Избыточный демократизм нью-йорской подземки

Эпиграф:
...Какие лошади! Здесь сенаторы садятся за пять центов
в общественный вагон рядом с последним оборванцем...

В. Г. Короленко, “Без языка”, 1895

     Итак, нью-йоркская подземка, знаменитый наш сабвей, местная “птица-тройка”, без которой, наверное, Нью-Йорк не был бы Нью-Йорком. Ездить или не ездить в метро – это тут вопрос скорее психологически-философский даже, чем экономический. Один наш приятель, когда мы уговорили его в Метрополитен-музей поехать на трейне (то бишь на метро), сознался, что не был в сабвее уже лет пять. И дело не только в том, что его фирма оплачивает ему эксплуатацию машины, так как он ездит весь день по клиентам и чинит им компьютеры, то есть машина для него – орудие производства, просто вот лично он сабвей терпеть не может и согласен лучше мучиться с парковкой в Манхэттене.
     Раньше я думала, что моя подруга Златка – это нетипичный случай. У ее старого “боливара” плохо поднимается боковое стекло, барахлит кондиционер и еще какие-то мелочи не в порядке, но починить их – это отдать машину на пару дней механику. Для Златки это означает то же, что для владельца единственной пары ботинок – отнести их на сутки к сапожнику набивать набойки: конечно, некрасиво ходить со стоптанными каблуками, но ходить по городу босиком или сутки не выходить из дому – это еще хуже. Кстати, еще полгода назад Злата была убеждена, что вход в метро стоит $1.25 (при том, что, когда я впервые вошла в него весной 1997 года, уже тогда заплатила нынешние $1.50). Но когда она в последний раз заходила в сабвей, то платила $1.25.
     Оказалось, таких, как моя Злата, не так мало, и довольно часто приходится слышать от самых разных людей (нью-йоркцев! – провинциалы из ближних Нью-Джерси и Коннектикута в счет не идут!), что они не были в сабвее уже 3, 5, 11 и т. д. лет! Впрочем, это я отвлеклась немного в сторону от заявленной темы и вместо оды нашей самой демократичной в мире подземке принялась рассуждать о тех, кого этот демократизм никак не привлекает...
     Демократизма действительно в избытке, и надо не забывать поглядывать по сторонам, чтоб не пострадать от него ненароком. Одна наша подруга ехала как-то в довольно-таки полном вагоне, и вот рядом с нею вплотную (ибо не было возможности садиться поодаль друг от друга) устроился вонючий оборванец (по-нашему – бомж). Русская интеллигентка, воспитанная на Достоевском и Горьком и искренне исповедующая милость к падшим, она сочла неделикатным сразу встать и убежать, посидела немного рядом, а потом на остановке пересела в другой вагон – ну, будто бы ей выходить надо было. Не знаю, оценил ли бродяга ее щепитильность, но вот его домашние животные породы “вши” оценили и радостно переселились на новое место, насилу она потом от этих незаконных эмигрантов избавилась...
Нехорошо, конечно, начинать обещанный гимн с этой мрачной ноты, но – из песни слов не выкинешь, а раз уж обмолвилась о тех, кто брезгует воспевемой мною подземкой, так надо ж и объяснить, чем вызвано это их предубеждение. Я сама, однако, придерживаюсь мнения противоположного, подземку нашу искренне люблю и вот уже перехожу-таки непосредственно к ее восторженному живописанию.
     Вообще-то, как мне кажется, проще всего понять и оценить что-то, когда сравниваешь это с чем-то другим, давно и хорошо знакомым. Поэтому и здешнюю подземку я попробую для начала сопоставить с родным нашим питерским метро (в недалеком прошлом – Ленинградским ордена Ленина метрополитеном им. В.И. Ленина). Конечно, достаточно одного поверхностного взгляда, чтоб сделать весьма неутешительные для Нью-Йорка выводы. Кто-то даже возмутится: ну зачем путать божий дар с яичницей, ты еще сравни Эрмитаж с какой-нибудь Бруклинской развалюхой – однако я от своей идеи не отступлю и попробую-таки посравнивать, благо общее что-то должно же быть, если и то, и другое – метро и служит для перевозки людей по огромному мегаполису.
     Итак, первый взгляд. Питерское (или московское) метро – это действительно подземные дворцы, с тщательно продуманной архитектурой, это мрамор и яшма, витражи и люстры, и не только на старых “сталинских” станциях – строгое изящество той же “Старой Деревни”, “Озерков” и “Крестовского острова” мне лично нравятся даже больше, чем помпезный старомосковский стиль. Здесь же...
     Итак, вот как выглядит типичная станция подземки. Весьма экономное освещение, этакий бедненький полумрак (вот так-то и сиживали при лучине наши прадеды!), сырые потеки на облупившейся штукатурке стен, а если наверху идет дождик – непременно где-то капает, обязательный атрибут – железные двутавры, покрытые сплошь заклепками сантиметров 5 в диаметре и неизменно выкрашенные противной темно-зеленой краской (это местный вариант московских мраморных колонн), а также деревянные скамьи, когда-то, лет сто назад, лакированные, а ныне – до блеска отполированные миллионами задов. Выщербленные лестницы и бетонные платформы словно бы забрызганы черными пятнышками разнообразной формы – это втоптанные в них жевательные резинки, выплюнутые под ноги за многие десятилетия, расстояния между пятнышками – от 3 до 5 см. Несмотря на наличие огромных, около метра в высоту, мусорных баков, под ногами обязательно валяется куча мусора: какие-нибудь объедки, пластиковые стаканчики, бумажные пакеты с большой желтой М, на открытых (надземных) станциях – окурки... Можно добавить еще пять-шесь штрихов из того же ряда, но, пожалуй, картина уже ясна и без них. Пора, наверное, перебраться вместе с воображаемой видеокамерой в вагон и присмотреться к пассажирам.
     Большинство, как и в родимом питерском метро, читает: реже – книги, чаще – газеты. По заголовкам газет человек, хорошо осведомленный в географии Нью-Йорка, запросто определит, какой район он сейчас проезжает. Нет, если вы подумали, что тут люди селятся общинами в зависимости от своих политических взглядов и в одном районе читают местную “Советскую Россию”, а в другом – местный “Московский комсомолец” – это ваше заблуждение, я вовсе не это имела в виду. Говоря о заголовках газет, я подразумевала всего лишь издалека видный шрифт: не надо обладать острым зрением, чтоб отличить изящные китайские иероглифы от строгих корейских, летящую арабскую вязь от аккуратных загогулинок иврита, облепленные штришками и шляпками латинские буквы польской газеты – от квадратных греческих букв, навевающих воспоминания о каких-то забытых формулах с коэффициентами “омега” и “эпсилон”...

     Вообще-то, если занятия людей в вагоне и смахивают на развлечения питерских пассажиров – читают, едят, слушают музыку через наушники плееров, – то делается это все фундаментальнее, с большим размахом. Если в Питере пассажир просто читает газетку, то в Нью-Йорке он, возможно, обложится многоцветными пачками и будет вырывать из них купоны (скидка 25с на каждую пачку макарон фирмы “ХYZ” и т. д. в том же духе), бросая под ноги ненужные страницы. Если в питерском метро изредка какая-нибудь девица подкрасит губы, то здесь нередко увидишь даму, делающую полный макияж или даже маникюр. Вместо пассажира, жующего пирожок, вы очень часто можете наблюдать человека, неторопливо поглощающего свой завтрак или обед: стаканчик с крышечкой наполняет весь вагон ароматом горячего кофе, а трапезничающий гражданин ест аккурато пластмассовой вилочкой из одноразовых контейнерчиков мясо с овощами и салат, или какое-нибудь китайское блюдо, или здоровый кусок пиццы. Я не говорю в данном случае о сомнительного вида неопрятных оборванцах, пожирающих в метро свои однодолларовые гамбургеры с кока-колой, едят в метро и вполне приличные люди, не желающие, видно, тратить на прием пищи свое драгоценное домашнее время.
     Вместо “мы-сами-неместных” побирушек по вагонам ходят “вандалы” со своим низкопробным товаром (“вандалы” – потому что орут, не переставая, “уан далла-уан далла!” – ибо все, что они продают, чаще всего это батарейки, стоит $1), изредка проходят музыканты и проповедники. Если в ваш вагон забрел проповедник – значит, вам сегодня не повезло: придется выслушать очень громкий текст о близком конце света и о том, как лично Иисус рекомендует вам положить энную сумму денег вот в эту большую банку. Как это связано с концом света – скромно умалчивается, видимо, оратор – представитель оргкомитета и собирает взносы на достойную организацию означенного мероприятия, типа прощального фейерверка и шествия духовых оркестров по Бродвею, иначе объяснить связь божественной проповеди с последующим финансовым предложением я не могу – впрочем, возможно, причиной тому мое недостаточное знание английского. Музыканты же чаще не ходят по вагонам, а играют на станциях. Репертуар весьма разнообразен: это может быть великолепный джаз-оркестрик, азиат с каким-то национальным однострунным инструментом или экзотическим ксилофоном, подростки, классно исполняющие почти акробатический брейк; видела я и кукольный театр, и блестящее соло на ударных – перевернутых кверху дном ведрах и мисках, по черному лицу барабанщика стекал пот, а бешеная дробь, стократно усиленная эхом, наводила на мысль, что запланированный конец света вполне можно организовать в масштабах одного подземного перехода.
     Когда пару лет назад мой десятилетний сын заявил, что нью-йоркское метро ему нравится больше, чем питерское, я не придала значения его парадоксальному высказыванию: ну, оригинальничает юноша, бывает. Но вот прошлым летом, после года жизни в Нью-Йорке, спустилась я в наш подземный дворец – и вдруг поймала себя на том же чувстве! Не то чтобы я, коренная петербурженка, сильно нуждалась в бесплатной карте города с нанесенной на нее схемой метро или автобусных маршрутов, а все-таки приятно знать, что достаточно подойти к будочке – “A map, please!” – и не надо будет рассматривать схему на стене, сиди себе, изучай маршрут. Зато отсутствие кондиционеров в вагонах просто убило: организм, видно, уже привык за год к определенному комфорту, и позабытый запах пота и несвежих рубашек в сочетании с влажной жарой вызывал тошноту и желание пройтись пешочком. Впрочем, такая возможность мне вскоре представилась: гуляя по Белым ночам, я как-то позабыла, что в полночь карета станет тыквой.
     Вспомнился в связи с этим забавный случай: в метро ко мне обратилась непривычно изящно одетая девушка и на безукоризненном “бритиш инглиш” спросила: в котором часу закрывается метро – в 12 или в час? А вы из Москвы или из Питера? – поинтересовалась я. Девушка огорчилась: неужели такой акцент? Нет, говорю, такой вопрос, а метро в Нью-Йорке работает круглосуточно. Только вы ночью стойте на платформе там, где написано “Зона ожидания”, чтоб под полицейской телекамерой, и садитесь в центральный вагон – с кондуктором. Не то чтоб тут каждый день грабили, но просто принято у американцев о безопасности заботиться – не худшая, вообще-то, привычка.
     Вообще, если попробовать коротко и при этом наглядно передать разницу между метро в Питере и в Нью-Йорке, то это – разница между жизнью, например, Екатерины II в ее дворце – и жизнью нашего небогатого современника в не самой шикарной квартирке: вместо серебряных подсвечников – электрическая лампочка в дешевом абажуре, вместо роскошной ночной вазы под резным креслом с дыркой посередине – совмещенный санузел, а вместо золотой ложечки-блохоловки и инкрустированной драгоценными камнями палочки для почесывания покусанной головы под париком – просто ежедневный душ. Не так роскошно, как в старину, но лично мне нравится больше...
     Подводя итог этого далеко не полного описания нью-йоркской подземки, могу сказать одно: такого колоритного метро я не встречала больше нигде. Конечно, существует еще респектабельное лондонское метро, где все блага цивилизации (увы, отсутствующие в Питере) приятно сочетаются с мягкими сидениями, обитыми синим бархатом, чистототой и парадно-элегантной архитектурой станций. Есть еще чистое и светлое метро в Торонто, войдя в которое, мой младший ребенок тоскливо сказал: как жалко, что мы выиграли “грин-карту”! У нас же тогда было приглашение на независимую эмиграцию в Канаду! Но разве сравнятся все они с нашим единственным и неповторимым нью-йоркским сабвеем? Да ни в жисть!

Сайт создан в системе uCoz