Водораздел между теплой весной и холодным летом ознаменовался чередой более или менее локальных скандальчиков в литературной среде. От аплодисментов дверьми Проханову до дискуссий вокруг арабо-израильского конфликта – все дышало жизнью в полной ея неоднозначности.
     Дверьми на "Национальном Бестселлере" хлопала поэтесса и журналистка "Радио Свобода" Татьяна Вольтская. Но, минуя скандальные романы, обратимся к вечным ценностям.
     Чтение стихов вокруг пока несуществующего памятника Бродскому у Преображенского собора проходило в день тридцатилетнего юбилея – не поэта, но отъезда его на Запад. День рождения у Нобелевского лауреата был несколькими днями раньше и тоже выпадал на хорошую погоду – потому не совсем ясен выбор повода. Тем не менее обещали насыщенную программу. Но никто не мог предположить, что она окажется такой занимательной.
     Ностальгический праздник начался с того, что внутренняя охрана повязала поэта, художника и радикала Александра Бренера. Художник, который некогда в Эрмитаже без спроса сел на царский трон, а позднее в Амстердаме осквернил картину Малевича, во всеуслышанье обвинил в неискренности представителя "Альфа-Банка", спонсирующего конкурс на создание памятника.
     Бренера увели, и дальше все пошло более мирно: поэты Сергей Стратановский, Борис Иванов, Аркадий Драгомощенко, Сергей Завьялов (всего около десяти участников) прочитали свои стихи. Затем показали свежий фильм Андрея Хржановского по сценарию каннского лауреата Юрия Арабова. Фильм милый, домашний и, само собой, талантливый, хоть и не совсем отвечающий отстраненной гениальности стихов "заграничного" Бродского.
     Седоусый Хржановский, стоя на балконе той самой полуторакомнатной квартиры Бродских в доме Мурузи, сорвал аплодисменты, после чего публика, гонимая вечерним холодом, разошлась по домам.
     Бренер, разумеется, на этом не успокоился. Несколько дней спустя на Пушкинской 10 прошла акция "Меч хозяина не разрушит хозяйский дом". Бренер и его австрийская сподвижница Барбара Шурц читали свои ультралевые стихи, яростно колотя кулаками по белым кафедрам. После того как прозвучали слова пламенной солидарности с палестинскими террористами, в публике началось негромкое обсуждение происходящего.
     Со стороны выступающих полетела пластиковая бутылка и предложение недовольным покинуть помещение. Дело кончилось тем, что корреспондент еврейской молодежной газеты "Некуда" Леонид Цыткин обвинил Бренера (тоже, кстати, гражданина Израиля) в предательстве своего народа и прочих нелицеприятных вещах. Бренер спорить не стал, а снова предложил всем проваливать. К слову, тандем Бренер-Шурц открывает на Пушкинской политический семинар. Чем будут кидаться там, пока неясно.

     11 июня в 19:00 в арт-кафе "Бродячая собака" состоялись поэтические чтения петербургского поэта Дмитрия Голынко-Вольфсона и американского – Эдика Шендеровича. Однако главным событием вечера стали не сами поэтические чтения, по своей вялости и скуке вполне сопоставимые с другими событиями подобного рода, но драка в подворотне гостиницы "Европейская" между питерским художественным критиком Андреем Хлобыстиным и звездой московского радикализма 90-х Александром Бренером.
     Стычка в "Бродячей собаке", по свидетельствам очевидцев, произошла еще до начала чтений. По одной из версий, Хлобыстин, встретив Бренера в кафе, то ли в шутку, то ли всерьез предложил ему извиниться перед Малевичем. По другой – упрекнул его в том, что Бренер делает театр из революции, а сам живет на деньги буржуев. Догадаться, что произошло дальше, нетрудно, поскольку, вне зависимости от выбранной версии, высказанные тезисы были восприняты Бренером однозначно как руководство к действию, которое, естественно, не замедлило произойти. Хлобыстин получил хук правой, присутствующие бросились разнимать дерущихся, и первый раунд на этом был завершен.
     Во время таймаута зрители и участники поединка смогли познакомиться с поэтическим творчеством Эдика Шендеровича (США) и Дмитрия Голынко-Вольфсона (Санкт-Петербург). Эдик Шендерович, в настоящее время проживающий в Сан-Франциско, работает в технике верлибра, в надежде возвратить ему утраченную повествовательность. Шендерович, видимо, будучи не в курсе произошедшего, очень удивлялся в ходе вечера, почему слушатели не смеются, как это обычно бывает на его чтениях. Дмитрий Голынко, автор поэтических сборников "Homo scribens", "Директория", а также многочисленных публикаций, как поэтических, так и искусствоведческих, культурологических и критических, читал фрагменты из своих книг "Элементарные вещи" и "Бетонные голубки". Чтения, как и обещали, длились ровно час и, казалось, окончательно погрузили слушавших в состояние невыносимой скуки. Однако, как выяснилось впоследствии, это было лишь затишье перед боем.
     По окончании чтений Андрей Хлобыстин, жаждущий реванша, предложил Бренеру продолжить матч. Тот, в свою очередь, сославшись на присутствие многочисленных нарядов милиции на площади Искусств, предложил отойти куда-нибудь в сторону. В результате Бренер и Хлобыстин скрылись в одной из подворотен недалеко от "Европейской", а публика осталась их дожидаться. Появились они спустя минут семь изрядно помятые – насколько я помню, у Хлобыстина была разбита губа. Публика все это время прилежно их дожидалась, понимая, что присутствует на "драке века".
     Интересно, что с появлением Бренера в Петербурге в середине мая, практика подобного рода "боев без правил" постепенно становится делом повседневным. Уже сейчас культурная жизнь в городе бьет ключом, причем большей частью по голове, а практически ни одно серьезное мероприятие не обходится без скандала. Достаточно вспомнить срыв лекции Олега Кулика в институре “Pro arte”, когда Бренер обвинил слушателей, в том, что все их вопросы "рабские". Или инцидент на Пушкинской 10, когда он запустил бутылкой минералки в журналиста петербургской молодежной еврейской газеты "Некуда" Леонида Цыткина, а затем пытался выставить его из зала, мотивируя это тем, что "те, кому не нравится, могут уя..ывать". Или скандал на поэтическом фестивале в Музее Анны Ахматовой, где Бренер в своем выступлении констатировал тот, в общем-то, справедливый факт, что вся поэзия, которую можно было услышать на чтениях в Фонтанном доме, является не поэзией в прямом смысле, но лишь ее (поэзии) бессознательным. Список, в принципе, можно продолжить, поскольку подобные мероприятия, судя по всему, являются частью жизнестроительного плана Бренера и происходят чуть ли не каждый день.
     Сам Бренер, впрочем, не считает себя скандалистом или, что почти то же самое, радикальным художником. Настаивая на политической направленности всех своих последних действий, он расценивает свои поступки как политический активизм, а основное его занятие в Петербурге заключается в проведении лево-радикального семинара в культурном центре на Пушкинской 10. Была ли драка с Хлобыстиным частью заявленной программы политических действий, сказать сложно. С определенностью можно утверждать лишь то, что частью истории питерского актуального искусства она стала сразу, едва успев состояться.