4 января в субботу, в Хэсэде дал концерт ленинградско-нью-йоркско-московский
исполнитель Александр Царовцев. К сожалению, он приехал без своего
бэнда и пел один, под гитару. К тому же концерт выпал на страшные новогодние
холода, и артист прямо после концерта отправился на вокзал – отогреваться
в Москву. Однако все признали, что Александру удалось мощно выступить и
без сопровождения группы. Чувствовалось, что музыканту было “тесно” в хэсэдовском
зале, он бы не спасовал и на площадках покруче. Зато в Хэсэде – тёплый
прием, искренняя радость слушателей.
Царовцев несёт в себе большой энергетический
потенциал, этим вполне искупается некоторая пестрота его репертуара, где
хасидские религиозные тексты чередуются с Окуджавой, Блоком и Мандельштамом.
Он поет еврейские песни в самых разнообразных жанрах и аранжировках (спиричуэлз,
бардовская песня, традиционное хасидское пение “a capello”); русские варианты
песен соседствуют у него с ивритскими, не поет Александр только на идиш.
Следует отметить, что гитара у Саши звучит очень профессионально, полностью
“покрывая” недостаток сопровождения. Он вполне зрелый музыкант, делающий
оригинальные интересные аранжировки. Кстати, на концерте присутствовали
люди, слышавшие Царовцева на старых, еще доперестроечных “квартирниках”,
и они подтвердили, что музыкант в профессиональном плане очень вырос. Это
тем более вызывает уважение, что в Соединенных Штатах, где Александр жил
многие годы, многие музыканты не удерживаются в своей профессии. Царовцев
не только удержался, но и попал в “первую десятку мира в своём жанре” (как
пишет Мартин Уокер в “Гардиан”). Может быть, это потому, что Саша,
как он признался, “хочет быть богатым и знаменитым”.
Между прочим, отчасти артист уже достиг знаменитости,
и не только на западе, но и в России. Его концертная карьера в Москве (где
Саша живет последний год) складывается достаточно успешно. Выступления
были в ГЦКЗ “Россия”, Колонном зале Дома Союзов, СКК “Измайлово”, Московском
театре Оперетты. Последний ханукальный концерт в “России” даже записало
ТВЦ. Тем не менее музыканта тянет в Питер, и он признается, что если будет
записывать еврейский альбом, то только здесь. Ведь Ленинград-Петербург
стал для музыканта Царовцева трамплином, с которого он совершил прыжок
в большую музыкальную жизнь. Именно здесь в 1983 году он собрал группу
“Пилигрим”, привлекшую внимание публики на первых фестивалях рок-клуба.
Там-то впервые и прозвучала песня “Я иду по листопаду”, ставшая
шлягером.
Такого жанра, как “хасидский рок”, по признанию
самого исполнителя, “вообще не существует”. Следует заметить, что оригинальные
песни Царовцева все написаны по-русски (он коренной питерец). Обработки
же – в основном на иврите, а также по-английски и по-русски. В Нью-Йорке
у Саши записано два русскоязычных альбома – авторские песни и городской
фольклор. А вот теперь, будучи в России, он намеревается записать полностью
ивритский альбом. Словосочетание “хасидский рок” пришло в голову неожиданно
– признается исполнитель, – просто потому, что очень сложно как-то обозначиться.
Если говорить о “еврейской” музыке, то в голову сразу приходит идишистская
клезмерская музыка, к которой Александр почти не имеет отношения. Если
об “ивритской” музыке, то вспоминаешь израильскую эстраду. Что такое “древнееврейская”
музыка – вообще никто не знает. А вот “хасидская” песня – “что-то уже ближе”.
Ведь существует, по словам Царовцева, совершенно определенная традиция
хасидской песни, когда берутся куски из Танаха, из Сидура и исполняются
“a capello”, без сопровождения музыкальных инструментов, под хлопанье и
топанье. Музыкант сравнивает эту традицию с негритянской музыкой (spirichuels,
gaspels), где литургические тексты исполняются в сопровождении светской
музыки. Несочетаемое сочетание: можно одновременно духовно “подыматься”
и рокнрольно колбаситься.
Один из немногих хасидов, бравших в руки музыкальный
инструмент, известный в Штатах покойный “поющий раввин” Шломо Карлебах,
называл Царовцева своим преемником. Рав Карлебах был талантливым самоучкой
в музыке, и Александр, как профи в этой области (училище Мусоргского и
Ленинградская Консерватория), мог помочь ему. Рав Карлебах, в свою очередь,
своим примером показал, как можно сочетать современные музыкальные интонации
с традиционной культурой хасидизма. Конечно, трудно принять такой нонсенс,
как “хасидский рок”. Но можно ведь вспомнить, что сам хасидизм является
инновационным учением, “обновлением”, “апгрейдом” традиции, и по идее вовсе
не должен чуждаться таких инноваций, как рок или спиричуэлз.
Среди прочего Александр спел и песню Шолома
Секунды “Дона-дона”, правда, по-английски. Эта красивая песня
имеет очень грустный сюжет. В ней поется об овечке, которую ведут на бойню,
а она, тем не менее, радуется солнышку, зелёной травке и тому подобное.
Сюжет всегда актуальный…