учтешь!).
В общем, у всех тут два основных занятия: работа (вариации – поиски работы)
и изучение английского (вариации – совершенствование английского). И то,
и другое протекает с переменным успехом и является неким атрибутом достигнутого.
Главный комплимент: о, у вас прекрасный английский! Значение его совершенно
очевидно: твоя малограмотная речь (или твой явный акцент) подсказывают
собеседнику, что комплимент будет вполне уместен. В этом и особенности
американского стиля общения – обязательно сказать собеседнику что-нибудь
приятное. Что-то не припомню, чтобы кому-то приходило в голову сказать
“лицу неведомой национальности” в ответ на его улыбчивое “а какая тыпер
часа?”, что у него блестящий русский! Даже если лицо это черное-черное
и явно “сами неместные”, а вовсе даже позавчера спрыгнуло с заморской пальмы,
чтоб в России поучиться...
Да, кстати, о родимом великом и могучем. Забежала сейчас в соседнюю овощную
лавчонку, ее мексиканец держит, подсобники у него по-английски не шарят,
так что с ними дальше “буэнос диас” не уедешь, но они обычно на кассе не
стоят. И вот сегодня почему-то один из них, новый какой-то, за кассой оказался,
на мое “буэнос диас” ответил “Hi, how are you!”, хотя и с акцентом, взвесил
овощи и говорит: “Трытрыцатдва!” Я не врубаюсь, переспрашиваю: “Sorry,
how much?” Мексиканец в ответ: “You don’t understand трытрыцатдва, do you?
Three thirty two! Тры рубля трыдцат двэ капэйки!” Оказался родимым кавказцем!
Итак, вернемся к заявленной теме: как им удается в сжатые сроки довести толпы приезжих до состояния, когда они в силах понять объяснение полицейского про “туда не ходи – сюда ходи” или прочесть и осознать записку wait paint на скамейке, не усаживаясь на нее для верности попой в новых штанах .
Первое – обучение английскому эмигрантских детей. В школах для этой цели
существуют специальные программы English Second Language (ESL) и пока ребенок
не сдал выпускной тест по “выходу из ESL”, к нему предъявляются менее строгие
требования. Например, он освобожден от обязательных ежегодных переводных
экзаменов в следующий класс – “сити тэстов”. Или имеет право в “хай скул”,
если не сумел пройти какой-то предмет и получить удовлетворительную оценку,
получить в табеле “L” (listened) и пройти этот курс заново без снижения
среднеаттестатного балла (но это только для иммигрантов, проживших в Америке
меньше года). Правда, тут как всегда выплывает и “второй конец от палки”:
например, Санька не может сдавать вступительные экзамены в школу им. Марка
Твена (лучшая в Бруклине “мидл скул”) из-за того, что к ним допускают лишь
имеющих хорошие результаты “сити-теста”, к которому он, как ESL-student,
не был допущен... А еще у них на территории школы не разрешают детям между
собой разговаривать ни на каком языке, кроме английского! Услышав русскую
(китайскую, испанскую, индийскую) речь, учитель делает замечание. Благодаря
этой принудительной мере дети не замыкаются внутри “землячества”, появляются
смешанные компании. Так что 
если
у Мишки из нерусских друзей – только Ли (кстати, Ли не фамилия, а имя,
фамилия у нее Льянг), то Санькина компания – коктейль, сложившийся на основе
взаимных симпатий, а не общего русского языка. Его лучшие друзья – это
Ромка (русский мальчик из Риги, тоже первый год здесь, “гринкартовцы”),
Даннасиано (иммигрант из Мексики) и Джордан (один из пяти “настоящих американцев”
из их класса, очень милый чернокожий пацан). Иногда к их компании прибивается
еще Роберт (китаец). В итоге Санька с Даном болтают по-английски на свои
детские темы уже свободнее, чем я и родители Дана! Я тут как-то звонила
им, когда пыталась выяснить, куда это Санечка запропастился, так кто-то
взрослый, снявший трубку, сперва долго что-то обсуждал по-испански с кем-то
еще, а потом на довольно скверном английском объяснил мне, что мальчики
заходили, но куда-то свинтили вместе с Даном, а куда – он то ли не знает,
то ли не может объяснить по-английски...
Рассказ про всякие английские курсы для взрослых отложим на следующий раз.