В ПАРИЖСКОМ ПРОВОДКЕ
Место действия – Париж. Мероприятие – Международный
конгресс демографов.
Первый день конгресса. Вечер. Бар. За столиком
несколько делегатов. Они листают программу, обмениваются впечатлениями,
острят. Все немного выпили, поэтому ведут себя не слишком скованно и разговаривают
громко. В какой-то момент разговор концентрируется вокруг темы доклада
одного из присутствующих. Этот персонаж, доктор соответствующих наук, исследовал
на теоретической модели, как может повлиять на человечество нарушение соотношения
мальчики/девочки для новорожденных. Модель предсказывает серьезнейшие нарушения,
в частности вымирание регионов, в которых соотношение будет нарушено особенно
сильно.
Действительно, представьте себе, что, начиная
с какого-то момента, в стране Х рождаются только мальчики. Полвека – и
капец. То есть остались самцы и нерепродуктивные самки. Дальше – или вымирание,
или война за самок с соседями.
Все бурно обсуждают, поминают социологические
данные, согласно которым во всех странах люди больше хотят мальчиков, а
на Востоке – только и исключительно мальчиков. По залу снуют арабы-официанты,
шум, хохот, звон бокалов; кто-то из демографов говорит, что все это, к
счастью, чистая теория, потому что не создано способов регулирования пола
при зачатии, а девочек не убивают при рождении даже на Востоке; другой
возражает, что в Китае такое практикуется; третий говорит, что да, но в
малых количествах; а кто-то произносит, 
что
знает лабораторию в Институте биологии человека, здесь, в Париже, где,
как ему говорила одна знакомая, которая там работает, получили-таки обнадеживающие
данные, правда, только на кроликах, но зато управление 100%. А чем кролик
отличается от человека? “Разве что длиной полового члена”, – с хохотом
говорит кто-то из демографов. “А в относительных величинах – у кролика
втрое длиннее”, – возражает другой. Хохот.
Три дня спустя. Раннее парижское утро. Скоро
будут круассаны и кофе со сливками. Демограф еще в кровати, сонная подруга
откидывает челку и слышит сирену. Выскальзывает из-под одеяла, шлепает
к окну. По улице проезжают три пожарные машины, одна за другой, слева направо.
Она высовывается в окно. В конце улицы – дым. Горит ее институт. Она бежит
к телефону. А что бежать?..
Инспектор за столом. На столе – фотки. Два
сотрудника докладывают. Инспектор слушает, смотрит фотографии и мрачнеет.
Очевидно. Поджог. На месте обнаружены обрывки газеты “Аль-хайят”. На одном
– карандашные метки. Кусок телефона. Дело само просится расследоваться.
Но инспектор не первый год сидит за этим столом. В Париже нынче 15% избирателей
– арабы. Инспектор складывает материалы в папочку и отправляется в соседнее
здание – к главе департамента.
“Похоже, что это короткое замыкание в проводке”,
– говорит глава департамента, изучив материалы. “Похоже”, – соглашается
инспектор, они смотрят друг другу в глаза и вздыхают. “Год муниципальных
выборов, ничего не поделаешь. Всем кандидатам нужны голоса. А нам нужны
наши зарплаты”, – думают они молча, но в унисон.