Фестиваль официально открылся 6 ноября в шесть часов вечера. Однако уже
с утра в Доме кино в режиме нон-стоп шли короткометражки израильских студентов
– типичные студенческие работы, обычные темы: первая любовь, отношения
отцов и детей, повседневная жизнь большого города. Без взлетов, но и без
явных провалов. Разве что приятно было увидеть в фильме Р. Александровича
“Self confidence, STD” прекрасного актера Валентина Никулина.
Затем пошли российские, в основном питерские короткометражки, и все это живо напоминало конкурс дебютов на фестивале “Послание к человеку”, когда хороший фильм приходилось вылавливать из массы... ну, скажем, не очень хороших... Однако на “Чистых грезах” все это заметно скрашивалось участием в интерактивном перформансе “Кубатура куба” (Ефимов, Линдин). Перформанс получился замечательный. К сожалению, коньяк в кубе закончился к вечеру первого дня, но в этом уже виноваты не авторы, а скупая фестивальная дирекция (президент А. Баширов, генеральный продюсер А. Бурцев, исполнительный продюсер Р. Гачев). Часов в шесть Баширов сказал речь, затем на пресс-конференции сообщили, что на фестивале – впервые! – будет жюри (всё как у людей!). И наконец в 19.00 зрителям показали фильм, после которого относиться всерьез почти ко всему, что демонстрировалось на экране следующие три дня, было трудно. Это тоже был дебют: первый фильм Эйзенштейна “Стачка” (1924). Печальная новость для оптимистов: в искусстве, даже таком “технологичном” как кино, прогресса, видимо, нет. После эйзенштейновского монтажа и запредельной выразительности каждого кадра, смотреть 99% современных так называемых “культовых” фильмов (в диапазоне от “Беги, Лола, беги” до “Опасного Бангкока”) – что на пустой экран смотреть...
От второго дня фестиваля – 7 ноября – многого ждали. Ожидания не оправдались. Заранее расхваленный фильм чеха Игоря Хаука “Очень вероятные истории” оказался по сути минителесериалом – пять новелл: чуть гротеска, чуть мистики, чуть сатиры (почему-то обращенной исключительно в проклятое коммунистическое прошлое). Снято все это неплохо, иногда даже выразительно, хорошо бы закупить для ОРТ или НТВ, но при чем тут фестиваль? Другим событием фестиваля был заранее объявлен фильм израильтянина Гура Бентвича “Тотальная любовь”. (Вообще, широкое присутствие израильских фильмов на фестивале приятно, даже независимо от их качества.) Мы увидели этакий международный молодежный фильм: свободная любовь, наркотики, Амстердам, (разумеется, каналы, жизнь на барже, наркодилеры), Индия. Приятные молодые лица актеров и какой-то расслабленный, вялый, особенно для криминального сюжета, ритм фильма.
8 ноября утром минифестиваль израильского кино был продолжен: показывали три фильма по сценариям молодого израильского писателя Э. Керета (этакая смесь Хармса, Виана и Бартельми). Один из них – “Под кожей” – очень неплох. Но... Дефект молодого израильского кино (во всяком случае, тех фильмов, что приехали в Санкт-Петербург) в их “космополитизме”: я понимаю, не хочется снимать об арабо-израильских отношениях, об алие, о конфликтах между религиозным и светским Израилем, надоело. Но именно эти темы делают израильские фильмы интересными миру: достаточно вспомнить фестивальный успех “Друзей Яны”.
Другое направление молодого кино было представлено программой фильмов екатеринбургской “Студии Ю-7 ТВ”. Это заснятые на видео скетчи, перформансы, лаконичные, в разной степени остроумные, но в равной степени далекие от собственно кино.
Следует отметить небольшую ретроспективу фильмов Мики Каурисмяки (младшего брата известнейшего финского режиссера Аки Каурисмяки). Диапазон – от полудокументального киноэссе “Тигрето” до вполне коммерческого криминально-любовного “Шоссейного сообщества”. В одной рецензии, после того как сын великого шведа Ингмара Бергмана снял свой первый фильм, ему предложили сменить либо профессию, либо фамилию. М. Каурисмяки ничего менять не надо. Он делает добротные фильмы, совершенно другого уровня, чем работы брата.
Были показаны на фестивале два интересных полнометражных дебюта: “Текст, или Апология комментария” Е. Харламовой и “Любовь и другие кошмары” А. Некрасова. Оба фильма достойны разговора, особенно “Текст” – редкий пример аналитического, несколько холодного, “брехтовского” кинематографа. Впрочем, эти фильмы уже столько показывали и на других фестивалях, и в Доме кино.
Интересен был и просмотр рабочего материала фильма Е. Юфита “Убитые молнии”. Даже по 15-минутному эпизоду ясно, что это “типичный Юфит”. Так что, смотреть ли фильм целиком, каждый решит сам, в зависимости от своего отношения к некрореализму.
Лучший же фильм фестиваля был показан под занавес, вечером 9 ноября. Это был двухчасовой игровой фильм А. Аристанисяна “Место на земле”. Автор знаменитого документального фильма “Ладони” снял историю коммуны московских неохиппи, историю, переходящую в притчу о вере, о власти, о страдании, о любви. Сила фильма. конечно, не в путаной философии, не в слабых диалогах. Сила фильма и его отличие от многих и многих превозносимых опусов – в пристальном внимании к человеческому лицу, телу, к предметам; к ребенку, к женщине, калеке; к нищенской еде; к тощим, но довольным котятам. Сила фильма – в создании впечатляющего образа квартиры-лабиринта, кишащего людьми – своего рода новых катакомб; в создании образа серой, давящей, устрашающе огромной Москвы – нового Рима, жестокого и равнодушного. Автор не то чтобы любит своих героев – он снимает их жизнь “изнутри”; в итоге мы воспринимаем их не как малоприятную экзотику или маргинальный сброд; это такие же люди, как мы; они строят свой социум: он нам кажется диким, ужасным – но, собственно, что такого замечательного строим мы, “нормальные” люди, если допускаем существование тысяч отверженных? Фильм Аристанисяна вызвал, мягко говоря, неадекватную реакцию критики: например, в “Искусстве кино” автора назвали больным, ненормальным и неисправимым маргиналом (кстати, вопрос о маргинальности того или иного персонажа не так однозначен; никто не называет маргинальными фильмы, где действуют киллеры, ди-джеи и банкиры, но вот мы, скажем, в повседневной жизни гораздо чаще сталкиваемся с больными, чем с банкирами и “ворами в законе”).
На “Чистых грезах” “Место на земле” не было упомянуто среди лучших фильмов. Таким образом жюри и прежде всего председатель г-н Трофименков продемонстрировали свою квалификацию и вкус.
Описывать церемонию закрытия фестиваля не берусь. Тут нужно перо поталантливее нашего. Чего стоил один “егерь Кузьмич” (член жюри, актер В. Бычков), снимающий на сцене Дома кино брюки и изгоняющий из зала одним видом своих трусов не в меру расшалившихся зрителей.
В общем, фестиваль состоялся.