Россия начала европеизацию с другого конца. Можно назвать это европеизацией наоборот. Массовая фашизация берет свое начало, как и в европейских странах, с нетерпимого отношения к иммигрантам или просто инородцам. Маленькая манифестация в скромном подмосковном городке Красноармейске в защиту бандитов, избивших армян, — первый по-настоящему опасный сигнал. Один плакат на Киевском шоссе с надписью “Смерть жидам!” уже клонируется по всей России. Случай в поселении с характерным названием Красноармейск будет воспроизведен еще десятки раз.
     У манифестантов не было экономических требований. В этом смысле ситуация в России стабилизировалась, если не считать яростного сопротивления жилищно-коммунальной реформе и протестов против отключения электричества за неуплату. Их пафос сводится к простой, как монтировка погромщика, логике: Россия — для русских. Это уже не маргинальное явление. С этого начинается массовый фашизм. Допрыгались...
     Фашизм — страшное слово. Но он начинается с быта. Демократия разбилась о быт. Он начинается с мелкой бюргерской зависти к тем, кто приехал и вдруг начал работать, что-то продавать, с мелкого недовольства другим языком, акцентом, формой носа, цветом волос. Это не специфически русское свойство — опыт Европы последних как минимум десяти лет тому яркое подтверждение. Призыв “Смерть жидам!” в этом смысле носит планетарный характер и направлен против любых инородцев с иным фенотипом, а не исключительно против евреев.
     По большому счету фашизация коренится не только в по-настоящему ставшей глобальной из-за локальных войн и неурядиц проблеме иммиграции. Давно доказано, что преступность как некое целое не имеет национального лица и гражданами “титульной” нации совершается не меньше преступлений, чем лицами “кавказской” (турецкой, пакистанской, бангладешской, еврейской — нужное подчеркнуть) национальности. Рынок труда проседает, если нарисовать его модель без участия иммигрантов — это характерно и для Германии, и для России, и для Казахстана. Грубо говоря, приезжают иммигранты и начинают работать, возить, строить, продавать.
     Значит, дело не собственно в феномене иммиграции, а в миграции более мобильной и энергичной, чем местная рабочая сила, а в отсутствии культуры толерантности среднего обывателя, будь он житель швейцарского кантона или города Красноармейска.
     Другой вопрос, что земной шар вместе с глобализацией завоевывает культура United Colors of Benetton, внутри которой дети разных народов по-плакатному радостно пожинают плоды терпимости, смешанных браков, мультикультурализма и говорят сразу на нескольких языках. Глобальная культура легче прививается, если народ глобально конкурентоспособен — делает что-то лучше других. С этим у россиян пока проблемы. И вообще у нас, если не брать в расчет столицы, преобладает культура маленького поселения, где каждый приезжий воспринимается как чужак, а значит — как враг.
     Случай в Красноармейске может стать модельным еще и с той точки зрения, что жутковатое по своей мотивации недовольство поселян и поселянок покрывается, чтобы не сказать — приветствуется, местной властью. Оно и понятно: любой мэр маленького городка — член местного сообщества, и кому, как не ему, ходатайствовать перед областной прокуратурой об изменении меры пресечения трем погромщикам. Городской голова полагает, что в выступлениях местных граждан нет шовинизма. Конечно, нет — ведь они недовольны приезжими. Но в жилах приезжих, по странному совпадению, течет другая кровь, и у них другая форма носа. А так — какой же это шовинизм. Так, фигня, зачаточный фашизм...
     За граждан дальнего зарубежья с другим цветом кожи и прочими антропологическими нюансами есть кому заступиться: это пыталось сделать иностранное дипломатическое сообщество. За граждан ближнего зарубежья и за просто местных армян, грузин и т.д. заступиться уже некому. Никакой закон о борьбе с экстремизмом здесь не поможет: как раньше не использовали старое законодательство о разжигании межнациональной розни, так и теперь не будут применять новый закон. Для этого соответствующей уже правовой культурой должны обладать правоохранители, а ее у них нет.
     Так что ждите вместо увядающих коммунистов фашистов, вместо протестного голосования по экономическим мотивам — активной электоральной позиции борцов с инородцами. На мой взгляд, время для борьбы с массовой фашизацией уже упущено.