АННА МАРУЩАК
***
Горек, горек лунный свет,
Коли пить его одной –
Наихудшая из бед
Называется луной.Разлила по чашкам боль,
Отыграла свою роль
Лупоглазая чума,
Вероломная луна.Только вышел на крыльцо,
Бросил под ноги кольцо:
“Мне никто не брат, не сват,
Сам во всем я виноват!”Взял гитарку на плечо,
Сердцу стало горячо.
И ушел в ночную даль,
И меня ему не жаль.***
Мне ночами серыми не спится,
Я брожу по кухне, точно призрак.
Как бы этой осенью не спиться, –
Моцарт по ночам сквернейший признак.Зажигалка, сигареты, томик Баха –
В мир тоски привычные мне визы.
Я ищу для осени репризы,
Получаю монологи страха.Что бы этим утром ни случилось,
Мне в своей судьбе не состояться –
Мне играть по жизни роль паяца
И бояться. Так уж получилось.Только вот осенними ночами
Сложно равнодушной быть и мудрой,
И, покуда не настало утро,
Что все со мной – случайность.***
А. Ш.
Проснулась сквозь усталости похмелье.
Смотрю – а лето кончилось. Давно ль
Его фонтаном бьющее веселье
Все превратилось в золотую боль.И я уеду скоро в город женщин
Продажных и слепого бытия.
Ответь, кто же тогда, если не я,
Будет чтецом твоих ладоней трещин?Закружит желто-красный листопад
Тебя по улицам давно больным и старым,
И голос мой далекий и усталый
Раздастся в твоей трубке невпопад.Что делать нам с негаданной напастью,
Притворщицей, разлучницей, судьбой?
Собор Никольский ярко-голубой
На фоне бледнолицего ненастья…***
Из последних сил надорвалась –
С поводка крутого сорвалась
И пошла, с реальностью на ты,
Над обрывом бережком крутым.Камни из-под ног летели вниз,
Ангелы внизу кричали “бис!”,
Закружилась кругом голова
И не в те поверила слова –Божий свет померк над головой,
Захотелось сразу же домой,
Только ей, бедняжке, невдомек,
Что злосчастный порван поводок.***
Попивая теплое ситро,
Через соломинку, средь переходов душных
Я укрывала раненую душу
В тоннелях петербургского метро.Там желтый свет выхватывает лица
Из мягкой темноты по одному,
И слепо доверяем мы ему
Все то, что нам ночами злыми снится.Я так люблю подземный этот мир
За то, что он сродни исповедальне,
За то, что нашей жизни увяданье
Он превращает в подземельный пир.О, что бы ни случилось – все старо!
Молчи, мой друг, и никого не слушай.
Знай, оживают раненые души
В тоннелях петербургского метро!***
Мне всегда везло на красивых женщин
И никогда – на красивых мужчин.
Моя жизнь состоялась из сколов и трещин,
Из надежды и поводов без причин.И в этот последний июльский вечер…
Ты не бросил меня – ты меня не держал,
Только всю ночь под окном дрожал
И плакал простуженно теплый ветер.Мне так страшно, мой друг, я не еду на юг,
Остывает зеленая гладь залива.
Может, помнишь, о чем я тебя просила
Так доверчиво, не отнимая рук…Ты поверь, что из сотен случайных встреч
Я единственного – тебя встречала.
Ах, если бы мне из конца – в начало,
Чтоб теплые руки – тебе на плечи.***
Завернувшись в плюшевый плед,
Я мечтаю о маленьком рае,
Где будет солнце и чай
И неразнятые руки.
А еще, обязательно, длинное
Вечернее красное платье
С глубоким овальным вырезом
До самой поясницы.
В нем я буду ходить на танцы.
…И мы будем встречать рассветы.
А еще я хочу, чтобы ночью
Ты уютно сопел мне в ухо.***
Ну вот и пересеклись
Параллельные линии:
– Извини меня!
– На – подавись!
Молодость яркая и закаленная
Со злобой и нежностью затаенными
Пересеклись.
– Посторонись!
А ведь сказка про счастье и все такое
Сбылась бы – только махни рукою,
Если б не вниз –
Я.
И чем не друзья,
Если б не вверх ты.
С такой высоты
Да в такие глубины
Рук не протянешь.
Но коль вдруг потянешься:
Гордость и горность,
Восточная вздорность,
Мятежность души –
Так не спеши!
(Так поспеши же!)***
Мой друг, я привыкаю жить как все,
Я забываю призрачные грезы.
Лишь на щеках невидимые слезы,
Да сигарета с кофе – ровно в семь.Мой день течет размеренно и гладко
И каждый час – как пригоршня песка
На гроб моих надежд. И у виска
Стирается улыбок прежних складка.Устаревает черно-красный вальс,
Неосторожно сочиненный мною
Далекой беззаботною весною,
В котором так мне не хватало вас.Нет, нет, не одиноко мне совсем –
Не засыхают в звонких вазах розы,
А на щеках невидимые слезы,
Да сигарета с кофе – ровно в семь.***
Где-то в глубине души
Застыла янтарем надежда
На солнце, летние одежды
И чей-то шепот, не спешиЖдать от судьбы одни печали
И листьев желтых не лови.
Ты вспомни, как с тобой венчали
Нас долгим криком журавли.Забудь, что осень многолика
И разрождается зимой,
Стань недоступной и немой,
Будь тишиною после крика.И пусть всегда свеча горит
В твоем окне для всех прохожих,
И он настанет, день, похожий
На тайный смысл твоих молитв.***
Ты сказал сегодня: “Вряд ли
Все удастся: видишь, дождь
С осенью играет в прятки.
Где здесь правда, где здесь ложь,Не разберешь... Кто ж нас рассудит?
А скоро грянут холода,
И кажется, что никогда
Тебя со мной уже не будет”.***
А. Ш.
Розовые плюшевые мишки, книжки,
Лесной уют игрушечного беспорядка.
Здесь мало мудрости, а нежности – с излишком,
И шоколад – желаннейшая взятка.Застыл в янтарном детстве милый чертик
В салатово-малиновых одеждах –
надежный талисман моей надежды
На дружбу, и в кармане острый кортик.А годы набирают обороты,
Так берегись обманчивого лета,
Чтоб не пришлось сквозь злые непогоды
Мне вопрошать с тоскою: “Где ты? Где ты?”***
Будит по ночам весна –
Мне все ночи не до сна.
Кто тебя приворожил,
Путь от дома проложил?Я вставала на заре,
Я старалась не реветь –
Верила: тебя хранит
Волшебство моих молитв.Но вчера проснулась в ночь,
Отгоняя страхи прочь,
Посмотрела из окна:
Алая взошла луна...***
Проснулась. Комната полна
Янтарным блеском отражения,
Душа не внемлет раздражению,
Свободна и слегка пьяна.Три розы в звонком хрустале
Завяли. Тает день вчерашний,
Такой поблекший и нестрашный
Листок помятый на столе.Приснилось... Не горчит вино,
С утра душевное похмелье
За столь короткое веселье
Мне свыше не было дано.Остался только мятный вкус
Твоих объятий на рассвете,
Нет ничего нежней на свете
Таких недолговечных уз.***
Разметались по ветру волосы,
На щеках пощечины полосы.
Небо черное, заря алая,
Не особо ты меня балуешь –Дверь захлопнулась – струна лопнула,
Покатился медальон по полу,
Вниз бежала по твоей лестнице
В понедельник в никаком месяце.Маскара ручьем текла, подлая,
По щекам луна взошла полная.
Стрелка на чулке. Каблук сломанный.
Только ожила, так нет, снова ты.