бумажка для всего мира, – говорит Елена Гиммерверт, психолог, приехавшая в Израиль три года назад, – От того, как станут развиваться события здесь, будет зависеть судьба мира. Если ситуация выйдет из-под контроля здесь, она выйдет из-под контроля повсюду, и исламизм потечет по всему миру. Надеюсь, что у мирового сообщества хватит благоразумия, чтобы этого не допустить”. А пока… Пока остается ждать. Ждать и надеяться, что скоро весь этот кошмар все-таки закончится.