Их любовь продолжалась одиннадцать месяцев. Неполный год. И хотя Франц все это время медленно умирал, его беспомощность и болезни нельзя вычесть из дней, полных всепоглощающей любви. Свидетель смерти Франца Кафки, Роберт Клопсток написал лучшему другу Франца Максу Броду: "Только тот, кто знает Дору, может знать, что такое любовь". Платон писал, что "любовь сама по себе – это процесс воспитания". И в течение неполного года совместной жизни и любви 40-летний Франц воспитывал 19-летнюю Дору. Их любовь не была платонической. Парадоксально, но факт: Кафка, обремененный комплексами, реальными и воображаемыми недугами, Кафка, столько раз "парализованный" женственностью, известный возвышенным, хотя и эпистолярным романом с красавицей чешкой Миленой Есенской ("Письма к Милене"), нашел свою женщину, обрел с ней покой и счастье... незадолго до смерти. С Дорой Диамант у него не было даже тени тех страхов и скованности, которые до встречи с ней разрушали его многочисленные помолвки или попытки отбить замужних красавиц (та же Милена) у их мужей.

Рис. В.Бродского

      Потому что Франц Кафка, один из выдающихся писателей XX века, без которого вообще невозможно себе представить современную литературу, без которого, наверное, не было бы ни Ионеско, ни Беккета, ни Маркеса или Хемингуэя, этот Кафка в жизни был человеком очень сложным, хрупким и уязвимым. При росте 1 метр 82 сантиметра весил 50 килограммов. Неуклонно следовал методам популярного тогда гигиениста Флетчера, рекомендовавшего очень много ходить, не носить зимой пальто и каждый кусок пищи пережевывать не менее 12 раз. Что, конечно, приводило в бешенство семью за столом. Кафка жил в этом доме в конфликте между своей сверхвпечатлительной натурой и купеческим хамством грубого отца, тыкавшего сына в каждую ошибку и причинявшего боль его детско-взрослой натуре. Франц переживал также из-за слепого поклонения матери отцу. Он любил ее, был похож на нее лицом и особенно – огромными темно-серыми меланхолическими глазами. В Кафке уживались два человека. Один был прилежным учеником, спокойным, добрым, старательно изучавшим юриспруденцию студентом, впоследствии – очень добросовестным чиновником. Другой Кафка не спит по ночам, регистрирует с ужасом и маниакальной точностью любой абсурд, мельчайшую фальшь, воспринимает приметы обыденности как злодейство, совершенное в отношении души.

     13 июля 1923 года, Мюритц. Здесь они впервые встретились – Дора и Франц. Девушка работала воспитательницей в группе еврейских детей из Польши, приехавших на каникулы в летний лагерь берлинского Еврейского народного дома – на Балтийское море. И там все произошло так, как это случилось с героем его книги Йозефом: в удивительном городе, в удивительной стране, среди удивительных людей Йозеф встречает свою любовь. Йозеф К. – это Франц Кафка, еврей из чешской Праги, разгуливающий по улицам этого прекрасного города со своими друзьями: горбатым интеллектуалом Максом Бродом и слепым органистом Оскаром Баумом. Кафка писал на немецком, да так, что сам Томас Манн, аристократ от литературы и нобелевский лауреат, написал: "Тексты, оставленные Кафкой, являются наигениальнейшей прозой десятилетий".
     Кафка родился в еврейской мещанской семье. Его отец происходил из бедной местечковой среды, он сумел выбиться во владельцы маленькой галантерейной лавки, превратившейся с годами в большой магазин на Рыночной площади Праги. Но произошло это благодаря приданому жены – дочери богатого владельца пивоваренного завода. Прадедушка Франца Кафки со стороны отца был кашерным резником, а прадедушка со стороны матери Юлии – известным в Австро-Венгрии раввином-талмудистом. Дом родителей Франца не был религиозным. В нем говорили на чешском, немецком и на идиш. Родители Франца отдавали дань традициям, отправляясь на Йом-Кипур всей семьей в синагогу, в которой 13-летний Франц прошел бар-мицву и даже получил имя Аншл, но звали его всегда Францем – в честь Франца-Иосифа, австро-венгерского императора, которого евреи любили. Евреи в Австро-Венгрии быстро богатели: отец известного писателя Франца Верфеля из продавца газет стал владельцем крупнейшей в Европе перчаточной фабрики, отец Зигмунда Фрейда – владельцем крупнейшей в Европе текстильной фабрики. Евреев недолюбливали и австрийцы, и чехи, и венгры...
     Кафка одним из первых предсказал надвигающуюся катастрофу – тоталитаризм в Центральной Европе. В Праге того времени собралось неслыханное число евреев-писателей, журналистов, драматургов, ученых и... антисемитов. Отец Милены Есенской, будущей платонической возлюбленной Кафки, известный пражский хирург, заточил ее на девять месяцев в сумасшедший дом, когда она решила выйти замуж за известного в Чехии философа и писателя – еврея Эрнеста Полака. Еврейско-немецкое кафе "Арко" было в то время центром творческой жизни города ("Там кафкуют, верфлюют, кишуют и бродуют..." - по фамилиям интеллектуалов Кафки, Верфеля, Киша, Брода). Там блистал молодой горбун Макс Брод – писатель и литературный критик, написавший к тому времени 37 книг, композитор, пианист и депутат парламента (хотя и еврей). Это он открыл для читателей Гашековского Швейка, а для меломанов – оперы Яначека. Макс Брод, скончавшийся в 1968 году в Тель-Авиве, вошел в историю как биограф и издатель Франца Кафки. Отметим, что при жизни Кафки свет увидели всего четыре тома его произведений, причем первый из этих томов вышел тиражом в 400 экземпляров.
     Двойная жизнь Кафки – чиновничья скрупулезность, изысканность манер днем и кропотливая, маниакальная литературная работа по ночам – служит тому, чтобы он мог писать то, что ему нужно и что мало кому нравится. Он не был лишен самолюбия, радовался малейшим литературным успехам, любой положительной рецензии и каждому авторскому вечеру. И только одного никак не мог понять: почему слушатели на таких вечерах цепенеют от ужаса, в то время как он захлебывается от смеха при чтении своей прозы...
     Кафка был помешан на "правильном образе жизни". Не пил, не курил, не ел сладкого, острого, жирного. Результат? Запоры, язва желудка, фурункулы, приступы мигрени и, наконец, туберкулез. Ходил к невропатологам, знахарям, шарлатанам. Отец называл своего сына, этого изысканного и упрямого аристократа духа, полупрезрительно "Herr Sohn" - "Господин Сын". Франц был скуповат и, конечно же, вегетарианец, но на книги он тратил все, что имел. Был патологически предан родным пражским улицам, этому прекрасному городу. Каждая дальняя поездка за пределы Праги обсуждалась, откладывалась и превращалась в драматическое событие. С удовольствием ездил только в санатории, встречал там женщин, в которых влюблялся. Насупленный, настороженный и мечтающий о кристальной чистоте души, Кафка все более стал интересоваться еврейским путём (Талмуд учит, что мужчина без женщины неполноценен). Он был неоднократно обручен, но месяцами избегал встреч со своими невестами, предусмотрительно выбирая "объект влюбленности" в другом, отдаленном городе, например в Вене или Берлине. Но зато буквально засыпает невест письмами, шлет им по два, а то и по три письма в день. А когда он до потери сознания влюбился в очаровательную, умную, внимательную Милену Есенску, то в течение четырех проведенных вместе с нею дней так старательно перечеркивал все возможности физической близости, что Милена поняла: общего будущего у них нет.
     Как все это понимать? Кафка красив, привлекателен в своей суровости, он даже подружку своей невесты Фелиции Бауэр соблазнил, когда та приехала, чтобы уладить очередной конфликт между обрученными. Подружка забеременела... А том "Писем к Милене" – это вершина эпистолярного жанра в литературе. "Раз я люблю тебя, значит, я люблю весь мир", – пишет Франц Милене.
     На фоне усиливающегося в Европе антисемитизма происходит медленное сближение Кафки с иудаизмом. Он пишет: "...предназначение еврейства – абсорбировать в себе мощь человечества, чтобы очистить его и повести к новым высотам..."
     В1922 году Кафка уже не может работать, в 39 лет уходит на пенсию. Очень маленькую. Он беден, но свободен. Учит идиш и иврит. И начинает думать об отъезде в Палестину.
     В этот период он и встречает Дору. Они влюбляются друг в друга с первого взгляда и навсегда, то есть на те одиннадцать месяцев, которые ему отвела судьба. Дора родом из Галиции, из хасидской семьи. Прекрасно знает идиш, иврит, немецкий и польский. Она - гордая, твердая, страстная, очень одинокая. Хороша собой и неопытна. Влюбляется без памяти в своего учителя и маэстро Франца. Говорит, что он стал ее рэбе. Дора трогательно наивна и чиста. Бросает ради него работу в Еврейском народном доме и посвящает себя Францу. Любит его, как он ее, – всем существом своим. Они безмерно счастливы и оба – два больших ребенка – совершенно непрактичны. Едут в тогдашний центр еврейской цивилизации – в Берлин, где нарастает чудовищная послевоенная инфляция, при которой мизерной пенсии Франца не хватает ни на что. Снимают квартиры, из которых их зачастую выселяют за неуплату. По этой же причине им отключают свет и газ. Они кипятят себе чай на пламени свечей. У Кафки нет даже денег на покупку газет, поэтому он ходит в разные кафе, заказывает себе стакан воды и читает раскладываемые на "газетном" столике местные издания.
     При мерцающем пламени они разговаривают и любят друг друга, любят и разговаривают...
     Он передает ей все свои знания, все, что понимает, все, чем владеет, что является его богатством. Лихорадочно, в спешке, понимая, что жить ему осталось слишком мало. Она отдает ему всю свою жизненную силу, молодость, искренность любовь и полнокровие. Дора учится стирать, гладить, вести нехитрое домашнее хозяйство. Франц мечтает, что они уедут в Иерусалим и откроют там ресторанчик. Это он-то, у которого все валится из рук, будет официантом, а она, не имеющая понятия о том, как готовить, будет поварихой...
     К ним приезжает его любимая сестра Оттела (Этл) и пытается что-то сделать, чтобы спасти его. Но это уже начало конца. Раввин из Галиции, которому отец Доры показывает письмо Франца с просьбой разрешить брак с его дочерью, сказал: "Не советую, это письмо умирающего". Чахотка поражает пищевод и гортань Франца. Он не может глотать, не может говорить, и пишет на клочках бумаги. Дора перевозит его в больницу под Веной, затем в санаторий. Поздняя весна, раннее лето. Кафка умирает среди цветов. Он, равнодушно относившийся к цветам, теперь завидует им, они ведь могут пить воду. Испытывает непереносимые боли, ему делают уколы морфия прямо в гортань. Франц пишет своему молодому поклоннику, который помогает Доре ухаживать за ним: "Убей меня, и если ты этого не сделаешь, ты будешь убийцей!" Но Доре пишет, и это его самое чистое признание в любви: "Положи мне на лоб свою ладонь, чтобы придать мне на минутку отваги".
     3 июня 1924 года в полдень Кафка умирает. Смерть наступила от голодного истощения. Хоронили его в Праге. Обезумевшая от горя Дора пытается спрыгнуть в его могилу во время похорон. Но впоследствии она единственная из участников этой истории останется в живых. Чешка Милена Есенска погибнет в концлагере Равенсбрюк, сестры Франца – в Освенциме. Любимая сестра Этл разведется с мужем-чехом в Терезиенштадтском гетто, чтобы с группой еврейских детей отправиться в лагерь смерти. Она была абсолютно честной и совсем "неземной", что в понимании ее брата Франца значило – "нормальным земным человеком".
     Разница между Миленой, которая Кафку проиграла, и Дорой, которая выиграла свою великую любовь и дала ему его единственное счастье, заключается в том, что Милена написала о нем некролог в газете "Narodne Listy", а Дора после смерти спрятала все, что он ей и при ней написал. Ничего не осталось. Дора только потом поняла, какой грех она совершила по отношению к мировой литературе, но было уже поздно. Все пропало. Франц-писатель, Франц-гений ее не интересовал. Франц был только ее, никто не имел на него прав, только она. Их любовь принадлежала только им двоим, и была направлена против всего мира, который так и не принял ее Франца.
     А то, что написала Милена, возможно, представляет собой самую благородную рецензию, которую может написать женщина о мужчине, но не "своя" женщина "своему" мужчине. "Мало кто его знал, – писала Милена, – потому что он был мудрым отшельником в окружающем его мире и приходил в ужас от этого мира. Он долго болел, и, возможно, эта болезнь одарила его тонкостью чувств, граничащей с чудом, и духовной бескомпромиссной и безграничной чистотой. Он написал наиболее знаменитые произведения современной немецкой литературы: их обнаженная правдивость только кажется натуралистической. На самом деле – это символы. Они отражают иронию и пророческое видение человека, приговоренного воспринимать мир с такой ослепительной ясностью, что когда он это понял, то ушел навстречу своей смерти..."
     Красиво, пугающе сурово. Не то поклонение, не то обвинение. Как будто Милена в чем-то хочет себя оправдать... Но прежде чем встретить смерть, уставший, измученный Кафка встретил Дору – и душа его обрела покой.