Волею судьбы Россия и Израиль вынуждены сейчас защищаться от одного и того же натиска исламской цивилизации. Для России речь идет об умиротворении южных рубежей (Чечня и Кавказ в целом, таджикская граница и угроза экспансии талибов). Для Израиля успешное противостояние арабскому миру — как внешним соседям-хищникам, так и “внутренним” арабам вот уже 53 года является залогом выживания страны.
     Схватку России с чеченскими экстремистами и израильско-арабский конфликт можно сравнивать, находя моменты внешнего сходства и факторы коренных отличий. В любом случае опыт россиян в Чечне, их ошибки и достижения, преступления и победы обязательно должны явиться для израильтян пищей к размышлению и анализу.
     Империя Николая Первого устремилась в Закавказье, устанавливая контроль над горцами-мусульманами, которые терроризировали набегами юг России. Длительная война с мятежной “чеченской автономией” имама Шамиля закончилась в 1856–1859 годах. Мир наступил после разгрома чеченских повстанцев-мюридов и добровольной сдачи в плен Шамиля. России потребовались гигантские усилия: против Чечни, которая получала оружие и деньги от Англии и Персии, была выставлена 200-тысячная армия — как против Наполеона в 1812 году.
     Безопасность внутренних русских регионов были призваны обеспечивать казачьи поселения, созданные как щит по всему северному берегу реки Терек. Половина “Терской области”, тогдашней Чечни, была заселена русскими крестьянами и казаками-станичниками.
     Успокоение Чечни во второй половине девятнадцатого века было настолько сильным, что через 50 лет после жесточайшей конфронтации с чеченцами русские власти решились на уникальный шаг. Ровно 95 лет назад, 22 июня 1906 года, информация об этом эксперименте была оглашена с трибуны Госдумы чеченским депутатом Таштемиром Эльдархановым: “Сознательная часть чеченского народа в настоящий момент в ужасе пред действиями администрации на Кавказе и надежду в предупреждении несчастий видит в заступничестве Государственной думы”. Оказалось, что царские власти творчески использовали опыт такой же полиэтнической Австро-Венгрии. Дунайская империя уже давно научилась бросать войска, сформированные из чехов, против румынских повстанцев, украинцев против итальянцев, венгров на подавление хорватов. Так появилась идея набрать из чеченцев несколько тысяч боевиков для использования их против мирного населения внутренних губерний России.
     Спецагенты администрации Кавказа весной 1906 года стали объезжать чеченские селения, суля чины, ордена и должности стражников. Когда первый отряд чеченских боевиков был сформирован и вооружен, возмущенные родители безуспешно потребовали вернуть наемников обратно. 23 июня дума направила срочный запрос номер 262 военному министру: “1. С чьего ведома правительственные агенты вводят в заблуждение чеченцев, готовя из них погромщиков мирных русских граждан?  2. Намерены ли Вы принять меры к немедленному возвращению стражников-горцев и к прекращению набора новых?”
     Пока в думе шли прения, отряд из двухсот боевиков был отправлен из Грозного (русские рабочие на станции Гудермес пытались остановить этот поезд). Первый отряд чеченских боевиков на русской службе, ставший последним, оставил кровавый след, например, в Поволжье при подавлении крестьянских волнений в имении графа Шереметева.
     Чеченско-русские отношения вздымались и опускались, как качели: вспышка чеченской пассионарности 1830–1850 годов и ее подавление Россией — чеченское затишье и внешняя лояльность конца XIX – начала XX веков (степень умиротворения Чечни и позволила появиться идее набора чеченских боевиков на русскую службу). Третий период — новая антирусская вспышка чеченского сопротивления в форме пособничества гитлеровцам (1941–1943 гг.), закончившаяся очередным провалом — депортацией всего народа. Четвертый этап (1956–1961 гг.) — активизация чеченской нелояльности в период возвращения народа из ссылки, “зажигание” тех искр, которые будут тлеть сорок лет и вспыхнут при Дудаеве. Пятый этап — антифедеральное восстание 1990-х годов, финансируемое исламским миром и подавляемое с огромными гражданскими жертвами.

     Пятый этап истории русско-чеченских отношений каждый день фиксируется телевидением РФ — взрывы, “зачистки”, руины Грозного, опустошение сел и городов. Но малоизвестен ушедший в прошлое четвертый период (1956–1961 гг.), хотя чеченские события хрущевской эпохи могут дать нам массу материалов для анализа. Скажу больше: для нас, израильтян, очень важно изучение агрессивного заряда и этнической конфликтности чеченцев, возвращающихся из ссылки в Чечню, — все это пригодится для прогнозирования последствий возможного возвращения арабских беженцев в города Израиля. “Арабская репатриация” остается не только стержневым требованием Ясера Арафата и Азми Бешары. Она уже стала допустимой возможностью в глазах крайне левых израильтян благодаря Эхуду Бараку, который в последние недели своего премьерства был готов впустить в Израиль ограниченный контингент из 100 тысяч зарубежных арабов.
     После восстановления автономии чеченцев и ингушей в январе 1957 года на прежние места за девять месяцев прибыло 140 тысяч человек вместо планировавшихся 70 тысяч. Возвращавшиеся ехали с жаждой реванша и мести, с желанием изгнать всех русских поселенцев, воодушевляемые странными слухами, что это именно американское давление вынудило Хрущева воссоздать Чечено-Ингушскую АССР и вернуть депортированных. Современный российский историк Владимир Козлов считает: “Успешность чеченцев определялась не кратковременными вспышками насилия, а систематическим “выдавливанием” этнических конкурентов”. Чеченцы подсознательно чувствовали эффективность тактики “малых ударов” своего этнорелигиозного натиска. Доведение поселенцев до шокового состояния угрозами, ограблениями, драками, нападениями на дорогах, у колодцев и возле домов культуры — все это вело к ежедневной терроризации нечеченского населения. Высокий уровень национальной мобилизации чеченцев, их готовность к демонстративному устрашению чужаков, низкий порог перехода к агрессивности сделали их победителями в “войне нервов”, которая повсеместно разгорелась в автономии.
     Хроника этой неизвестной войны эпохи “дорогого Никиты Сергеевича” напоминает нынешние сводки израильских новостей о происшествиях на “территориях”. Палестинцы разрушают в Шхеме гробницу Йосефа, чеченский тракторист в апреле 1957-го перепахивает православное кладбище. Тогда же русские колхозники-поселенцы, брошенные центральными властями на произвол судьбы, пишут Хрущеву и Булганину: “Всюду слышишь факты бесчинства, оскорбление, запугивание. (Так) была избита чеченцами Пшеничная Клава за то, что не давала ломать свой плетень, Ефремова Мария, 13 лет, за то, что брала воду, говоря ей, мол, хватит вам пить нашу воду. У Картунковой Анны ночью убили собаку, унесли кур и уток. У Гвоздикова Ивана ночью стреляли. Скандалы идут и на мельнице: мол, чеченцы должны сдавать зерно и получать муку без очереди”.
     Борьба за господство над водными ресурсами, так обострившаяся в наших палестинах, дошла в Чечне 1957 года до крайней точки — до нападения на советских солдат. 17 июля четверо солдат гарнизона города Шали отправились на реку за водой. Подошедший чеченец запретил им купаться. Завязалась драка, к которой присоединились родственники чеченца с топорами и ружьями. Солдат чуть не линчевали, одному рассекли мотыгой плечо. Прибывший военный отряд арестовал чеченцев. Тут же по улицам Шали помчалась рыдающая женщина, кричащая, что во время драки солдаты вырвали у нее грудного младенца и утопили в реке (какая мощная “пиаровская” идея!). Правда, следствие позже установит, что женщина сама передала ребенка родственнице, чтобы поучаствовать в драке. Но в тот момент информация о “зверствах военщины” всколыхнула жителей Шали: милиции еле удалось разогнать 200 человек, требовавших расправы с солдатами и вывода военных.

     История сохранила редкий архивный документ — мольбу к Хрущеву о помощи от жителей села Буковка Чечено-Ингушской АССР. Наивное и трогательное письмо в ЦК КПСС и Совет Министров СССР как нельзя точно выражает чувство отчаяния русских жителей автономии под напором возвращающихся чеченцев. При всех коренных отличиях идейного поселенчества еврейских “митнахалим” от тогдаших мотивов русского освоения Чечни трудно удержаться от сравнений: и в 1957 году, и сейчас тысячи людей испытывают схожее чувство заброшенности, потери личной безопасности и необходимости ежедневно противостоять натиску агрессивных мусульман.
     Процитирую это письмо от 24 апреля 1957 года. “Мы, русские люди, обращаемся к нашему Правительству всепобедоносному в борьбе за мир, дружбу и демократию. Хотим Вам рассказать о постигшей нас судьбе и недружелюбном народе, все прибывающем из Казахстана. Прожили мы (в Чечне) в братской семье трудолюбивой 12,5 лет. За этот промежуток времени на этих запущенных землях, до основания загробленных, с приходом русских мы сумели очистить много тысяч кустарников, которые веками не давали никакой пользы. Мы сумели построить ГЭС, дом культуры, много общественных построек и ферм. Зацвели наши вновь посаженные сады и виноградники.
     С прибытием чечен они надругаются над нашими достижениями, они хотят превратить нас в своих рабов. Запугивают нас в том, что русские скоро оставят не только землю на территории ЧИАССР, а даже и свои штаны. Они применяют выживание русских из домов под всякими предлогами. Объясняют тем, что скоро приедет хозяин дома, у него 5 сыновей, он бандит и тебя убьет, зарежет. Эти русские семьи или продают хозяйство, или уезжают куда смотрят глаза. (Чеченцы говорят:) земля наша, русским делать нечего, русские нам мешают жить. Все равно жить мы с русскими и дагестанцами вместе не можем, и два волка в одной берлоге жить не смогут. Мы теперь будем держать свой старый закон кавказский. Избрали себе муллу и под руководством муллы творят чудеса, от которых уши вянут. (Поэтому) мы просим, русские, проживающие на этой территории, оказать нам государственную Вашу помощь, и разрядить эту атомную бомбу, в которой смертоносный яд заряжен против русских и против государства нашего”.
     Но “бомба” не разряжалась из-за наплевательства центральных властей, бездействия армии и милиции. Драматические события разыгрались в Грозном. Город был основан русскими в начале девятнадцатого века как военная крепость. В 1950-х годах большинство населения составляли рабочие нефтяной отрасли. Прибывающие чеченцы были не в состоянии “выдавить” давно сложившееся население города.
     Грозный выглядел русскоязычным островом в море окружающих его чеченских сел. Схожая ситуация наблюдается, например, в нашей Галилее, где Кармиэль и Нацрат-Илит сознательно строились как еврейские городские бастионы среди арабских деревень и в противовес арабскому же Назарету. Кстати, одной из причин антиарабских выступлений еврейской молодежи Нацрат-Илита в октябре 2000 года стала реакция на арабскую “жилищную экспансию”, на хулиганские вторжения арабов из Назарета.
     Чувство незащищенности перед чеченскими “отморозками” привело к самому настоящему восстанию жителей Грозного против советской власти, не желающей оградить своих граждан от буйного потока “возвращенцев”. Искрой стало убийство Степашина — 23-летнего рабочего химзавода. Его жестоко избили, а затем зарезали чеченцы возле Дома культуры (через 40 лет чеченцы “зарежут” карьеру другого Степашина — тогдашнего премьер-министра РФ). Прощание с молодым рабочим породило 25 августа 1958 года стихийный протест жителей Грозного. Вихрем пронеслось: “Чеченцы убивают русских! Надо этому положить конец и потребовать выселения чеченцев из города”. Но власти запретили траурный митинг. Возмущенная похоронная процессия двинулась к обкому партии. Послышались крики: “Только ЦК и Хрущев могут спасти от злых чечен!”
     Особо горячие головы начали штурм обкома. Три дня — 26–28 августа 1958 года, в Грозном не было советской власти! Здание обкома и партинвентарь подверглись разгрому, включая документы, занавески на окнах и портрет Сталина за 330 рублей 30 копеек (стоимость позже будет установлена следствием). Толпа набрасывалась на “начальников” в подвале обкома, избивала их и срывала одежду. Грозненцы захватили здания МВД и КГБ. Под красными знаменами они ворвались на телефонную станцию. С приемной Хрущева в ЦК говорил 44-летний инженер из Гудермеса Георгий Шваюк, потребовавший обуздания чеченцев – “учитывая проявление (с их стороны) зверского отношения к народам других национальностей, выражающееся в резне, убийстве, насиловании и издевательствах”. Вошедшие в Грозный войска подавили это “русское восстание”; 57 человек были арестованы и осуждены, а потакание чеченскому экстремизму продолжилось вплоть до 1990-х годов.

     Если палестинские арабы прославились своей склонностью идти за авантюристами и лидерами-неудачниками, теряя шансы на достойное будущее и процветание, то в мусульманском мире лишь чеченцы могут соперничать с ними в “невезучести” своего мятежного экстремизма. Палестинцы сегодня — это чеченцы Ближнего Востока.
     Оба этноса десятки лет бросают неразумный вызов соседям и создают смертельную опасность для окружающих государств. Палестинцы делали бездумные ставки, поднимая восстание против англичан в 1936–1939 годах, сговариваясь с Гитлером (иерусалимский муфтий в 1940-х гг.), не желая принимать любые планы ООН по разделу Палестины. Та же склонность к катастрофическим решениям выразилась в бегстве 1948 года по призыву вожаков, желавших дать авиации арабских стран простор для бомбометания.
     Фатальные решения Арафата (мятеж в Иордании — 1970 г., разжигание беспорядков в Ливане, “старая” и “новая” интифады) всегда сопровождаются обильной кровью. Для “раиса” эта кровь ничего не стоит, как и для чеченских полевых командиров, благодаря которым Грозный превращен в щебенку, а экономика республики разнесена в клочья установками “Град”. Палестинские и чеченские боевики готовы обмениваться отрядами, понимая, что они на разных фронтах, но вместе воюют с “неверными”. Чувство одной судьбы и сопереживания чеченцам прослеживается даже в карикатурах ПА: в газете “Аль-Кудс”, например, изображается Путин, поедающий трупы чеченцев из окровавленной миски (“Газа карикатурная”. — “Вести-2”, 25.04.2001).
     Россия, узнавшая лик чеченского экстремизма, не сделает практических шагов (кроме словесных протестов) в связи с возможными радикальными мерами Израиля по ликвидации ПА как гнезда насилия и источника смертельной опасности для самого существования нашего государства. В приближающейся развязке израильтяне должны рассчитывать только на прямой контакт с Владимиром Путиным и на личное понимание президентом России всей вынужденности ударов израильтян по очагу террора (МИД РФ, как всегда, займет в решительную минуту проарабскую позицию).
     Истинным интересом России на Ближнем Востоке является не спасение палестинских псевдодрузей, а сохранение явно завышенных цен на нефть — 30–32 доллара за баррель. Еще в 1973 году Кремль спровоцировал Войну Судного дня, которая сказочно подняла цену на нефть — с 3 до 12 долларов и далее, оттянув на 15 лет крах СССР. 2002–2003 годы будут самыми трудными для бюджета РФ: придется выплачивать Западу огромную часть долгов. Денег нет, а с падением цен на нефть ниже 25–28 долларов за баррель они точно не появятся.
     Поэтому очень скоро России будет не до ПА и не до “коспонсорства” в мирном процессе. Обострение ситуации в регионе, которое возникнет при ликвидации клики и инфраструктуры Арафата, сохранит высокую нефтецену и потребует лишь невмешательства России. Кремль сделает доброе дело, заранее предупредив об этом небритого убийцу в куфие. США и так на нашей стороне.(А после событий 11 сентября и тем более!) Наступает самое удачное время для вырезания раковой опухоли ПА с тела Израиля. Палестино-чеченский конкурс неудачников подходит к финалу.
     Нынешнее прекращение огня призвано привлечь мировое сообщество на сторону Израиля накануне развязки. Лишь бы не вышло так, что поводом для израильского удара станут события, аналогичные взрывам в Москве, Волгодонске и Буйнакске в сентябре 1999 года, или (не дай Б-г!) недавней агрессии исламистов против США.
“Вести”