|
|
В мае 2003 года трёхлетний юбилей отметил музыкальный коллектив “Гилель”, созданный в 2000-м году Алёной Аренковой. “Гилель” весьма активно концертирует, выступая как на общегородских еврейских мероприятиях, так и на неформальных “тусовках”. Скажем, на нынешний Пурим “Гилель” выступил в Синагоге, в клубе “Порт”, в казино “Конти”. Попав на студенческий пасхальный седер в гостинице “Москва”, я также стал свидетелем весьма зажигательного выступления ансамбля. Алёна Аренкова, бессменный руководитель “Гилеля” согласилась ответить на мои вопросы.
 |
| Фото М.Хейфеца |
– Группа состоит из шести человек. Кларнетист Филипп Болтовский. Скрипачка Аня Малыкина. Её сестра Маша играет на флейте, блок-флейте и флейте-пикколо. Я – на фортепьяно. И ритм-секция – контрабасист Кирилл Зиборов и барабанщик Вячеслав Холодионов.
– Алёна, с чего началась история группы?
– Придя в “Гилель” осенью 1999 года я впервые
столкнулась с еврейской песней. Когда узнали, что я музыкант, попросили
подыграть на фортепьяно “Едид Нефеш”. Вскоре у нас с Мишей Левиным (директором
“Гилеля”) возникла идея создать при клубе клезмерский ансамбль. Правда,
изначально это был просто ансамбль еврейской музыки. Обращались мы к классическому
еврейскому репертуару, к современной израильской композиторской школе.
Но остановились на клезмерской музыке. Меня вообще влечёт идишская культура,
я занимаюсь и языком идиш. Видимо, сказываются семейные корни, даже генетическая
память. Родственники мамы были из Могилёва-Подольского. Так что Идишкайт
у меня в крови.
– В какой момент вы начали ощущать связь
группы с городом, стали обретать своё место в нём?
– Через полгода после возникновения группы
нас пригласили выступить на ОФЕКе (фестивале книги) в Доме актёра. Там
познакомились с Барухом Финкельштейном, кантором Большой Хоральной Синагоги.
Во многом это знакомство помогло развитию группы и укреплению моего интереса
к клейзмерству. Барух стал нашим неформальным учителем и даже выступал
вместе с нами.
– С чем связан выбор названия группы?
– Название это вовсе не случайное. Во-первых,
мы являемся последователями того самого мудреца Гилеля. Во-вторых, знакомство
с этой музыкой для нас произошло именно в стенах “Гилеля”. Так что назвать
так группу было жестом благодарности.
– В “Гилеле” преподавалось клезмерское искусство?
– Никто ничего не преподавал. Я начала с нуля.
– Где ты находила единомышленников, соратников?
– Начали мы со скрипачкой Аней Малыкиной.
Потом оказалось, что у неё есть сестра Маша, прекрасная флейтистка. В то
время девочки учились в музыкальных училищах. (Сейчас обе сестры – уже
студентки Санкт-Петербургской Консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова.)
Где-то в течение полугода мы играли втроём: скрипка, флейта и фортепьяно.
Потом они привели знакомого кларнетиста Филиппа. Долгое время был квартет.
В таком составе мы и попали на семинар “Клезфест в Петербурге”. Там у нас
состоялась встреча с мастерами клезмерской музыки, и они нас обучали этому
стилю. Более новое наше приобретение – ритм-секция: Слава – студент эстрадно-джазового
отделения Университета культуры и искусств, Кирилл сейчас заканчивает Консерваторию.
 |
 |
 |
| Фото Т.Котовой |
– Вы много ездите по стране?
– Ездим. В прошлом году мы завоевали первую
премию на Втором всероссийском конкурсе еврейской музыки, песни и танца
имени Леонида Сонца в Казани. Туда мы поехали с большим трепетом, поскольку
знали Сонца по петербургскому “Клезфесту”. Аня училась у него самого на
мастер-классе. Такой яркий человек не мог не поразить, не оказать влияния.
В общем, мы чувствовали очень большую ответственность, но и радость, выступая
в этом городе, на этой сцене. В конце марта мы получили диплом лауреата
на Седьмом московском международном фестивале детского и юношеского художественного
творчества. Проходил он во многих местах: играли в театре Станиславского
и Немировича-Данченко, в московских пригородах, в Туле. Это не были сольные
программы, мы участвовали в общих концертах со своими номерами.
– Что играли?
– Свою традиционную программу плюс несколько
новых номеров. “Серебряный жених”, “Berl Nigun”. Есть, кстати, специальный
танец под эту пьесу. Открытие Фестиваля состоялось в концертном зале московской
мэрии. Наряду с дипломом коллективу и дипломами участникам, также нам вручили
приветственное письмо лично от господина Лужкова с подписью, сделанной
его рукой: “Мазл тов!”
– А как цены в Москве?
– Мы особенно не развлекались, но в целом
показалось, что они не выше питерских. Правда, пиво было дороже, чем в
Санкт-Петербурге, по словам мужской половины нашего коллектива. А вот сухарики
к пиву оказались даже дешевле. Дешевле также были кефир и другие молочно-кислые
изделия от фирмы “Данон” на Тверской улице.
– Твоя сестра Таня как-нибудь участвует
в жизни группы?
– Таня регулярно ходит на все наши концерты
и, кстати, очень настаивала на том, чтобы мы играли нигун Берла. Она же
была инициатором первого нашего участия в “Клезфесте”, – она-то и показала
мне рекламное объявление в газете “Ами” по поводу предстоящего семинара.
Вообще, в нашей жизни получилось так, что для нас важны оказались родственные
связи. Ведь Аня и Маша Малыкины – тоже родные сёстры. Впрочем, для меня
важны творческие контакты. Вот, скажем, с Филиппом мы, учась вместе в Университете
культуры (Алёна учится на четвёртом курсе по классу фортепьяно – С.Л.),
сообща проходим дополнительный предмет “камерный ансамбль”. Помимо еврейской
музыки, играем с ним и классику. Но я всякий раз вовремя возвращаю Филиппа
к клезмерству.
– В общем, ты идеолог, лидер?
– Да, но я стараюсь не ограничивать творческой
самостоятельности музыкантов. В нашей деятельности необходим коллектив,
сплочённость. Мы стараемся друг друга поддерживать и творчески дополняем
друг друга. То, что я не могу сыграть на рояле, выражает скрипка. То, что
не в силах выразить скрипка, выражает контрабас.
– Алёна, вы занимаетесь “чистым” клезмерством,
– или готовы к каким-то стилистическим экспериментам. Существует, как известно,
еврейский джаз (Джон Зорн, к примеру)?
– Я готова к экспериментам. Может быть, займёмся
еврейским джазом. Тем более, что новые участники у нас – хорошие джазовые
музыканты – барабанщик и контрабасист. Вообще, в наших планах освоить много
нового материала, расширить репертуар. Хотелось бы включить в него хасидские
напевы. Ведь, помимо вокального, существует и инструментальное исполнение
нигунов. У нас уже есть несколько таких номеров.
 |
| Фото М.Котовой |
– Общаетесь с кем-либо из зарубежных коллег?
– На “Клезфестах” мы познакомились с музыкантами
из стран СНГ, Америки и Великобритании. По Интернету переписываемся со
Стасом Райко, руководителем “Харьков-Клезмер-бенда”.
– Больше, насколько я понимаю, вас тянет
к концертированию, а не к студийным экспериментам или, скажем, к преподаванию.
– Да, пока приятнее концертировать. Преподавание
же придёт. Когда ты уже достиг чего-то существенного в музыке, то само
собой хочется что-то передать другим.
– А сталкиваетесь ли вы с антисемитизмом?
– Как ни странно, почему-то еврейскую музыку
в штыки воспринимают именно музыканты-евреи. Педагоги-евреи в Университете
культуры часто удивляются, что я выбрала именно это направление. Именно
еврейская интеллигенция часто не осознаёт, что в этом что-то есть. Есть
какое-то недопонимание со стороны педагогов. Именно поэтому для нас было
так важно знакомство с Барухом Финкельштейном, как с профессиональным музыкантом,
посвятившем себя именно еврейской музыке.
– О каком слушателе ты мечтаешь?
– На Пурим, кроме общегородских выступлений
в Синагоге, клубе “Порт”, казино “Конти”, мы выступили в Хэсэде для своей
публики. Всегда приятно играть этим людям, сохранившим приверженность к
своей национальной культуре. Им действительно нужна наша музыка. Но, с
другой стороны, очень важно и то, что нас хорошо воспринимает молодёжь.
На совместном молодёжном Пурим-пати, организованном в клубе “Порт” “Гилелем”,
ИКЦ и Хабадом, еврейская молодёжь с удовольствием танцевала и резвилась
под клезмерскую музыку. В клубе “Порт” я сказала участникам ансамбля: “Ребята,
я поздравляю нас с тем, что мы донесли до наших сверстников эту музыку.”
Будем надеяться, что у них этот интерес не угаснет. Это к вопросу о том,
умрёт ли клезмерская музыка. Если молодёжь будет поддерживать её, то она
будет жить. Я лично верю, что интерес к идишской музыке и идишской культуре
вообще будет расти как у исполнителей, так и у публики.
– Немного о ваших творческих планах, если
можно.
– Собираемся записывать свой компакт-диск.
Готовимся к очередному “Клезфесту”, едем на фестиваль творческих коллективов
“Гилелей” СНГ в Киев.
– Спасибо, Алёна.
P.S. Остаётся добавить, что на день Независимости Израиля ансамбль “Гилель” вновь выступил в Москве – на этот раз в Большой Хоральной Синагоге в Спасоглинищевском переулке.
Редактор полосы Семен Левин