Многие из вас пришли в иудаизм недавно, кто-то
еще не сделал свой выбор, кто-то определился давно. В любом случае, многие
из вас имеют представление об иудаизме в том или ином аспекте знаний. Наверное,
каждый из вас читал что-то о таком важном еврейском деле, как исполнение
Галаhи – основного еврейского закона или права. Не все йогурты одинаково
полезны, не все законы приятны, и не все их хочется исполнять. У каждого
человека свои слабости, и мы должны это учитывать. Никогда не задумывались
вы над вопросом о том, что, например, кто-то должен ходить в черном одеянии
каждый день с утра до вечера, носить талит-катан, произносить благословения
на совершение довольно обыденных действий, а кто-то вполне довольствуется
походом в синагогу раз в неделю (по праздникам, по большим праздникам,
раз в год), вполне позволяет себе перекусить пару чизбургеров в Макдоналсе
и включить плеер на всю катушку в Шабат?
Если задумывались, то быть может вам будут
интересны мои рассуждения на эту тему, а если нет, то попробуем разобраться
вместе. Предлагаю, в качестве “первой мысли” рассуждения о модерне и нашем
сегодняшнем образе жизни, в еврейском ключе, конечно же. Не удивляйтесь
и читайте дальше, за таким, казалось бы модненьким словечком кроется одна
из удивительнейших тайн – почему современная еврейская жизнь идет в другом
формате?
Интересно, когда же все началось? Когда именно
евреи начали думать и делать по-другому. Попробуем все-таки описать приметы
времени на том его отрезке, который повлиял на восприятие традиции, когда
от традиционного понимания еврейский мир пришел к обновленному, или “прогрессивному”,
видению традиции, что мы и наблюдаем сейчас.
Для нас весьма интересны хронологические рамки
этого периода. На протяжении многих столетий евреи были монолитной религиозной
общностью, что обеспечивало им завидное национальное единство. Но, начиная
с века Просвещения и событий Французской революции, т.е. с XVIII–XIX вв.,
когда в европейских странах утвердилась эпоха рационализма, авторитет религии
был заметно подорван. На смену абсолютной монархии пришла демократия и
эмансипация, во многих странах евреи получили статус полноправных граждан.
Став “как все” (обратите внимание на кавычки!),
евреи не замедлили выйти из тесных стен гетто, стремились получить европейское
светское образование и активно интегрировались во внешнюю культуру. Все
эти благотворные социальные достижения несли с собой, однако, и негативные
последствия: отдаляясь от общины, евреи теряли свою национальную специфику,
неизбежно ассимилируясь.
Идеи европейского просвещения породили аналог
среди еврейских образованных кругов – hаскалу – еврейское просвещение,
которое распространяло идеи “нового существования”, гуманизма и рационализма
в еврейской среде. Самые известные деятели – это Моисей Мендельсон – основатель
берлинской школы, Миха Йосеф-Лебинсон (МИХАЛЬ) – поэт, автор многих стихотворений
на библейские темы, Авраам бар Готлобер (АБАК), Мендль-Мойхер Сфорим Абрамович.
В ответ на ослабление религиозных позиций в жизни еврейского общества,
началась реформа иудаизма, целью которой было приспособление к “новым культурным
условиям”.
Получив наибольшее распространение в Германии,
реформистский иудаизм проник и в другие страны, в частности, в США, где
получил наибольшее развитие. Поскольку “осовременивание” иудаизма носило
подчас экстремистский характер, как альтернатива радикальным вольностям,
появилось новое либеральное течение – консервативный иудаизм, в котором
акцент делался на сохранении основ традиции и применении научных 
методов
в изучении иудаизма. Веяния времени привели к тому, что от бескомпромиссных
ультраортодоксов, предпочитавших жить в добровольных еврейских гетто, отделились
умеренные сторонники ортодоксии – неоортодоксы, – идеологией которых стало
строгое следование hалахическим правилам и участие в общественной и культурной
жизни общества.
Данный период, как важнейший в цепи некой
трансформации иудаизма, раввин Адин Штейнзальц определяет как “модерн”.
Если попытаться охватить временные рамки этого понятия, так как он понимается
в некоторых гуманитарных науках, то получается следующая хронология: начало
– несколько десятилетий до Французской революции, а конец – середина XX
века. С одной стороны модерн ломает все старые рамки: верования, социальные
устои, основы. С другой стороны, как это не парадоксально, именно модерн
во всех его проявлениях, в научном и даже в антирелигиозном, построен на
вере. На глубокой, почти религиозной вере в те основы, которые он привнес.
Непривычным покажется и сравнение иудаизма с модернизмом, поиск родственных
корней, некой схожести двух систем. Почему именно период модернизма столь
заинтриговал еврейскую общину, заинтриговал до такой степени, что она готова
следовать по этому пути до сегодняшнего дня? Еще одна очень важная составляющая
модерна – это вера в лучшее будущее, и в то, что жизнь можно изменить в
лучшую сторону. Ответьте мне теперь: не еврейский ли это принцип? Не точно
ли так мудрецы рассуждают о грядущем мире, который будет лучше потому,
что человек сам должен изменить сегодняшнюю реальность ради будущего?
Это сходство дает нам право утверждать, что
модерн был очень близок еврейской религиозной традиции, которая, приняв
его, изменилась, причем процесс изменения идет и по сегодняшний день.