РОМАНА А. ПРОХАНОВА “ИДУЩИЕ В НОЧИ”
Писателю Александру Проханову кто-то когда-то объяснил, как создается
Настоящая Литература.
И он очень старается.
Ему объяснили, что в Настоящей Прозе должно
быть много метафор, что каждое существительное должно сопровождаться прилагательным,
лучше – двумя. И вот он пишет: “Пустынная, как лиловый кровоподтек, улица”.
“Пустынная, как кровоподтек…” Сюрреализм, однако. Есть у Проханова сравнения
попроще. Солдат берет гитару бережно… Как? Правильно! Как ребенка. Звуки
расходятся в воздухе… Как? Снова правильно! Круги по воде. И так на каждой
странице. Особенно утомляют бесконечные эпитеты: если “рокот”, то “невнятный”,
если “шелест”, то “тихий”, если “глаза”, то “чистые голубые”, если “звук”,
то опять-таки “чистый”, если “губы”, то “теплые”. Когда же Проханов пытается
найти оригинальный эпитет, поучается, как правило, чушь: “яма” – “плоская”,
“поверхность луны с рябыми кратерами” (имеется в виду, наверное, рябая
от кратеров). Проханову также свойственен известный психологический феномен
“застревания”. Найдя какой-то эпитет, автор не может от него избавиться:
“чистый” на одной странице встречается четыре раза, “голубой” – трижды.
Читать все это тяжело. Впрочем, попадаются забавные моменты: “моргнул глазами”,
“бородатое лицо целилось из пистолета”, “задвигались уши на голове”.
Еще Проханов слышал где-то, что перед смертью
приличный литературный персонаж должен вспомнить всю свою жизнь или, по
крайней мере, ее самые светлые минуты. И вот российский полковник видит
перед смертью жену с улыбкой; его сын, лейтенант, – бабушку с клубникой,
а Шамиль Басаев – дедушку с мотыгой. Правда, написано все это так, что
российского учителя не отличить от чеченского крестьянина, разве что у
учителя руки “костистые”, а у крестьянина “древовидные” (опять сюрреализм!).
Зато все как у настоящих писателей. У Лидии
Чарской или Анатолия Иванова.
Иногда Проханов просто не понимает, что пишет.
Так, российский лейтенант во время боя чувствует, что к нему, от его отца
(полковника) несется “благая весть”. По-моему, этот образ атеисту должен
показаться смешным, а христианину – кощунственным. Отметим, что весь роман
главного редактора коммунистической газеты переполнен нестерпимо приторной
религиозностью. Вспоминается пословица о дураке, молитве и лбе…
Но Проханов знает еще много других вещей.
Он знает, что есть такое понятие – “идеологический роман, и, значит, персонажи
должны высказывать разные “идеи”. И вот: “Каждый век Россия в кровавых
боях одерживает великую Победу, сохраняет свой Русский Путь… Минувший век
был веком Русской Победы, когда мы под водительством Сталина отбились от
страшного врага…” Вы думаете, это школьный урок истории году эдак в 1949?
Нет, это на развалинах Грозного отец разговаривает с сыном, в промежутке
между боями, не зная, увидит ли его снова. И сын отвечает в том же духе
и в том же стиле.
Но Проханов все же пишет роман не в 1949 году,
а в 2000-м. Ему сказали, что есть такие понятия как “интертекстуальность”,
“постмодернистское цитирование”. И в романе появляется такая сюжетная линия.
Двое солдат попадают в плен к чеченцам. Один сильный, умелый, словно созданный
для войны. Другой тихий, физически слабый, “штатский” по духу, глубокорелигиозный
юноша. И вот первый быстро ломается и предает своих товарищей, а второй
никого не предает и принимает мученическую смерть. Узнаете? “Сотников”
В.Быкова (и фильм Шепитько “Восхождение”). Раньше, правда,
такое цитирование называлось плагиатом, но мало ли что раньше было…
В общем, лауреат премии “Национальный бестселлер”
написал анекдотически плохой роман о второй чеченской войне, но я не стал
бы об этом писать (в конце концов, Проханов уже 30 лет пишет плохие романы),
если бы не два обстоятельства. Во-первых, Проханов написал не просто неудачный
военный роман. В его текст включен провокационный откровенно антисемитский
пасквиль. В предпоследней главе изображен прием у банкира-еврея, сообщника
Басаева Парусинского (Березовского?). В беседе с режиссером-евреем (Захаров?)
банкир излагает план очередного еврейского заговора против России: “Россия
– вот страна, которую мы выберем для перенесения мирового еврейского центра…
Существует проект, грандиозный… Еврейский гений, еврейская дерзкая мысль,
способность к организации [используют] русские ресурсы, русскую способность
жертвовать собой… Наш союз в России построен на чеченских костях”. В общем,
очередные “Протоколы сионских мудрецов”: евреи хотят подчинить Россию,
евреи виноваты в чеченском кровопролитии – ничего нового, нацистский черносотенный
бред, в который до сих пор верят миллионы людей. И надо сказать, что Проханов
не брезгует геббельсовскими приемами и в мелочах: например, подробно описан
и огромный отвратительный нос режиссера. Таких текстов в прохановском “Завтра”
полно.
А несколько месяцев назад антисемитский роман
Проханова напечатало респектабельное, высокоинтеллектуальное (судя по ассортименту
книг) питерское издательство “Амфора”. В популярной газете
“Пульс”, лежащей в любом приличном городском кафе, известный
критик М.Трофименков, сделавший последнее время продвижение творчества
Проханова в массы своей второй профессией, расхваливает роман, ставит ему
“4” (по пятибалльной системе). “4”, по “пульсовской” классификации, означает
“читать приятно”. Не сомневаюсь, что многим людям приятно читать и “Протоколы…”,
и “Майн кампф”, но признаваться в этом, а тем более пропагандировать подстрекательские
тексты среди молодежи (“Пульс” читает в основном молодежь) как-то было
не принято.
В коротенькой заметке Трофименков несколько
раз умудряется солгать читателю. Он утверждает, что роман не шовинистский.
Во-первых, в нем есть элементы классического русского шовинизма, во-вторых:
что, антисемитизм нацистского образца к проявлениям шовинизма уже не относится?
В общем, как в анекдоте: “Он не курит, только пьет и колется”. И еще пример.
Персонаж романа, российский журналист Литкин, “с беретом на курчавых волосах”,
критиком назван французским журналистом, что несколько меняет отношение
к этому герою.
Меня не интересует Проханов, пока он печатается
в “Завтра” и других изданиях, “творческой” программой которых является
незатейливый лозунг “Бей жидов!”. Но, когда бездарного писателя и талантливого
провокатора-черносотенца печатает популярное издательство, а известный
критик шулерскими приемами втюхивает антисемитские романы читателю, это
не только очень противно; это и реальная опасность для нашего, не очень
благополучного, общества.