Первое из сотворенного Вс-вышним – свет, ставший символом всего, что хорошо и красиво. “И сказал Всесильный: “Да будет свет”... – и отделил Всесильный свет от тьмы”, – говорит о том Тора (“Брейшит”, 1:3,4). Царь Шломо (Соломон) сказал: “И увидел я, что есть преимущество у мудрости перед глупостью, – как у света перед тьмой” (“Коѓелет” – “Екклесиаст”, 2:13).
     Свет - синоним добра во всех языках. И действительно: во всем, в чем мы находим святость, очевидна связь света с благом. Существует святость времени и пространства, святость места и событий, и все, что освящено, – освещено: Храм и синагога, суббота и праздники, свадьба и (не про нас будь сказано) похороны.
     Великолепная Менора (светильник) из чистого золота стояла в Храме. Она находилась во внутреннем его зале, куда имели доступ лишь немногие, и воплощала в себе чистоту и святость Храма. Менора была скрыта от взоров, освещая при этом весь мир, – подобно солнцу, на которое нельзя взглянуть без риска потерять зрение. Именно Менора стала после разрушения Храма символом еврейства, призванного быть “светочем для гоев”. Археологам достаточно обнаружить ее изображение, дабы определить, что в этом месте существовало когда-то еврейское поселение, даже если все остальные признаки этого отсутствуют. И когда было возрождено государство Израиль, Менора стала его символом, основным элементом герба.
     Не гаснет свет и в синагоге. Днем и ночью горит там негасимый огонь, освещающий ковчег со свитками Торы. Наступление субботы и праздников мы отмечаем зажиганием свечей. У горящих огней восьмисвечника евреи празднуют Хануку, победу света над тьмой, святости – над нечистотой.
     Во времена иерусалимского Храма в праздник Сукот совершалась церемония возливания воды на жертвенник. По всему городу горели костры, и мудрецы, к восторгу собравшихся, жонглировали зажженными факелами. Во времена Талмуда жгли костры в Пурим и, конечно же, в Лаг ба-омер – годовщину смерти раби Шимона бар Йохая, составителя основополагающего труда по кабале - книги “Зоѓар” (“Сияние”).
     Зажигают поминальную свечу в память об умершем, и, несмотря на то, что обычай этот связан с печалью, здесь свеча тоже символизирует свет – свет души, ибо сказано в “Мишлей”: “Cветильник Г-спода – душа человека…” (20:27). Поэтому поминальная свеча является выражением не скорби и горя, а, напротив, – радости, ибо мы знаем, что душа горит вечно.
     И на свадьбах зажигают свечи – свечи радости и надежды, – когда родители ведут жениха и невесту под свадебный балдахин.
     И в каждой из этих свечей, в мириадах огней, зажигаемых по самым разным поводам, множатся и отражаются добро и красота изначального света первого дня Творения.
     Высокий смысл символики, связанной со светом, нашел отражение в еврейском законодательстве. Так, например, запрещено изготовлять точную копию храмовой Меноры, ибо любая подмена света, исходящего от Храма, – это профанация; задачей света Меноры было не физически осветить это мир, но согреть и освятить его.
     Еврейские мастера во все времена и во всех странах соревновались друг с другом в изготовлении светильников, чтобы их творения как можно полнее передавали формой и отделкой смысл и красоту события, в честь которого их зажигают.
     С еврейской точки зрения, у тьмы есть только одна задача: дать возможность свету проявиться. Основатель хасидизма Бааль-Шем-Тов отмечал: “Гиматрия (числовое значение) слова “свет” равна гиматрии слова “тайна””, – и мы стремимся понять его тайную суть.