Из всех возможных маршрутов я выбрал самый
сложный: поезд Минск–Варшава, потом самолет до Ниццы, в Ницце гостиница
на ночь и утром самолет на Корсику.
Поезд Минск–Варшава. Попутчица – девушка,
тоже едет в Варшавский аэропорт, а оттуда в Париж – ей муж на день рожденье
подарил тур. За ночь поезд проезжает две таможни, потом меняют колеса –
спать невозможно. Под утро подсел в наше купе мужчина – русский из Польши,
он там уже 10 лет, уехал, бросив хорошо налаженный бизнес в России, оттого
что надоело беззаконие, рэкет или просто решил попробовать сладкой заграничной
жизни. Особых успехов он там не достиг, но так и осел в Польше. Ужасно
гордится своим произношением, сказал нам несколько самых необходимых слов
по-польски (если заказывать такси по-польски на фамилию Новак, типа Иванов
в России, то выйдет намного дешевле).
В Варшаве пытаемся найти автобус в аэропорт,
это где-то за углом, но мы никак не можем понять, за каким. Наконец, когда
у нас в десятый раз спрашивают, "не хотят ли пане таксовку", соглашаемся
на такси. В аэропорту напиваемся с этой девушкой польским пивом, чуть не
перепутали, кто из нас летит в Париж, а кто в Ниццу, решили стать компаньонами
и основать собственное турагентство, потому, что все турагентства, с которыми
мы имели дело, совершенные непрофессионалы. Там же, по пьяни, купили ей
часы в дьюти-фри, попрощались и разлетелись.
Владелица гостиницы, зарезервированной мною
по Интернету, старушка лет 70, не знала ни английского, ни что такое Интернет,
а сайт, через который я заказал номер, принадлежит голландскому агентству,
и в гостиницу просто пришел факс из Голландии, так что старушка к моему
приезду специально выучила приветствие по-голландски. В номере доедаю оставшуюся
после поезда жареную курицу, выбегаю на улицу и пытаюсь найти Музей Шагала.
Сегодня выходной, и он закрыт, а также закрыт и Музей Матисса. Спускаюсь
к морю, лежу несколько минут на лежаке (в брюках и рубашке, потому что
уже вечер), поднимаюсь на гору с водопадом – местная достопримечательность.
Старый город. Все улицы полностью заставлены столами. Не понятно, где заканчивается
один ресторан/бар и начинается другой. Везде играет музыка. Встречаю папу
с детьми, говорящих по-русски, спрашиваю, чего бы здесь посмотреть, они
отвечают, что смотреть здесь нечего, – “мы здесь уже пятый год отдыхаем,
и все время одна и та же скука”, – добавляет девочка. Вскоре попадаю в
какую-то необитаемую часть города. Без посторонней помощи уже не выбраться,
спрашиваю прохожих, но здесь уже не отдыхающие, а местный пролетариат,
и по-английски они не понимают. Наконец натыкаюсь на двух девушек и прошу
их помочь. Девушки оказываются на редкость (для этого времени суток) отзывчивыми
и соглашаются довести меня почти до самой гостиницы. Они француженки (итальянского
происхождения), при этом их зовут... Наташа и Мария. Наташа говорит, что
ее отец смотрел русский фильм по телевизору, когда решали, как назвать
дочь.
...Утро в Ницце удивительно солнечное. Автобуса
нет. Ко мне несколько раз подходит мужик, типа таксист, и предлагает подвезти.
Предлагает он это на непонятном мне языке (возможно, французский, но я
таких слов не знаю). При этом он красноречиво машет бумажкой в 10 евро.
Ладно, скоро уже самолет, автобуса все нет, сажусь к мужику, говорю “АЭРОПОРТ,
СИЛЬВУПЛЕ”. Он радостно кивает, “ПОРТ, ПОРТ”, и, не обращая внимания на
мои объяснения, пытается везти меня на набережную. Наконец до него дошло,
что я "гудю", широко расставив руки, вовсе не потому, что сумасшедший.
Он опять радостно кивает, "АГА, ПОРТ", поворачивает в другую сторону. "ТЕРМИНАЛ
ДУ, СИЛЬВУПЛЕ", – говорю я. "ДУ, ДУ", – соглашается таксист и, доехав до
развилки "? terminal 1 | terminal 2? ", хочет повернуть к первому терминалу
(мне нужен второй, а я с детства помню считалочку по-французски "ун, ду,
труа", то есть ДУ вроде означает “два”). Уфф…
Аэропорт города Аджаццио (столица Корсики)
в метрах ста от берега; до автобуса, которым организаторы меня заберут
из аэропорта, у меня есть 4 часа, и я иду на пляж. Спрашиваю по-английски:
"Where is the beach?" Никто не понимает, пока, наконец, я не стал от отчаяния
говорить на русском. "A, ЛЯ ПЛЯЖ!" – понимают теперь меня. Я умиляюсь,
что слово "пляж" по-русски и по-французски звучит одинаково.
Дорвался северный человек до пляжа. Пляж как
пляж, большинство дам загорает топлесс. Я притащился туда с огромной сумкой
(3 минуты ходьбы от аэропорта), разделся, лег на песок, заснул. Проснулся
через два часа и ушел обратно в аэропорт, потому что жара стояла неимоверная.
За эти два часа я загорел больше, чем за все остальное время пребывания
на Корсике. (На следующий день меня мазали кремами все кому не лень, потому
что всем казалось, что я сгорел.)
Через полтора часа шаттлбас собрал всех, кто
прилетел разными рейсами, и повез в деревеньку Каргиз, близ которой располагался
"НАУЧНЫЙ ИНСТИТУТ". Шаттлбас ревел, кидался от одной пропасти к другой:
путь от Аджаццио пролегал сквозь нехилые скалы, и дорога была типа горного
серпантина, который я до этого только в фильмах про Кавказ видел. Как они
там ездят, не понимаю. Из-за любого поворота тебе навстречу может вынырнуть
машина. Дорога узкая, на поворотах иногда стоят большие круглые зеркала,
но кое-где все равно ни за что не увидишь встречную машину. Наш водитель
очень темпераментно ругался на местном диалекте, призывал в свидетели своего
профессионализма святую Марию (все тут очень религиозные), при этом вез
он нас и передом, и задом, и боком, и сигналил, и фарами мигал, короче,
асс. Все тут такие ассы, иначе не выживешь.
В автобусе рядом со мной сидел американец,
который работает в Париже, но успел прочитать туристический путеводитель
по Корсике. Он любезно сообщил мне, что Корсика до сих пор не признает
свое подданство Франции, поэтому огромные виллы здесь не строят: их попросту
взрывают. Кроме того, Корсика, прямо как настоящий материк, имеет горы,
равнины, луга и даже свою небольшую пустыню. На острове три аэропорта в
трех самых крупных городах и несметное число гаваней…
Из окна шаттлбаса мы любовались открывающимися
пейзажами. Скалы, ущелья, домики, выстроенные на склонах под 45 градусов.
Маленькие кусочки окультуренной земли, прямо на склоне горы, тоже под острым
углом, люди здесь цепляются за каждый отвоеванный у гор клочок земли. Кое-где
кажется, что как будто засеяны горы, но подъезжаешь поближе и видишь, что
это кактусы. Из растительности здесь вообще в основном кактусы – всевозможных
видов, расцветок и размеров. Кактусы… С ними у меня связаны наиболее сильные
впечатления от Корсики. Но об этом позже.
Привезли нас в деревню Каргиз и развезли по
апартаментам. Деревня – слабо сказано: я насчитал штук 20 отелей, дороги
узкие, но поток машин движется по ним огромный. На каждом шагу кафешки
– в общем, чем-то смахивает на мини-Ялту. Тут есть свои особенности в передвижении:
деревня стоит на горе, и море оттуда кажется близко-близко. К пляжу напрямую
с горы не спустишься: очень круто и сплошные кактусы. Поэтому надо или
ехать на машине по дороге, которая спускается по спирали, или идти по дорожкам/тропинкам,
которые тоже не напрямую спускаются, а так, чтобы было более полого.
Апартаменты из трех комнат, плюс огромная
гостиная и кухня. Со мной поселили еще четырех парней: ирландца, работающего
во Франции, норвежца, работающего в Голландии, немца, работающего в Израиле,
и голланца. Я пошел с ирландцем прогуляться по окрестностям. По дороге
к морю он с интересом рассматривал кактусы – они огромные, с человеческий
рост, и на них плоды растут, зеленые, желтые и красные. На самих "листьях"
колючки большие и заметные, а на плодах – маленькие и мягкие как будто.
Дара (ирландец) сорвал один плод, и тут же я узнал, что английский язык
намного более многообразен, чем меня учили: все эти маленькие колючки попали
ему в руку, и он их потом, как ни пытался вытащить, до конца так и не достал
все.
Пляж – в минуте ходьбы от института – культурный,
с песочком. Вокруг него кругом скалы, и всех предупреждают, что с них лучше
не купаться, потому что там живут ужасные морские ежи, на которых, если
наступишь, то все. Что “все”, организаторы не уточнили. Был и другой пляж,
тоже с песочком и еще более цивильный, чем наш: на нем даже был бар типа
ресторана и прочие прелести жизни (лежаки; а вовсе не туалеты и не раздевалки
– таких предметов цивилизации я что-то на Корсике не заметил).
На пляже можно было побывать, во-первых, в
промежутке между обедом и следующей лекцией (час примерно – это в самую
жару) или после того, как все лекции закончатся, то есть часов в шесть
вечера. Темнело в семь, поэтому русские придумали подождать еще попозже
– часов до девяти, прийти на пляж с вином для разогрева и потом уже "согретыми"
часов в двенадцать купаться голышом. Учитывая то, что потом многим надо
было возвращаться обратно в деревню, то есть 20 минут идти по тропинке
на гору, ночные купания приобретали еще большую остроту.
Как-то раз я ночью возвращался в особо сильном
подпитии. При этом я шел по тропинке мимо кактусов и терновника и благодаря
какому-то особому чутью (а может, потому, что везет дуракам и пьяницам)
никуда не угодил, не зацепился и благополучно вышел на дорогу, где меня
– тоже неслыханная, как мне потом утром объяснили, вещь – подвезла на машине
какая-то женщина. На следующий день я поздно вечером спускался с горы на
пляж, еще абсолютно трезвый, но дорожки уже не было видно из-за темноты.
Шел и подумал: "Вот, вчера мне везло, и я нигде не свалился, потому что
был пьяный, а сейчас я трезвым иду и опять никуда до сих пор не угодил
– неужели мне везет потому, что я дурак, обидно как-то". И только я это
подумал, как зацепился за корягу и упал в куст терновника. Лежу, весь в
колючках, а приятно – все-таки я не дурак. Или дурак?.. И еще несколько
раз в тот день в терновник упал, пока дошел до пляжа. Все-таки дурак: надо
было по дороге идти, а не по тропинке.
Кстати, по поводу пития была еще такая история:
один небезызвестный ученый из бывшего СССР, довольно успешно работающий
сейчас в Европе, вечером вместе со всеми хорошо отдыхал в баре со стаканчиком-другим-третьим
вина, ну и наконец, культурно отдохнув, вернулся домой, закрыл изнутри
дверь на крючок и заснул богатырским сном. А жил он не один, и когда его
товарищи из других европейских стран вернулись домой, они не смогли открыть
дверь: как они ни кричали, он не просыпался, и им пришлось влезть через
окно. Наутро, узнав от них эту историю, повинившись и получив прощение,
он пошел всем об этом с иронией рассказывать. А было это воскресенье (выходной),
и когда он подошел к одному из столпов заграничной биофизики и попытался
начать свой рассказ со слов "а вы знаете, я теперь стал знаменитым", имея
в виду свои вчерашние похождения, то столп биофизики поспешил ревниво ответить:
"Пожалуйста, сегодня ни слова о науке!"
Ну, это отдельная история. Вы знаете, в Израиле коренных израильтян (тех,
кто там давно живет или родился) называют сабрами, по имени израильских
кактусов, которые колючие снаружи, но вкусные внутри. На Корсике была одна
аспирантка из Израиля, она подтвердила, что кактусы, которые сплошь и рядом
растут вокруг нас, и есть эти самые сабры. К тому же другие просвещенные
люди тоже сказали, что кактусы эти имеют неземной вкус. В общем, вся русскоязычная
тусовка во второй вечер пребывания на Корсике шла вдоль дороги, а внизу,
на откосе почти отвесной скалы, в изобилии росли эти самые сабры: хочешь
– с желтыми плодами, хочешь – с красными. Кто-то говорит, что желтые –
это недозревшие красные, а кто-то – что это просто другой сорт. Вызвалось
два добровольца, взяли мешок и полезли собирать плоды вниз по скале. Кактусы
оказались действительно съедобными: внутри они с небольшими косточками,
которые надо то ли выплевывать, то ли есть, скорее всего, выплевывать,
но тогда есть в них почти нечего. Но главное не это. Главное, что все русские
на следующий день ходили скукоженные и вытаскивали колючки изо рта. Ну
а я даже из плавок, лежавших в мешке, с пакетом, в который собирали кактусы.
В воскресенье нас катали вокруг Корсики на корабле. Остров по периметру окружают несколько средневековых сигнальных башен. Они стоят так, что если с одной из них видят неприятеля, то там зажигают огонь, его видят на следующей башне, и так далее. Корсиканцы вообще свободолюбивые, до сих пор охраняют независимость своего острова. На нашем корабле поднято два флага: Корсики и Европейского Союза.
Обратно я летел Аджаццио–Ницца–Варшава, а потом
на поезде ехал в Минск.
Помня, что по дороге туда мне заснуть так
и не удалось, я принял таблетку снотворного. Ночью меня разбудили таможенники,
после чего я спал на своей верхней полке с паспортом в руке. Приехав домой,
я завалился спать дальше, а проснувшись через несколько часов, вспомнил,
что паспорт мой остался лежать на верхней полке в поезде, который уже успел
уйти обратно в Варшаву. К счастью, все обошлось, и через два дня мне отдали
мой паспорт, а я угостил за это проводницу шоколадкой.
Минск