Волна антисемитизма, захлестнувшая нынешнюю Россию, и абсолютное бездействие властей по предотвращению скатывания страны к фашистскому режиму делают размышления православного священника Г.Петрова "По совести", изданные в Санкт-Петербурге в 1908 году, особенно актуальными.

     Есть страны, где все население принадлежит к одному племени, составляет одну, общую народность. Такова, например, Франция. Там все жители – французы.
     В других странах население смешанное, живут разные народности, но все они живут на равных правах: нет ни господствующей народности, ни подчиненных, все чувствуют себя хозяевами в общем государстве.
     Таково государство, например, Швейцария. Там в одних округах живут немцы, в других – французы, в третьих – итальянцы. Все говорят, кто на каком языке хочет. Исповедуют веру, как им подсказывает совесть.
     Такое же государство – Северо-Американские Соединенные Штаты. Там живет множество всяких народностей. И человек какого племени ни будь, если он признан гражданином Штатов, пользуется всеми правами.
     Но есть государства и третьего рода.
     Население их по происхождению принадлежит к разным народностям. И эти разные народности не все имеют однородные права. В таких государствах одна народность считается господствующей, а все остальные – подчиненными. Последние в общей государственной жизни вроде приемных, пасынков. К ним относятся как к неравным. На них смотрят косо, подозрительно. Службу с них требуют, как и с других, и подати берут не меньше, а прав, общих с главною народностью, не дают. При каждом удобном и неудобном случае притесняют. То учиться на родном языке запрещают: учись, де, на общегосударственном, хотя и чуждом тебе языке. То участвовать в управлении вместе с другими не разрешают. То не позволяют селиться свободно по всей стране. И не потому, чтобы угнетаемые народности были ниже по уму, по образованию или по характеру. Нет, у этих народностей множество своих и образованных, и умных, талантливых и благородных, высокой души людей, но господствующее в стране племя не хочет равнять с собою в правах другие живущие с ним в государстве народности. Это – явная и грубая неправда государственная.
     У нас об этой неправде государственной мало думают. Ее даже не понимают. Думают, что неправду делают отдельные только люди. Нет, неправда бывает обширнее по размерам тогда, когда ее творят не отдельные люди, а целое сословие. Например, бывшие крепостники-помещики над крепостными крестьянами. Бывает неправда еще шире. Неправда не одного сословия, а неправда всего государства. Это когда государство несправедливо поступает со всеми своими гражданами или с частью их.
     Для государства не может быть различия граждан по народностям или по религии, как не может быть различия по ремеслу, по занятиям или по цвету волос, по росту, по толщине. Кто родился в стране, вырос в ней, несет все государственные повинности, подчиняется установленным законам, тот и полноправный гражданин. Государство должно охранять его, уважать его язык, его веру, дать ему свободу жизни в стране, свободу ученья, свободу занятий.
     Впрочем, тут необходимо сделать одну важную оговорку. Насилие над другими в государстве народностями делает не племя, которое является здесь господствующим. Угнетение другой народности, ограничение ее в правах – дело злое, преступное. Целый народ на это не способен. Злых, жестоких народов нет. Есть жестокие, несправедливые, тупые люди. Они-то и творят несправедливости от имени своего народа, ради будто бы его блага. Во имя будто бы любви к отечеству.

     Великое слово – "отечество", и прекрасно чувство любви к нему, но люди способны иногда и высокое сделать низким, святое обращают в низменное и преступное.
     Люди ухитряются делать беззаконие именем Бога. Не понимают смысла правды Божьей и свою злую волю выдают за Божью.
     А бывает, что злые люди только прячутся со своею злобой за Бога. Сами сознают, какую ложь и какую жестокость они замышляют. Понимают, что Божьего тут нет ничего, хотят обмануть людей и выставляют на своих замыслах и делах имя Божье.
     И негодные обманщики много зла натворили именем Бога. Много злодеяний свершили и тупые люди по невежеству своему, не понимая, что – Божье, а что – людское.
     То же и с патриотизмом, с любовью к родине. Любовь бывает разная. Есть любовь Божья, есть человеческая, а бывает любовь и звериная. Какой любовью любят родину? Можно любить родину по-разбойничьи, по-волчьи, по-звериному. Только и думать, чтобы ограбить какую-нибудь другую страну, сжечь ее, разорить, опустошить, захватить от соседнего государства его владения, а присоединенное захватом население теснить, душить, держать в угнетении.
     Как это назвать? Действительно патриотизмом? В самом деле, это – любовь к родине? А не будет это разбой?
     Как было бы больно, если бы соседи и наши совместные жильцы в общем доме ненавидели нашу родную мать, презирали бы ее, бросали бы ей в лицо:
     – Кровопийца! Душегубка! Отольются тебе наши слезы. Взыщет с тебя Бог пролитую тобою нашу кровь. Отомстит тебе за творимые тобою над нами обиды!
     Ну, а как же допускать, чтобы кричали это живущие с нами другие народности! Сделать родину чужой, угнетательницей, обратить ее в палача-тюремщика других народностей – это значит не возвеличить родину, а унизить, навлечь на нее позор.
     Чистая, светлая любовь к родине хочет и родину видеть чистою, светлою. Пусть каждый народ, каждое племя живет свободно. Своими обычаями, своими правами, при своей вере и своем языке. Все люди – братья, и все народы должны жить по-братски. В наше время злобе, гнету и насилию не должно быть места. Пусть каждый народ проявит все умное, доброе и полезное, на что он способен. Препятствий жизни его, простору жизни, творить нельзя, да и незачем. Возьмем мы, например, хотя бы свой русский народ. Что мы, дураки что ли какие? Разумом нас Бог обделил? Или стыда, совести у нас нет? Ведь страна размерами первая, по богатству даров природы неистощимая сокровищница. Дарований, талантов, ума в народе – никому не надо завидовать. Вот и взвивайте все это. Учите народ, развивайте его, сделайте его умным, просвещенным, образованным. Не им тесните другие народности, а его раскрепостите. Дайте ему свободу ума, духа, свободу рук, труда, свободу жить по совести всей страны, а не по указу чиновных людей.
     Но не всем приятна свобода и своего народа.
     Многим выгоднее, удобнее и приятнее держать в своих цепких и жадных лапах всю страну, все население. И если это утеснение не всегда возможно по отношению к своему народу, то угнетатели стараются удержать гнет хоть на других народностях, населяющих государство. А чтобы это угнетение не казалось всему народу позорным, волчье выдается за Божье, жестокость и насилие над угнетаемыми народностями объясняются кровными будто бы интересами родины.
     – Нельзя им дать свободу, – говорят о чужих народностях, хотя и живущих в той же стране, патриоты с лукавством на уме.
     – Дай им равные права, они загубят всю нашу страну, они поработят наш народ. Они хитрее нас, умнее, образованнее. Они ненавидят нашу родину, хотят ее гибели.
     И Бог знает, чего ни несут эти лукавые люди, играющие святым словом: "родина, родной народ, благо отечества". Готовы налгать на родину-мать, унизить свой народ, лишь бы удержать цепи и кандалы хоть на части населения. Ведь надо только немного подумать, чтобы понять, что все запугивания и страхи – глупый, сочиненный вздор. Говорят о других народностях, что они умнее, образованнее нас. Но позвольте, во-первых, почему нас не учили? Зачем допустили, что мы оказались глупее и невежественнее других народностей даже у себя на родине? А во-вторых, правда ли, что мы уже такие дураки, что всякий нас взял да так вокруг пальца и обмотал?
     Создали громаднейшее в мире государство, заслонили собою Европу от Азии, сбросили татар, сломили Наполеона, удивили мир своею гениальностью, литературой, музыкой, живописью, выдвинулись в первые ряды с русской наукой, и на все это и ума, и силы, и знания хватило, все осилили. А вот если поляку, финляндцу, грузину, еврею, армянину, живущим с нами на общей родине, дать человеческие права, так мы тогда погибли: пропадет-де и Россия, и русский народ! Что за вздор!
     Даны права всем гражданам во Франции, и Франция не погибла и не погибает, а живет так, как дай Бог всем странам в мире. То же и в Америке. Где в государствах даны права и свобода всем гражданам и народностям, там страны только крепнут и процветают, а где хотят удержать насилие, там запугивают гибелью родины.

     Один мудрый старый судья в своих советах молодым судьям завещал при суде обвиняемого представлять себя на его месте. Мудрый старый судья приводит старинное индийское изречение:
     – Это – ты сам.
     Этот совет мудрого судьи – видеть в каждом судимом самого себя – уместен не только по отношению к отдельным лицам. Совет мудрого судьи необходим, когда вы судите, разбираете положение других народностей, живущих в России. Рассудите судом мудрого старого судьи, помня о каждой народности: "Это – ты сам".
     Представьте, что волею судьбы вы вдруг, не один, а миллионами собратьев, частью целого вашего племени очутились в государстве с чуждым вам населением. Вообразите, что права русского населения там ограничены, что вы живете в стране угнетения русских. Вас теснят и давят на каждом шагу. Сыновей ваших в солдаты берут. Подати, как и со всех, взыскивают. Повинности отбывать заставляют, а прав за вами не признают.
     Посылаете вы, например, детей в школу. Хотите детей учить уму-разуму. У тех самых учителей, которые поставлены государством, и вдруг вам ограничения. Говорят:
     – Много вас очень. В школе у нас очень тесно своим. Мы не хотим принимать всех ваших детей, будем брать только определенное число, и на сто наших –10,15, 20 ваших.
     – А остальных как же? – спрашиваете вы.
     – А как угодно! Пусть так, без учения останутся или за границу едут.
     Что вы сказали бы про такое отношение к вам и к вашей народности?
     Нет права, нет надобности угнетать обезличивать ту или другую народность. Каждая народность имеет свои отличительные свойства, свои особенности ума, таланта и характера. И этим особенностям дарований надо дать простор, возможность развернуться, проявить себя. Каждая народность – это особая краска, и чем больше разнообразия этих красок, тем ярче может выйти картина общей государственной жизни.

     У нас в России с правами разных народностей как раз не все обстоит благополучно. Население у нас очень смешанное, принадлежит ко многим различным народностям. И все эти народности не совсем еще введены в общую полноправную государственную семью. Одни народности приравнены во всех своих правах к русским, как, например, немцы, финляндцы, армяне, латыши. Другие народности отчасти стеснены в своих правах, как, например, поляки. Третьи, как, например, евреи, стеснены в своих правах как никакая другая народность. И стесненным, конечно, тесно. Им тяжело. Им больно, мучительно. Тяжело физически и мучительно нравственно. И, конечно, они говорят и кричат о своей тяготе, о своей боли. Не могут молчать.
     Попробуй вас самих забить в тесный ящик или завязать в узкий мешок, вы, естественно, не будете там сидеть спокойно. Станете шевелиться, чтобы выйти как-нибудь на волю. То же, конечно, и ограниченная в правах народность. Тесно им в сдавленных государственных тисках. Жить тяжело, душе и телу тяжко, – они и беспокоятся.
     Беспокоятся не потому, что народ беспокойный, а потому, что жизнь их очень уж не покойна. Тяжелая. Скорбная. Часто невыносимая.
     У нас теперь много говорят о других, нерусских народностях. Бранят инородцев, винят их в смуте, которая тянется который уж год на Руси. Говорят:
     - Это все инородцы. Дело их рук. Они ненавидят Россию, желают гибели ее, вот они и орудуют. Мутят. Волнуют всех.
     Но позвольте: где нет мути, там, как ни мути, легко не возмутишь. Кому хорошо жить, того никто не взволнует. Кто в тепле, да на сытое брюхо, да на мягкой чистой постели спит, того пушками не разбудишь. А тот, кто на короткие нары уложен, да у кого горбыли вместо постели, а в щелях тучи клопов, тот сам будет постоянно тревожиться. О покое не может быть и речи. И если у нас в России не спокойно, то причина тут не в инородцах. Зачем инородцам ни с того, ни с сего мутить страну? И с какой стати им губить Россию? Россия им такая же родина, как и всякому русскому. И любят они ее, как всякий другой любит свой родной край. Каждый здесь, в России, родился, в своем поселке, городке провел детство и юность, лучшие свои годы. Здесь могилы его предков. Здесь, на берегах Вислы, Ворсклы, Днепра, Немана, он мечтал светлым юношей, здесь любил, страдал, веселился. Каким образом он может ненавидеть свой край? Что сделал ему край? И нас, русских, за что инородцу ненавидеть? Инородцы могут ненавидеть и ненавидят былые, осужденные уже, хотя и живущие еще порядки.
     Россия – общий дом и для грузина, и для поляка, и для еврея, как и для русского. Если рушится дом, под развалинами страдают все жильцы. И инородцам нет оснований, нет смысла, нет даже выгоды желать гибели России. Сильная и могучая Россия нужна им всем, как и нам, русским. Нужна, как общая хата с просторными и крепкими стенами, с широкой и теплой крышей. Гибель этой хаты – бедствие для них. Им хочется только, чтобы в общей государственной хате и они были признаны полноправными членами семьи.
     Происхождение же речей, будто причина всем смутам – инородцы, разгадать не трудно. Это – своего рода клеветнический горчичник. Горчичник ставят, чтобы оттянуть кровь от того места, где воспаление. Оттянуть в сторону, изнутри кнаружи.
     В истории Древнего Рима известно, что обезумевший от разврата и чудовищной власти император Нерон захотел видеть громадный пожар. Приближенные в подлой угодливости исполнили его желание. Подожгли Рим со всех концов, и пожар истребил целые кварталы мировой столицы. Нерон с балкона дворца любовался огненным морем. В народ проникли слухи, пошло волнение. Нерон и придворные испугались и, чтобы отвести от себя беду, пустили в толпу слух, будто пожар учинили христиане. Слуху поверили, и горчичник клеветы подействовал. Внимание несчастного народа от настоящих виновников было отвлечено. Перенесено на невинных христиан. Устроено было чудовищное избиение оклеветанных. Христиане расплатились за преступление Нерона и его приближенных.
     Рецепт Нерона применялся и применяется и после. В стране много неустройств, общих на все государство утеснений, и народ, наконец, начинает волноваться, требовать себе прав, свободы, возможности человечески жить. Как быть? Те, кому хорошо было при старых порядках, кто не хочет и боится нового, где старому благополучию немногих конец, те и придумывают политический горчичник. Чаще всего придумывают войну. Когда же нет войны и нельзя ее затеять, тогда горчичник ищут внутри страны. Вместо рассуждений о том, как бы лучше и скорее наладить стране новые и более справедливые порядки, они выдвигают вопрос об инородцах.
     – Это-де от них все беды и несчастья в стране. Не будь инородцев, был бы рай. – И хитрость удается, горчичник клеветы действует.

     Мне в ноябре 1905 года в Москве случилось быть на учредительном собрании Союза 17 октября. Там нашлись люди, которые закричали:
     – Все от инородцев. Это они подняли революцию. Поляки и евреи. Евреи пуще всего. Их надо сокращать.
     Тогда основатель Союза 17 октября А.И.Гучков и тот не выдержал. Вышел на кафедру и сказал:
     – Так просто решать вопрос о русской революции, что-де она – дело рук поляка и еврея, нельзя. Тут много особых крупных причин. А что в движении, в борьбе за право, инородцы, и поляки, и евреи, действуют особенно горячо, так и это естественно.
     – Представьте, – говорит А.И.Гучков, – большую кучу людей. На самом верху лежат дюжий жандарм и толстый урядник. Под ними русский обыватель. Ему, конечно, тяжело, и он хотел бы освободиться из-под гнета. Но русский лежит под жандармом и урядником не один. Под русским лежат поляк, дальше армянин, грузин, финляндец, белорус, малорус и т.д. и в самом уже низу – еврей.
     – Скажите, – спрашивал А.И.Гучков слушателей, – кому тяжелее всех в куче и кто больше всех должен стараться, чтобы выбиться на свободу? Ответ ясный.
     ...Это не инородческий вопрос. Не вопрос польский, армянский, еврейский. Это – русский вопрос. Вопрос о достоинствах и свойствах русской народной души.
     Как же мы, русские люди, установим свои отношения ко всем нерусским народностям, населяющим Россию?
     Как определим их права на их общей с нами родине?
     Нам, всем гражданам новой России, в одну сторону приходится идти. Всем одно дело делать, новую свободную Россию устраивать. Всем вместе и думы поэтому обдумывать. Вместе горести делить, чтобы вместе и радость увидеть. Настоящая братская, общенародная забота: все друг за друга все горести в одну ношу.

     В первую голову приходится поставить вопрос о судьбе еврейства в России, потому что это самый запутанный из данных вопросов, самый тяжелый и наиболее мучительно больной. Нет вокруг никакого другого вопроса столько противоречивых суждений, споров, ненависти, звериной злобы, как здесь. Вражда к евреям у многих застилает глаза, помрачает рассудок, доводит их до ужасных злодеяний. Ужасы погромов всем известны. Ведь это что-то такое не человеческое и даже не звериное. Это дьявольское, когда люди, называющие себя христианами, вбивают гвозди живым людям же в голову, вспарывают у живых животы, вырывают кишки и живот набивают соломой или навозом, у матерей на глазах насилуют дочерей. А эта вечная травля, улюлюканье еврея за то только, что он еврей. И будь еврей умен, талантлив, знаменитый ученый, он не огражден от брани. И все потому только, что он еврей. Еврея травят, теснят, ограничивают в правах, не дают ему свободы учиться, загоняют в черту оседлости, заставляют прибегать к унизительным средствам, прописываться то горничной, то лакеем, чтобы хлопотать о поступлении в высшие учебные заведения. И после этого еще удивляются, что евреи бывают озлоблены, что они не сидят спокойно.
     Возьмите так называемую норму учения. По этой "норме" в учебные заведения не принимают всех желающих учиться еврейских детей, юношей и девушек, а только определенное число на сотню учащихся христиан. Даже в консерваториях, в школах, где учатся пению и музыке, вводится норма. Вот и представьте себе, что вы родились евреем. Ведь не от человека зависит, русским или евреем родиться. Как Бог определит. И вот дал вам Бог талант, чудный голос, редкое искусство играть на скрипке или на рояле. Вы хотите учиться, идете в консерваторию, и вам – отказ.
     – Почему? Мест нет?
     – Нет, места есть. Христиан принять можно, но для евреев норма заполнена.
     И отправляйтесь с талантом куда хотите. Бог наделил талантом, но люди нормой таланту загородку поставили.
     С учением еще печальнее. На сотню христианских детей принимают только 3, 5, самое большее – 10 учащихся евреев. И представьте теперь городок, где население больше еврейское. Селиться свободно евреям не позволяют. Отвели им полосу губерний и обязали жить в черте оседлости. И живут евреи. Живут, сбитые в кучу тысячами. Как живут, Бог видит. Нужда, нищета часто вопиющая. Но не об этом сейчас речь. Дело идет о норме. И в черте оседлости для учащихся норма. На сотню христиан-учащихся – десять евреев. Куда же деваться остальным? Кто побогаче, так случалось и случается, на свои деньги выписывает из других городов христианских учеников, чтобы повысить норму и поместить в школу своего ребенка.
     Ну, а если нет средств выписать и содержать 5, 10 чужих детей, тогда что? Как быть с детьми?
     Справедлива эта "норма"? Что сказали бы вы, если бы ваших детей принимали и в гимназии, и на курсы, и в университет по норме?
     А черта оседлости? Только люди с высшим образованием или ремесленники могут жить свободно, – остальным евреям отведены определенные губернии.
     И вот, живет в Петербурге, в Москве или в Рязани еврей-доктор. К нему в гости приезжает мать, бедная еврейка, которая, голодная, холодная, на гроши воспитала, вывела в люди сына. Ей не дадут погостить у сына. Выселяют в черту оседлости.
     Любая собака может бегать свободно по всей России, а мать-еврейка не смеет, не имеет права приехать в Рязань или в Калугу к сыну в гости.
     Солдат еврей может получить на войне все четыре Георгия за храбрость. И этому герою не позволено жить в Москве, а если девушка-еврейка получит желтый билет, станет проституткой, тогда ей вся Россия открыта.
     Попробуйте себя хоть на год, на месяц вообразить в положении еврея, как вас там будут гнать, здесь не принимать, в третьем месте оскорблять. Да вы озвереете! На людей станете кидаться или руки на себя наложите, а люди, целая народность и народность развитая, чуткая, живет так веками. Жутко представить.
     Когда я думаю о еврействе, мне представляется голое обожженное тело. Каждая пушинка, упавшая на него, причиняет ему мучительную боль, каждое дуновение ветра вызывает нервную дрожь, а тут еще все, кто мимо идет, булавками колют. Самый путь в узкий проулок обращают и изгородь колючками оплетают.
     Говорят на это:
     – Да, но сами евреи? Что это за народ? Поживите с ними. Послушайте, что про них говорят. Почитайте, что пишут.
     Верно: говорят и пишут много дурного. "Патриотами" звериной породы, проповедующими человеконенавистничество, выпущены и распространяются сейчас десятки брошюр, натравливающих русских на евреев.
     Там понаписано и то, и другое, и третье. Бог знает, какие ужасы и какие вины евреев.
     Скажете:
     – Не все же выдумано. Нет дыма без огня.
     Разумеется. Евреи и сами не считают себя праведниками, не выдают за народ святых. Да и нет такого святого народа на Земле. Все люди – со слабостями, все народы – с пороками.
     Если собирать все дурное, что говорится и что написано о любом народе, об англичанах ли, немцах, нас ли, русских, то всегда можно набрать не одну книгу. Евреи – не исключение. Дурного и в них, как и во всяком народе, не мало. Может быть, и, наверное, есть даже свои, чисто еврейские недостатки, как у англичан есть свои, чисто английские пороки, у немцев – чисто немецкие, у нас, русских, – свои, чисто русские. Зла, неправды, корысти, жестокости во всех народах – сверх меры. А о евреях еще надо помнить, в каких условиях им приходилось и приходится жить.
     Я был несколько лет тому назад в Болгарии и познакомился там с одним министром, очень умным и образованным человеком. Разговорились о характере, о свойствах болгарского народа. Меня поразили замкнутость, подозрительность, черствость и жестокость болгар, их скопидомство, прижимистость.
     – Да, – согласился болгарин-министр. – Но, что вы хотите: столько веков тяжелого турецкого рабства. Все приходилось прятать, таить: и деньги, и мысли, и чувства. Никому нельзя было довериться. Вот и получился народ-кремень, народ-кулак. Но погодите. Посмотрите, что будет, когда оттает народная душа. У нас и теперь уже молодежь, новое поколение, которое выросло при новых условиях, в свободной жизни, не те люди. Иная душа. Мягче. Открытее.
     И это следует помнить не об одних только болгарах. Мы, русские, на себе знаем, как времена татарщины отразились огрубением нравов на нас. Не прошли века гонений без следа и для евреев. Но эти наслоения не есть душа еврейского народа.
     Когда мы говорим о душе русского народа, мы не вспоминаем ни Малюту, ни Шемяку, ни Аракчеева, ни Плюшкина, ни Колупаева, ни кабак, ни зверства крепостных помещиков. Мы берем русскую литературу, русскую музыку, поэзию, искусство. Там ищем нашу народную душу. Там допытываемся, чем же жил и живет русский народ.
     Так же надо определять и душу еврейского народа.
     Душа еврейского народа в Библии. Там он раскрыл святое святых своей души и туда, на страницы вечной книги, отразил свой чистый духовный образ. Отразил полностью, без прикрас, с детской искренностью и простотой. И мы, воспитываясь с детства на библейских образах патриархов Авраама, Исаака, судей Моисея и Самуила, пророков Исайи и Иеремии, топчем весь еврейский народ в грязь! Как вяжется одно с другим? Ведь это же какая-то дикая нелепость: в храмах у нас за богослужением постоянно поют и читают библейские псалмы, поучают прихожан притчами и паремиями из Библии, Закону Божью в раннем детстве учат по Библии, в основу добродетелей кладут десять заповедей Библии. Все это выношено еврейским народом. Все это сказано миру еврейскими устами. Все это – величайшее духовное наследство, завещанное человечеству еврейским народом. И мы все это забываем. Обливаем все еврейство грязью. Терпим среди себя проповедь ненависти всему еврейству. А бывает, что темные толпы невежественного народа, науськанные злодеями, как звери, накидываются на евреев и устраивают чудовищные погромы.
     И в этом даже видим как бы свою религиозную ревность, как бы свою преданность вере во Христа! Так было и в других странах, и в Англии, и в Испании, и в Италии, и во Франции, и в Германии, пока там были невежество и грубые нравы. Причина вражды и гонений была та же. Эти гонения христианами евреев есть религиозная месть. И эта месть, несомненно, – печальная странца в истории христианства. Говорит о низком духовном уровне и христиан, и христианского духовенства былых веков, раздувшего пламя религиозной ненависти к народу, чуждому им по вере. Христос от учеников своих в служении Богу требовал любви, а христиане думают служить ненавистью, местью. И в ненависти из мести христиане, не довольствуясь тем, что отравили стеснениями существование евреев, еще хотели очернить и самый образ еврейского народа. На евреев сочиняли и сочиняют всякую клевету, возводят самые тяжкие обвинения. Одно из них, самое распространенное, давнее, ходячее и теперь, вместе и самое ужасное. Обвинение это в том, что будто бы евреи крадут христианских детей на праздник еврейской Пасхи и употребляют христианскую кровь.
     Когда в первые века христианства язычники гнали христиан, тогда на христиан также возводили всякие небывалые злодеяния. Говорили, что христиане – человеконенавистники, что они враги родины и народа. Говорили также, что христиане крадут детей, убивают их, выжимают кровь и затем этой кровью причащаются. Прошли века, обстоятельства изменились. Христиан уже перестали гнать. Тогда они сами стали гнать других, и те обвинения, которые некогда их врагами-язычниками возводились на них самих, они стали возводить на своих врагов, в данном случае на евреев.
     Но не в обвинениях на евреев, будь эти обвинения основательные, вздорные, лживые, клеветнические, и не в самих евреях сейчас дело. Дело, повторяю, в нас самих. В нашей совести. В нашей справедливости. Среди других народов, живущих на обширном пространстве нашей общей родины России, есть народность наиболее теснимая и гонимая. Это – евреи.
     Я не говорю уже о погромах. О том, что когда всякого рода жестокие нероны и неронишки, желая отвлечь внимание темной толпы от своих проделок, натравливают ее на мирное еврейское население, говоря то-то и то-то. Нерон также рисовал христиан виновными. О том, что пристало ли православным русским людям повторять зверство Нерона, я уже не говорю. Надо полагать, русские честные люди сами таких ужасов повторять более не станут. Мало того, и отбросам народа, всяким пропойцам и грабителям, того же не позволят.
     Я говорю о том, чтобы русским людям раздумать, решить и постановить:
     Можно ли, чтобы среди нас, когда мы сами пробиваемся и когда пробьемся к свободе, чтобы оставался народ без прав, без свободы учиться и жить, где кто захочет. Повторяю, этот вопрос о правах народностей, живущих в России, не есть польский, еврейский или иной какой инородческий вопрос. Это – наш русский вопрос, Вопрос нашей совести и нашей справедливости.